Страница 4 из 14
–Назначая нас вести расследование по делу.
–Точно.
–Получается, – снова задумался вслух Дадли, – что сейчас мы имеем возможность возобновить следствие семилетней давности? Если вдруг случайно откопаем что-то новое?
–Даже вслух этого не говори! – вскипел его старший товарищ.
–Почему?
–Забыл, чем тогда все кончилось?
Из головы Стивенса все еще не выходили сцены разговоров с ныне покойными, но вечно живыми в его сердце Даллесом и Бобби Кеннеди, которые стали невольными виновниками сокрытия истинной личины убийц 35-го Президента США. Для Уолтера – истинного американца и потомка генерала Ли – вынужденное сворачивание следствия по делу о его убийстве стало сродни боевому ранению, ноющему где-то в районе сердца и каждую минуту грозящему задеть аорту.
–А ты знаешь, мне кажется, ничего не кончилось… – поразительно пророчески пробормотал Дадли, процитировав великого американца Фолкнера: – «Прошлое не умирает. Потому что оно не прошло».
15 апреля 1971 года, Лэнгли, штат Вирджиния
Бессменный глава мексиканской резидентуры ЦРУ Уинстон Скотт ушел в отставку. По этому случаю в штаб-квартире был устроен банкет, на котором присутствовала вся элита Управления. Конечно, праздновать было особо нечего – у почетного разведчика нашли рак, он угасал на глазах, и только его состояние здоровья было причиной его ухода со службы, которой он мог бы принести еще много пользы. Но на таких мероприятиях о грустном не говорят. Все чествовали Скотта, поднимали тосты за его уходящее здоровье и желали ему успехов на новом поприще – он решил стать писателем, подобно своему заокеанскому приятелю и коллеге Яну Флемингу, с которым его некогда познакомил покойный Даллес, писать о шпионах и секретных операциях, увлекая читателя сложными перипетиями жизни «бойцов невидимого фронта», не прекращающих в то же время быть людьми. Надо сказать, что графомания была свойственна многим отставным деятелям Лэнгли. Даллес, например, всю свою жизнь только и делал, что строчил учебники по разведывательным операциям, а после отставки так и вовсе не расставался с пером. Скотта в начале 70-х обуяла та же страсть. И хоть его первые опусы, выпущенные под псевдонимом, значительного успеха среди читателей не имели, он все же считал себя обязанным поведать миру несколько крупиц правды о самой закрытой в мире спецслужбе США.
На мероприятии был и Уолтер Стивенс. Конечно, он уже много лет служил в ФБР, и приглашать его на подобные встречи было моветоном, но Скотт настоял – он захотел, быть может, в последний раз встретиться со старым приятелем и учеником в стенах родного Управления. И Стивенс пришел. Однако, как ни странно, не пришел Энглтон – то ли Скотт его не почтил особым приглашением, то ли дела отвлекли вечно занятого «охотника за кротами» от праздного мероприятия. Стивенс хотел было переговорить с ним в неформальной обстановке, и потому немного расстроился из-за его отсутствия здесь сегодня. Но затем, вспомнив, что мероприятие посвящено совсем другому человеку, переключился и весь вечер не отходил от Скотта.
Пропустив пару бокалов в ходе «официальной части», он решил воспользоваться бездонной интеллектуальной картотекой старого приятеля в интересах ныне проводимого им расследования.
–Послушай, Уинстон, – отведя его в угол большого колонного зала, служившего местом встречи старых боевых товарищей, спросил Уолт, – ты что-нибудь когда-нибудь слышал о человеке по имени Чарльз Уильям Томас?
–Издалека заходишь, – не моргнув глазом, ответил Скотт. – Во-первых, у меня нет проблем с памятью, и всех своих агентов я пока еще помню по именам. А во-вторых, и без твоих полунамеков знаю, что Чарли отстрелил себе голову накануне. Жаль, хороший был парень. Я ведь тогда предлагал ему перейти на службу в Лэнгли, он отказался. А эти засранцы из Трумэн-холла видишь, как поступают со своими людьми?!
–После Трумэн-холла он два года болтался без работы. Что тебе мешало принять его в штат?
–Бюрократия мешала, – поглядев в глаза собеседнику, ответил виновник торжества. – К тому моменту он уже 5 лет как был вне поля зрения разведки и мог вступить в контакт с нежелательными элементами, это раз. А второе – кому он был нужен без должности? Какой ему можно было поручить функционал? Останься он тогда в Мехико под любым предлогом – мы бы нашли ему работу, и не позволили бы Госсекретарю никуда его переместить. А раз ушел, то все… Как знать, наверное, ему, как и многим, захотелось большой власти, что сулил вашингтонский кабинет. А вышло иначе… Жаль парня.
