Самаэль

Еду в машине молча, не проронив ни слова. Я не знаю этого человека, может это очередная ловушка и он враг. Капюшон скрывает его лицо, на руках перчатки, причем медицинские… Его аура — тяжелая, плотная, как сгусток и ощущения такие, как я испытала в начале нашего знакомства с Самаэлем, именно с ним, а не с Сашей. Пытаюсь в голове переварить все, что прошло сегодня… Не знаю, стоит ли надеяться, что это конец? Незнакомец, как будто читает мои мысли.

— Можешь не переживать, — голос приятный с хрипотцой, — на этом твои мучения закончены. Ты никому ничего не должна и то, что ты видела, просто неприятная история из твоей жизни. По этому поводу тебя больше беспокоить никто не будет.

— А у Са. Самаэля, тоже все закончилось?

— Да, — он хмыкнул, — по крайней мере эту историю Санек закрыл…

То, что он назвал его человеческое имя дает мне знак, что он и правда друг. Едим долго… Не знаю как, но я понимаю, что еду опять в гостиницу, хотя город совершенно мне незнаком.

Машина останавливается в неосвещенной подворотне, но вдали видна освещенная улица и движение машин.

— Выходи, — говорит незнакомец, — дойдешь до конца улицы, повернешь направо, там будет твоя гостиница. Поднимешься в свой номер и жди, скоро приедет твой муженек.

— А где он? С ним все в порядке?

— Нормально все с ним… Что будет Демону?

— Он человек, — громче чем требовалось, говорю в ответ. И добавляю еле слышно, — которого я люблю…

— Ну-ну…, не знаю как ты, но он — точно тебя любит. Ты пойми, он не тот человек, который будет долго и красиво говорить, он просто совершает поступки. Вот, только если обманешь его, то выпустишь чудовище из клетки и человек, который внутри, не вернется никогда… Иди. Мне пора.

— Не обману, — шепчу я и выскакиваю из машины.

Загораются фары машины, которые освещают мне путь. Сначала шла быстро, но потом срываюсь на бег… Когда я добралась до освещенной проезжей части, повернулась, а за спиной темень и никого. Такое чувство, что не было ни человека, ни разговора…

С правой стороны и правда оказалась гостиница, в которой поселил меня отец. Захожу в холл и сталкиваюсь с папой. Он весь бледный, дерганный… Переживал, мелочь, а приятно. Маленькая девочка внутри меня обрадовалась.

— Господи, жива, — кидается ко мне отец и крепко обнимает, — я хотел вернуться, но на выходе мне в руку какой-то парень сунул записку, чтоб я ехал в гостиницу, что ты здесь. Приехал, спросил на ресепшне, а мне сказали, что ты не возвращалась… Думал с ума сойду, нарисовал себе в голове, что это этот придурок Костя все подстроил…, а тут ты.

— Со мной все в порядке, меня вывел какой-то парень и привез сюда. — Я хочу быстрее подняться в номер и побыть наедине. Я хочу, чтобы быстрее приехал Саша, хочу обнять его и почувствовать его тепло… — Я пойду в свой номер, ладно. Я эмоционально устала, мне нужно побыть одной.

— Ладно, — говорит отец, выпуская меня из своих объятий. — Иди. Если что, то я в баре, а мой номер напротив твоего.

— Хорошо.

Иду в свой номер в надежде застать Сашу там, но ни через полчаса, ни через час — его нет. Я вся извелась. Измерила номер своими шагами вдоль и поперек. Стала возле окна и наблюдаю за движением машин по проезжей части. На часах начало первого, а движение довольно плотное, такое чувство, что город никогда не спит. Слез нет, только внутри тяжесть, которая давит на грудь, сердце стучит через раз, а руки холодные, несмотря на то что на дворе лето.

В номере темно. Я не зажигала свет, только свет уличных фонарей немного освещает комнату.

Слышу щелчок и дверь распахивается. В дверном проеме, который освещен светом коридора стоит силуэт, большой, мощный и … такой родной. Он делает пару шагов в комнату и закрывает дверь, толкнув ее. Делаю робкие шаги на встречу. Саша протягивает мне руку. Я подаю в ответ свою, а он подтягивает меня к себе и крепко обнимает. Провожу свободной рукой по лицу, чувствую, что на бровь наклеен пластырь, припухшую скулу… Я боюсь, боюсь сделать ему больно. Отстраняюсь и вглядываюсь в лицо. Губа рассечена, глаз заплыл, на скуле царапины…

— Ты чего, — провожу пальцами по лицу Евы. Она, нежно исследует мое лицо, а по щекам бегут струйки слез. — Все прошло, все хорошо, не плачь… Я жив, здоров — могу справку показать.

