Страница 74 из 94
— Мы едем в город. Я хочу проконтролировать устроительства монумента и площади.
— Прямо сейчас? — хмурится начальник.
— А что может быть лучше неожиданной проверки? Поедем на одной машине, чтобы не привлекать ненужного внимания. Вы поведёте.
— Как вам будет угодно, Ваше Благородие, — он показывает троим мужикам с автоматами, чтобы те сели в «Крузак». — Выдвигаемся.
Мы садимся и уезжаем. Мне не столько хочется проверить, как идут работы, сколько просто прогуляться по городу. Сейчас от меня этого ждут меньше всего, а поэтому риск попасть в засаду минимален.
По ночным улица, на которых фонари горят через один, подъезжаем к стройке, расположенной посреди леса. Рабочие уже подготовили грунт и начали укладку плитки. Стеллу ещё не привезли. По плану работы должны завершиться к концу следующей недели. Наверное, успеют.
— Что ж, теперь пройдёмся по городу. Хочу посмотреть, как живут мои поданные, — я направляюсь к первой линии деревянных домов, восстановленных после нападения.
— Ваше Благородие, давайте я вызову ещё хотя бы пару машин охраны, — настаивает Пётр Николаевич.
— Мы ненадолго. Закончим быстрее, чем они приедут. И быстрее, чем кто-либо приедет.
Попадаю на длинную улицу, неподалёку играют дети. Начальник с бойцами держаться позади. Я внимательно осматриваю свои владение и замечаю, что взрослые боязливо прячут глаза.
Подхожу к двум девочкам, сидящим прямо на траве. Сажусь на четвереньки, протягиваю руку и говорю:
— Можно посмотреть?
Девочка отдаёт самодельную деревянную лошадку с рыжими волосами, вместо гривы. Я понимаю, что она сделана своими руками, ни о каких магазинах речи идти не может.
— Ваше Благородие! — из дома напротив выбегает рыжеволосая женщина лет тридцати пяти. — Ваше Благородие…
— Стой, где стоишь! — приказывает Пётр Николаевич.
Бойцы направляют автоматы на женщину, дети в ужасе ползут к ней. А сама она продолжает бежать ко мне и истошно кричать про «моё благородие».
— Опустить оружие, — приказываю я и встаю. — Всё нормально.
Женщина подходит и останавливается в паре метров от меня. Дети подползают к её ногам и обхватывают их. Я продолжаю разглядывать грубую поделку из дерева и замечаю, что люди начинают расходиться по домам.
Неужели они так сильно меня боятся? Не знал, что обладают такой репутацией… Это нужно исправлять.
— Интересная вещица, — говорю я и отдаю лошадь женщине. — Сами сделали?
— Мой муж, царство ему небесное… — она тяжело вздыхает.
— Вы что-то хотели?
— Ваше Благородие… Я уже не знаю, к кому податься… Мы люди маленькие, но так ведь нельзя… — на её лице появляются слёзы.
— Что случилось?
— Мой муж и старшая дочка погибли во время последнего нападения…
— Сочувствую, — делаю голос мягче. — Я тоже потерял отца, и с этим ничего не поделать.
— Люди умирают — это не новость… Но почему вы позволяете осквернять их тела?.. Мою дочку… — женщина рыдает. — Простите меня, Ваше Благородие, но так нельзя…
— О чём вы говорите? — недоумеваю я.
— Ваше Благородие, — начальник подходит ко мне плотную и шепчет на ухо. — Наш патологоанатом Дьякон владеет бизнесом… Ваш отец закрывал глаза на некоторые вещи в обмен на солидную мзду.
— Какие ещё вещи?! — повышаю голос.
— Они изнасиловали мою Томочку… — женщина падает на колени и обнимает детей. — Мою бедную Томочку, царствие ей небесное…
Тут до меня доходит, какого рода бизнес у этого Дьякона.
— Допросить, узнать обо всех «клиентах», а потом закопать, — сквозь зубы говорю я.
— Закопать? — переспрашивает Пётр Николаевич. — Он ведь живой…
— Закопать! — рычу я. — Ваши проблемы, моя ответственность. И найдите нового патологоанатома.
— Слушаюсь… А что делать с теми, кто пользовался «услугами»?
— Завтра в полдень по одному вывести на центральную площадь и высечь. По пятьдесят ударов хлыстом! Если будут выжившие, то отправьте их в шахту, на самую тяжёлую работу.
— Ваше Благородие, — вновь шепчет мне на ухо начальник. — Среди них будет один из ваших замов…
— Кто?! — ору я. — Говори немедленно!
— Зам по соцполитике, Фёдор Борисович…
— Снять с должности и высечь вместе с остальными! От гнили нужно избавляться.
— Как вам будет угодно, Ваше Благородие.
— Пора покончить с этим беспределом, — твёрдо заявляю я.
— Спасибо вам… — сквозь слёзы благодарит женщина.
— Я распоряжусь, чтобы о вашей семье позаботились, — в последний раз бросаю взгляд на её и возвращаюсь к машине. — Больше такого в моём городе не повторится.
Медленно иду по улице и понимаю, что мне придётся искать нового зама по соцполитике. Нужен человек с добрым сердцем, который готов помочь другому в трудную минуту…
И похоже, я знаю, кто займёт эту должность. Остаётся только договориться по цене.
Мы садимся в «Крузак» и едем домой.
— Пётр Николаевич, голубчик, есть ли в моём городе ещё бизнесы, подобные этому? Мой отец, по всей видимости, был человеком… любящим деньги. И как вы уже поняли, у меня совершенно иной подход. Поэтому напрягите мозги и расскажите обо всех «бизнесах».
— Есть три борделя…
— Кто там работает? — перебиваю я. — Только не говорите, что малолетние крепостные…
— Нет, ну что вы. Обычные девушки, которым нужны деньги. Ничего такого.
— И сколько покойников генерируют эти бордели?
— За прошлый год был только один случай, когда клиент задушил проститутку. Но его застрелили ещё на выходе.
— Ладно, пусть работают. Без легкодоступного секса мужики могут сойти с ума и наделать глупостей. Что дальше?
— Подпольные бои без правил. Там по понятным причинам уровень смертности достаточно велик.
— А вот это уже плохо. Терять работяг мы не имеем права. Зачем они туда идут? Только ради денег?
— Естественно. Обычно ставки очень высоки, и победитель может за пару боёв удвоить свою месячную зарплату, — поясняет начальник.
— И сколько людей туда вовлечено?
— Каждый двадцатый половозрелый мужчина хоть раз да участвовал в боях.