Терновая Лилия

— Не тяни уже! — не выдержала я. — Мне осталось жить неделю?

— Нет, почему же, — растерялся тот окончательно. — Ты вроде здорова. Кажется… Что-то беспокоит?

— Твоё поведение, — честно ответила я. — Оно странное. Что там со мной не так?

— У тебя, кажется, дар, — выдал он наконец. Я от неожиданности расхохоталась.

— Ты шутишь, — полуутвердительно переспросила я и подавилась очередным смешком, когда маг отрицательно покачал головой.

— И не думал. У тебя слишком хорошая ментальная защита для обычного человека. Я потому за тобой и ходил все это время. Проверял. Ты никогда не замечала, что связанные тобой букеты не вянут дольше, чем у других?

Честно скажу, первым я испытала разочарование. После прелюдии о том, что он никогда такого не говорил женщине, я все-таки ждала пылкого признания в любви.

Не всерьёз, но где-то очень глубоко в душе.

Глава 21

Следом накатило неверие и неприятие.

— Откуда у меня магия? — все еще сомневаясь, фыркнула я, а у самой в голове со щелчками вставали на место кусочки пазла. Внезапное внутреннее чувство пустоты в антимагических наручниках, способность сопротивляться внушению, пусть и слабая, но я теперь четко различала, когда маг пытается на меня влиять. То, что цветы, побывавшие в моих руках, живут дольше, заметил не один Верховный. Даже постоянные клиенты просили букеты «от мадемуазель Лили» именно по этой причине. Не могу сказать, что обеспечивала бутонам вечность, но недели две вместо пяти дней они стояли спокойно.

— Не знаю, — пожал плечами маг.

Он, похоже, всерьёз воспринял мой вопрос. Еще бы, если это такая редкость, — сами по себе одарённые на улице не валяются, да еще и женского пола — ему наверняка интересно изучить меня в подробностях.

Эх, а я-то списала его интерес на свои личные качества и девичье обаяние. Увы.

— Ты никогда не рассказывала о своей семье. В ней есть маги? Хотя, о чем это я, — оборвал сам себя де Бельгард. — У нас все одарённые под строгим контролем и учетом. Разве что…

Он не договорил, но я и сама догадалась, что он намекает на внебрачные отношения.

— Я не помню свою мать, так что не могу подтвердить или опровергнуть эту версию, — покачала я головой. Как всегда, произносила я чистую правду, а вот откровенничать о другом родителе, которого я очень даже знала, мало того, который действительно был магом, я не собиралась.

Не раз и не два я задумывалась, зачем вообще помогаю де Брассье. То, что отец Лоретты не задумал ничего хорошего, я уже поняла — тут не надо быть семи пядей во лбу. Сначала я испугалась, что он выдаст меня. К моменту нашей первой встречи уже успела понять, что потеря памяти означает нечто дурное и опасное, и мне совершенно не улыбалось попасть в темницу только за то, что я, например, при падении на мостовую слишком сильно ударилась головой. К тому же, особой родительской любви по отношению ко мне там не было. Не сомневаюсь, что де Брассье готов от меня избавиться при первой же возможности, то есть как только я перестану быть полезной.

Поэтому я очень старалась принести ему пользу. Сообщала ему всю информацию, которую могла раздобыть… и тем самым опутывала себя узами соучастия все плотнее. Теперь я не сдам его, опасаясь уже за себя. Как только в расследовании возникнет вопрос, кто снабжал де Брассье сведениями из дворца, мне, опять же, прямая дорога в темницу.

Несколько раз, оставаясь наедине с Верховным магом, — во дворце сие понятие относительное, но хотя бы на расстоянии нескольких шагов от остальных мы иногда бывали — я уже открывала рот, готовясь если не выдать всю подноготную, то хотя бы посоветоваться. Я до сих пор понятия не имела, что за переселение имел в виду отец… Мои догадки про души не в счет, это всего лишь размышления, не более. И насколько опасна для меня амнезия, тоже до сих пор не выяснила. Так что, подумав, закрывала рот обратно и шла измерять столики под будущие икебаны.

