Страница 25 из 28
Надо сказать, что в двух абзацах этого письма описывалась травля, которую ФБР развязала в отношении Освальдов, и в заключение отмечалось: «Мы с женой выразили серьезный протест против подобных действий ФБР». Что во время визита в посольство в Мехико, что при написании этого письма Освальд как будто демонстрировал свою преданность Советскому Союзу и делал акцент на неприязненном отношении к ФБР.
Складывается картина, при которой либо а) Освальд был кубинским наймитом в деле убийства Кеннеди и отчаянно пытался скомпрометировать Советский Союз, втянув его в эту историю; либо б) Освальд был советским наймитом, посланным в Мехико, чтобы там бросить тень на сотрудников кубинского посольства, отведя подозрение от истинных заказчиков преступления. Но несомненно другое – ЦРУ знало о его контактах в канун преступления и почему-то не предпринимало никаких действий по его локализации.
Ответ на вопросах о причинах такого поведения Лэнгли появился десять лет спустя и породил еще большее количество вопросов…
В 1970-е годы Конгресс США санкционировал два крупных расследования, в ходе которых была пересмотрена работа комиссии Уоррена. Для одного из них был создан Специальный комитет палаты Конгресса по изучению правительственных операций в области разведывательной деятельности (более известный под названием комитет Черча – назван по имени председателя этого комитета сенатора Фрэнка Черча, демократа из Айдахо), его условно именуют «комитет Черча». Этот Комитет допросил Энн Эгертер, сотрудницу группы Энглтона, которая еще 9 декабря 1960 г. завела досье на Освальда. Члены Комитета знали, что от нее, как от сотрудницы ЦРУ, не стоит ожидать правдивого ответа на вопрос о том, был ли Освальд агентом ЦРУ, даже если она будет давать показания под присягой. Директор ЦРУ Аллен Даллес, отправленный Кеннеди в отставку, 27 января 1964 г. на закрытом совещании Комиссии Уоррена сказал, что ни один сотрудник ЦРУ даже под присягой не скажет правды о том, был ли в действительности Освальд (или какой-либо другой человек) агентом ЦРУ.60 Поэтому членам Комитета пришлось добиваться от коллеги Энглтона Энн Эгертер, на тот момент уже вышедшей в отставку и связанной определенными обязательствами, ответа, задавая ей косвенные вопросы.
Когда Эгертер спросили о задачах Группы спецрасследований контрразведки, возглавляемой Энглтоном, она ответила: «Мы занимались проверкой сотрудников, в отношении которых существовали те или иные подозрения».
Таким образом, Эгертер сделала главное признание, подробности которого можно было получить, последовательно задавая соответствующие вопросы. Проводившая допрос представитель Специального комитета Палаты представителей попросила ее подтвердить указанную особую задачу Группы: «Поправьте меня, если я ошибаюсь. В соответствии с приведенным вами примером и вашими заявлениями складывается впечатление, что основной задачей Группы спецрасследований была проверка сотрудников управления, которые по той или иной причине были под подозрением».
Эгертер ответила: «Да, все верно».
Затем ее спросили: «Когда заводят персональное досье, означает ли это, что субъект, на которого досье заводится, представляет особый интерес для сотрудника разведки – автора этого досье, или же, с точки зрения автора досье, чем-либо опасен для контрразведки?»
Эгертер: «В целом я бы сказала, что это верно».
Представитель Спецкомитета: «Существуют ли другие причины для того, чтобы завести на кого-либо досье?»
Эгертер: «Нет, не думаю».
