Терновая Лилия

— Постараюсь ограничиться самыми пристойными, — пообещала я. Проблема была в том, что я не особо разбиралась в приличиях, и судить о пристойности могла только по собственному скудному опыту. А он за пределы кухни Клеменс далеко не простирался. — Если бы вы позволили мне глянуть на ваши изделия, — не обязательно все — я бы могла предложить что-то конкретнее…

Клэр глянула на меня искоса — наверное, все еще подозревает происки конкурентки, но все же кивнула. Я с трудом подавила победный вопль.

Все мне, конечно же, не показали. Да что там! Меня даже в мастерскую не пустили, где готовились новейшие туалеты для принцессы и ее дам. Но я и не настаивала, хорошо понимая, что у каждого мастера свои секреты. На наработки модистки я совершенно не претендовала, как и не собиралась в будущем составлять ей конкуренцию. Не с моими кривыми стежками. Нет, у меня была цель, и я к ней уверенно приближалась.

Мы с мадам Шаппель составили контракт, где мои услуги назывались «временным оказанием помощи при моделировании».

Я старалась не задумываться, откуда брались все те авангардные идеи по поводу одежды, которые сыпались из меня, как горох из дырявого мешка. В каких закромах недоступной мне памяти скрывались все эти непристойные сорочки из кружева и облегающие брюки, о которых я даже не смела заикнуться модистке? Приходилось отбрасывать чуть ли не каждую вторую идею, что приходила в голову, иначе меня выгнали бы из города с позором, обваляв в перьях. Кстати, происхождения этого экзотичного наказания я тоже не знала, потому что при мне никто ничего подобного не упоминал — я бы запомнила.

Теперь дни мои были заняты под завязку. Утром я по-прежнему помогала Клеменс и цветочницам, но уже без прежнего азарта. Мелькала у меня мысль предложить им посидеть недельку-другую дома, пока мы не зарегистрируем гильдию и не откроем полноценные лавки, но я ее отогнала. Жили же они как-то раньше без моего присмотра — и сейчас проживут. Взрослые все же дамы, куда опытнее меня — уж точно лучше разбираются в нюансах безопасности. Но на всякий случай я им с заботливостью тетушки каждый день напоминала повсюду, даже на перекус, ходить по двое-трое. Во избежание.

После того, как обед занимал свое место в очаге, я шла в ателье мадам Шаппель. Точнее, в ее квартирку над ателье. Жила она там же, где и работала, а от общей мастерской ее отделяла лестница и дверь чёрного хода. К моему приходу со стола старательно убирались все наброски и эскизы, расчищалось место на полу и в середине комнаты торжественно устанавливался тканевый манекен, плотно набитый пухом и обрезками ткани, на котором мы в четыре руки иногда выкладывали тканью особо непонятные элементы костюмов. Хоть я и представляла себе, как вещи должны выглядеть на фигуре, принцип кроя от меня ускользал, поэтому приходилось нам с Клэр додумывать на ходу.

Мысль о подкладках в бюстье — как и сама модель нижнего белья — привела модистку в полный восторг. По ее словам, юной принцессе именно в силу возраста несколько не хватало объёма в этой области. Пышные рюши отчасти решали эту проблему, но с подкладками все будет выглядеть куда взрослее и провокационнее.

А заимствования из мужского гардероба, начиная с пуговиц и заканчивая сапогами? На штаны мы так и не решились, хотя Клэр и осмелилась предложить нечто вроде шаровар под пышные юбки — для верховой езды. В седле принцесса Констанс держалась не очень уверенно и возможность сесть по-мужски оценила, отблагодарив находчивую модистку дорогой брошью.

Наградой со мной не поделились, зато выделили сразу три ливра. Дела у модистки пошли в гору: заказов становилось все больше, многие придворные дамы со стороны вдовствующей королевы тоже поспешили сменить лагерь.

Шитьё для дворцовых обитателей, как я и думала, было весьма прибыльным бизнесом, поэтому требуемая для открытия гильдии сумма набралась в течении нескольких недель.