— Советую научиться владеть даром, — пробился сквозь мои мысли голос де Бельгарда. — Не думаю, что он у тебя настолько высокого уровня, что способен причинить кому-то серьезный вред, но ты же не хочешь, чтобы цветы, например, начали вянуть от твоего плохого настроения?

Маг подмигнул, уводя разговор от серьезной темы моего происхождения. Почувствовал, наверное, что мне некомфортно.

— А как? — растерянно пробормотала я. Получилось глуповато, но я еще не переварила толком новость о наличии у меня магии и выдать что-то умное не смогла бы при всем желании.

— Вестимо, как и все. От специалистов! — де Бельгард горделиво выпрямился и чуть развернул лицо в три четверти, почти как на монетах, чтобы лучше было видно нос с заметной горбинкой и упрямый подбородок.

— Ты уверен, что у тебя найдётся для меня время? — с сомнением уточнила я. — Ты и так занят под завязку со своими оболтусами.

Маг вздохнул. Тема учеников для него была явно больной.

— Пару раз в неделю, когда ты приходишь во дворец, буду объяснять тебе теорию. Вряд ли нас еще так вот оставят в покое, тетушка не дремлет, но надеюсь, я тебя не сильно отвлеку от расстановки цветов, если мы по дороге немного побеседуем на магические темы?

— Нисколько! — радостно воскликнула я, ведь на подобную щедрость и рассчитывать не могла. — А можно мне в библиотеку? Или книги какие по магии?

Признаться, этим вопросом я преследовала сразу две цели. Почитать что-нибудь о проснувшемся даре и как им управлять, а еще отыскать информацию о Безликих. И амнезии. И как это между собой связано.

— Сомневаюсь, что тебя пустят в королевскую библиотеку, — покачал головой маг, давя на корню мою надежду. — Но я дам тебе пару книг из моего личного собрания. Про концентрацию энергии и основные приемы я и так расскажу, но дополнительные сведения не помешают, ты права.

Пришлось довольствоваться этим.

— Раз уж мы так удачно остались наедине, предлагаю не терять время зря, — довольно улыбнулся де Бельгард, и мои мысли снова ускакали в непристойном направлении.

Я настороженно оглядела мага, который придирчиво изучал стоявший на каминной полке шар из роз. По-другому этот букет назвать никак нельзя было: цветы теснились так плотно, что даже распускаться им было некуда, так и застыли в полубутонном состоянии.

— И чем ты предлагаешь заняться? — помимо воли вопрос получился с подтекстом. Де Бельгард даже от роз отвлёкся и глянул на меня с нечитаемым выражением во взгляде. То ли оценивал, то ли примерялся.

— Магией, конечно же! Этот цветок как раз подойдёт, — Тьернон, не глядя, безжалостно выдернул из букета одну из роз, не обращая внимания на то, как покосилась от его действий вся конструкция.

— Надо бы твоим кабинетом тоже заняться, — покачала я головой. До обиталища мага в Солейле мы с герцогиней почему-то так и не добрались до сих пор ни разу.

Даже интересно, почему бы это?

— И что бы ты поставила вместо этих? — небрежно махнул рукой на отборные бордовые розы хозяин кабинета, преодолевая разделявшее нас расстояние в два шага и втискивая мне в руки одну из них.

Я сглотнула. Как-то он очень уж близко, да и сопровождающих рядом нет. Не то чтобы я так уж опасалась за свою репутацию. Помилуйте, какая там репутация у цветочницы! По словам герцогини, мы чуть лучше тех, что в веселых домах. А может, и хуже.

Как бы я сама на него не набросилась.

— Герберы, — пробормотала я вдруг пересохшими губами и с трудом подавила желание их облизнуть. Совсем уж выйдет провокация. Мне это ни к чему. И так ситуация странная и волнующая. — Хризантемы, папоротник. Сандал.

Что-то меня уже вместо цветов в запахи унесло. Наверное, потому, что маг оказался непозволительно близко, и до меня донёсся его собственный — терпкий, горьковатый, с древесными нотками и дымчатым послевкусием.

Тьернон довольно прищурился, как объевшийся сливками кот, и собственнически прихватив меня за талию, развернул спиной к себе и окну.

— Свет только мешает, — пояснил он. — Смотри на цветок. Вспомни, о чем ты думаешь, когда собираешь свои букеты.