— Хм… — усмехаюсь сквозь слезы. Я и не заметила, как начала плакать. — Ты прости меня. Это все из-за меня…, я так перед тобой виновата.

— Ну, что за глупости, поверь, если б не ты, эти люди нашли б другую причину, а может и сто причин… И было б намного хуже, а так я успел подготовиться и победить.

— Ты мой самый главный победюн в мире, — говорю с улыбкой.

Саша берется за края моего платья и резко дергает в разные стороны.

— Эй, ты чего?

— Как только увидел тебя в этом платье, сразу решил, что порву его на мелкие кусочки и сожгу. — Ткань легко поддалась под напором моих рук и через секунду Ева стояла передо мною в одном белье. Начинаю расстёгивать рубашку.

— А тебе можно, — спрашиваю у Саши. Он только после боя, мало ли какие у него травмы?

— Мне можно? — переспрашиваю у Евы, на что она лишь кивнула головой, — о, поверь мне — нужно… Мне врач прописал в рецепте, дать почитать?

— Давай, — отвечаю усмехаясь. — Интересно и какой это врач рекомендует подобное?

— Патологоанатом, — совершенно серьезно отвечаю я. Еве не обязательно знать, что тот парень, который ее спас — это Тень, он хоть и киллер, но профессия у него совершенно земная, ну, не сказать, что обычная, но врач же? Хоть и последний, который осматривает пациента… Притягиваю Еву к себе, наши тела соприкасаются. Как я об этом мечтал! Ее запах, бархатистая кожа…, легкий, почти невесомый поцелуй в губы. Ее руки на моем затылке, пальцы нежно перебирают волосы. Все, не могу, терпение лопнуло. Это только наша ночь.

Глава 37

Мы провели просто два шикарных дня в гостиничном номере. Эти дни были наполнены любовью, а главное сексом. Много, много секса… Такое чувство, что Саша, вычеркивая каждый день в календаре до боя, подсчитывал и количество упущенных моментов нашей близости. Эти два дня мы ели — занимались сексом, принимали душ — занимались сексом, просыпались — занимались сексом, и даже во сне, я продолжала заниматься любовью с ним…

На следующее утро после боя, отец передал записку через официанта, в которой сообщал о том, что возвращается в Сочи.

В среду утром нас разбудил стук в дверь.

На пороге стоял мужчина с военной выправкой. Взрослый, явно за пятьдесят, но в очень хорошей форме. Он без приглашения зашел в номер, отодвинув меня. Я смотрела на него во все глаза, не зная, что делать… Саша был в душе и из-за шума воды не слышал, что нас посетил гость. Захлопнув дверь, последовала за ним. Он прошелся по номеру, осмотрел его, как придирчивый покупатель и произнес:

— Да, в этой гостинице отличные номера… Дорогой? — спрашивает он у меня, как будто только заметил, что и я пялюсь на него.

Я лишь пожала плечами. Я, как бы не в курсе, о его стоимости, отец же платил…

— А вы, простите, кто? — спросила, как будто мышка пикнула. Это не мужик, а скала, такой отмахнется нехотя, да и зашибет.

— А я, собственно, помощник президента по вопросам национальной безопасности Лебедев Иван Алексеевич.

— Какого президента? — пытаюсь уточнить. Мало ли в нашей стране президентов…, может банка какого или холдинга?

— Того самого…, который главнее всех, и которого по телевизору показывают, — отвечает этот загадочный человек.

— Ээээ…, - что-то я подвисла, я не знаю что делать в таких случаях, когда ты стоишь босиком, в гостиничном халате, на голове гнездо дрозда, а под халатом ветер и даже трусов нет, а тут такой важный гость, может реверанс надо отвесить или прокрутить раз тридцать фуэте, и исчезнуть из его поля зрения… И вот, говорю, что говорю, — Здравствуйте…, а то мы с вами не поздоровались.

— Ну-ну, здравствуй Самарская Евангелина или уже Измайлова.