Стивенс прервал лирическое отступление и вернулся к разговору:
–Ты сказал, что этот парень был твоим агентом во время его работы в Мехико?
–Конечно. Как и все, кто работал в здании на Пасео-де-ла-Реформа в этот период.
–Что входило в его полномочия?
–Поиск кубинского следа в деле об убийстве Джей-Эф Кей.
–И как? Он добился успехов на этом поприще?
–Не знаю, – пожал плечами Скотт. – Вы же сами тогда свернули следствие по этому направлению.
–Но ведь какие-то материалы он представил тебе по итогам своего расследования? – допытывался Стивенс.
–Не мне, – ответил Уинстон. – Энглтону. Ему он непосредственно подчинялся.
–Но ведь ты их бегло, но читал?.. – не желал униматься агент ФБР.
–Возможно.
–А с памятью, как ты сам выразился, у тебя проблем нет?
–Послушай, что ты от меня хочешь? – вспылил Скотт, не выдержавший давления более молодого коллеги. – 7 лет прошло! Конечно, что-то там и было, возможно… Что-то, указывающее на следы Кастро в убийстве Кеннеди. Но оглашать такие результаты в ту пору было бы опасно, сам понимаешь. Операция «Мангуст» и все такое.
–Значит, все-таки что-то было?
–Если бы не было, огласили бы в первую очередь. А раз промолчали, определенно было. Тебе, как никому другому, известны те страхи, что обуяли руководство страны, замешанное в подготовке покушений на Кастро, в преддверии его публичного обвинения в причастности к далласским событиям…
–Да, – согласно кивнул Стивенс. – Много воды утекло с тех пор. Нет ни Джонсона, ни Даллеса, ни Бобби Кеннеди, упокой, Господь, его душу. Может, настало время прижать коммунистических засранцев к стенке?
–А к чему это ты?
–К слову о его записках. Ты слышал что-нибудь о том, что пару лет назад он послал результаты своего расследования Госсекретарю? Мне об этом позавчера поведала его вдова.
–Что-то такое слышал, да.
–А кому положено передавать такие сведения в случае их поступления в аппарат Трумэн-холла?
–Ну, по инструкции, генеральному прокурору… – многозначительно протянул Скотт, и Стивенс сразу понял, что он не договаривает.
–А без инструкции?
–Энглтону.
–Получается, что он знал, что Томас планирует начать катить бочку на парней Кастро. И почему-то хода записке не дал…– рассуждал вслух Уолтер.
–Значит, еще не время придавать огласке результаты и твоего следствия, и следствия Томаса, – продолжил виновник торжества. – В любом случае, задать этот вопрос тебе следует Энглтону. Это ведь он настоял, чтобы дело о самоубийстве Томаса передали вам с Дадли?
–Да.
–А почему? Зачем ему это надо? – спросил Скотт, давая тонкий намек и почву для размышления своему давнему коллеге.
–Понятия не имею…
–Ты начинаешь меня разочаровывать. Где твоя смекалка? Где логика?
–Давно не работаю в Лэнгли. Научи? – поддался на провокацию Стивенс, бросая «интеллектуальную перчатку» отставному резиденту. От предчувствия, что сейчас узнает нечто сногсшибательное, у него закружилась голова. Чутье не обмануло – общение со Скоттом всегда приносило массу интересного.
–Легко, – принял вызов старый шпион. – Энглтон еще в 64-ом отлично знает, что и вы, и Томас отыскали какой-то кубинский след в деле об убийстве Кеннеди. Вы еще сомневались в этом, а Томас был уверен. Но тогда Энглтон, ведомый, конечно же, интересами руководства страны, табуирует огласку результатов следствия. Проходит 5 лет. Томас снова всплывает со своими записками, направив их уже не кому-нибудь, а Госсекретарю. Причем, закономерно, что происходит это аккуратно после смерти Даллеса, отставки Джонсона и убийства Бобби Кеннеди. Вроде бы, самое время, как ты правильно подметил. Но записки снова чудесным образом попадают к Энглтону, и он снова не дает им хода. Томас видит это и от отчаяния стреляет себе в висок. И Энглтон, понимая, что этот его шаг привлечет внимание к его злосчастным запискам, отправляет вести следствие дружественного ему Стивенса и подконтрольного Стивенсу малыша Джерри из мультфильма, включив для достижения цели свою давнюю дружбу с Гувером. Так?