В редкие дни, когда мадам Шаппель бывала слишком занята, чтобы записывать мой очередной приступ мудрости, я ездила в гости к Ирен. Иногда даже оставалась там ночевать, чтобы не тревожить возницу и коня зазря. Вытаскивать их на ночь глядя и трястись по кочковатой дороге два часа — а ведь им еще потом возвращаться! — виделось мне чистой воды садизмом.

Мы с младшей мадам де Валье составляли устав будущей гильдии. В законах я разбиралась слабо, но зато появился повод восполнить вопиющие пробелы в моем образовании. Так что, ночуя на чердаке загородной усадьбы, утопая в густо пахнущей лавандой перине, я старательно штудировала толстый, оправленный в кожаный переплёт свод королевских указов, который использовался судьями при вынесении приговоров. Законодательного сборника я не нашла, а на мой вопрос Ирен так вытаращила глаза, что я предпочла вопрос замять и больше его не поднимать.

Во мне все крепче зрела уверенность, что я все же иностранка. Может, из той же Бискайи? Кто знает, встреться мы с принцессой лично, возможно, нам нашлось бы, что обсудить. Уклад, быт и даже литература Морингии казалась мне чуждой и непривычной, хотя я прекрасно понимала написанное и могла свободно писать. Впрочем, когда мне случайно в библиотеке Ирен попался томик стихов на бискайском, его я тоже прочла без проблем, но об открытии своем решила не распространяться. На меня и так поглядывали с подозрением — не стоит плодить в людях лишние сомнения. Кто знает, не обвинят ли меня в шпионаже… Пусть между двумя странами сейчас мир и почти заключен династический брак, но всего десять лет назад набеги на приграничные территории были обычным делом.

Споры наши с Ирен слышны были издалека. Муж ее предпочитал в такие моменты ретироваться в поля, благо землевладельцу летом всегда найдётся чем заняться на свежем воздухе. Мудрый мужчина: сознает, что стоит ему влезть между нами — и огребет сразу с двух сторон.

Младшая де Валье не понимала, зачем вносить ограничения на количество лавок и экзамены на профпригодность цветочниц. Мол, хватит денег и опыта — открывай, не хватит — работай по найму. Но я выудила из памяти такое слово как конкуренция и факт, что два булочника на одной улице никогда не уживутся, а если и рискнут открыть вторую лавку поблизости, то быстро разорятся оба. Пример подействовал — Ирен призадумалась и следующие мои уточнения не воспринимала в штыки, хотя за срок отработки после вступления в наши гордые ряды нам пришлось немного поругаться. Ей казалось, что полугода вполне достаточно. У меня же на цветочный бизнес были далеко идущие планы, куда масштабнее, чем ваять букетики из фиалок пачками, и чтобы обучить новичка всем премудростям и позволить ей отправиться в свободное плавание, хватит разве что пары лет. Сторговались на одном годе, хотя Ирен недовольно фыркала, а я закатывала глаза в притворном припадке.

Ничего, после, когда поймёт, о чем я говорю, сама предложит увеличить срок ученичества.

Изменения в устав можно было вносить, но не чаще, чем раз в год, и не кардинального свойства, так что выверяли мы с ней в финальном варианте каждую букву.

И вот наконец настал знаменательный день, в который мы с Ирен и Клеменс, как главные представители будущей гильдии, пришли в управу подавать заявку на регистрацию.

Глава 10

Управа располагалась в одном из флигелей Королевского дворца. Как и мэрия, центральное отделение жандармерии, налоговая служба и многие другие бюрократические заведения. Никакой очереди, никакого длительного ожидания — конечно, не каждый же день открывают новые гильдии. Впрочем, управа занималась всеми вопросами, возникавшими у предпринимателей: патентные разрешения, споры и неурядицы между торговцами, годовые взносы, регистрация новых подмастерий и прочее.

У входа нас встретил молодой парень в ливрее и, узнав, по какому мы вопросу, любезно проводил в нужный кабинет. Пришлось поплутать: несмотря на то, что здание уже года три как отвели под администрацию, в некоторых покоях все еще жили придворные, кабинеты располагались хаотично, так что сами бы мы бродили по коридорам дворца до вечера.