Лиза Пиз, проводившая допрос Энн Эгертер, сделала вывод о том, что досье на Освальда «указывает либо на тот факт, что он действительно был сотрудником ЦРУ, либо был привлечен к проведению операций с участием сотрудников ЦРУ, что, на мой взгляд, одно и то же». Так или иначе, Освальд был «активом» ЦРУ. 61
В своих показаниях Эгертер дала понять, что Освальд был особым агентом ЦРУ, который, являясь сотрудником разведки, считался подозрительной личностью. Вероятно, это и стало причиной того, что персональное досье на него было заведено именно Группой специальных расследований контрразведки, руководимой Энглтоном. Эгертер сообщила, что Группу в ЦРУ называли «ведомством, которое шпионит за шпионами» 62 и постоянно находит шпионов среди сотрудников ЦРУ, за которыми осуществляет слежку. Описывая работу Группы спецрасследований, в которой работала, она вновь указала, что они «осуществляли контроль над деятельностью сотрудников ЦРУ, в отношении которых имелись подозрения в шпионаже». 63
Представитель Спецкомитета: «Я надеюсь, вы понимаете, что, задавая эти вопросы, я пытаюсь выяснить, какие задачи выполняла Группа специальных расследований и при каких обстоятельствах появилось персональное досье [на Освальда]. Складывается впечатление, что круг задач Группы был достаточно узким и заключались они в первую очередь в осуществлении контроля за сотрудниками Управления, в отношении которых по той или иной причине имелись подозрения в шпионаже против США. Это верная формулировка задач, которые выполняла Группа специальных расследований?»
Эгертер: «Сотрудники и агентура, которые также относятся к Управлению».
Из показаний Энн Эгертер следует, что Освальд был сотрудником разведки, и в декабре 1960 г. у ЦРУ появились подозрения на его счет (видимо, по причине не очень качественного выполнения заданий в СССР). За ним была установлена тотальная слежка. Находясь под подозрением, он идеально подходил на роль человека, которого можно было три года спустя обвинить в убийстве президента, ставшего, по мнению некоторых людей, политически неблагонадежным человеком.
Что же получается? Что ни Куба, ни СССР не были причастны к убийству Кеннеди, а соответствующие контакты Освальда с их гражданами и должностными лицами были провокацией, в дальнейшем ловко использованной ЦРУ с целью компрометации глав коммунистических держав, якобы образовавших заговор против Джей-Эф Кей? Но так ли просто открывается этот ларчик и нет ли других подводных камней у течения под названием «Ли Харви Освальд»? Судя по количеству странных и многозначительных событий, предшествующих далласским событиям 22 ноября 1963 года, есть.
Глава седьмая
01 декабря 1963 года, Вашингтон, округ Колумбия
Спустя неделю после убийства Джона Ф. Кеннеди начальник одного из отделов столичного офиса ФБР Клинтон Стернвуд вызвал к себе своего агента Роджера Дадли. Бывший нацгвардеец, Дадли служил в Бюро немногим более года, но успел зарекомендовать себя с наилучшей стороны – он был внимательным, въедливым, спокойным и способным к обучению и сбору информации, что в целом формировало в глазах руководителя образ почти идеального агента. Учитывая, что отдел Стернвуда только еще формировался и был сравнительно малочисленным, очень скоро способному парню стали поручать довольно ответственные и важные дела. Сегодня, когда вся Америка была взволнована частыми известиями о ходе и результатах работы только что созданной Комиссии по расследованию убийства Президента во главе с председателем Верховного Суда, знаменитым юристом Эрлом Уорреном, очевидно было, что вопрос, по которому Стернвуд пригласил молодого подчиненного к себе, связан с событиями в Далласе.
Тем более, что пару недель назад Клинтон получил от самого Джей-Эдгара задание заняться расследованием деятельности правоохранительных органов вообще и ЦРУ в частности в свете случившегося в Далласе – кое-кому в Капитолии казалось странным и подозрительным то обстоятельство, что многие представители смежных ведомств, зная о планах и намерениях Освальда, попросту бездействовали перед лицом пусть призрачной, но угрозы, и они поручили ФБР разобраться в деталях подобного бездействия, не вмешиваясь в работу комиссии Уоррена; официальное следствие подменять никто не собирался, надо было лишь выловить «крыс среди своих». Гувер почему-то поручил это дело сравнительно молодому и малочисленному отделу Стернвуда, хотя имел в распоряжении, несомненно, более опытные и квалифицированные кадры. Не вдаваясь в мотивы такого поведения начальства (он вообще не имел такой привычки), Клинтон взял под козырек, и приступил к делу, вызвав утром в кабинет Роджера Дадли.
60
“President’s Commission on the Assassination of President Ke
61
Lisa Pease, “James Angleton,” in “The Assassinations”, edited by James DiEugenio and Lisa Pease (Los Angeles: Feral House, 2003),
62
“Preliminary HSCA Interview of A
63
“Egerter HSCA Deposition, May 17, 1978,” p. 20. JFK Record Number 180-10131-10333.