Василий Темный

Три года, проведённые при ханском дворе (1383— 1386), стали для московского княжича полезной школой. Обычаи и нравы, язык и военная тактика степняков — всё это было ему хорошо известно. Он стал, вероятно, самым «отатарившимся» из русских князей XIV—XV веков. Однако ордынцы хорошо понимали, что русский человек и в тюбетейке — русский. Он только и ждёт случая, чтобы свергнуть их власть.

Наибольшую опасность для Орды представлял союз Москвы и Литвы. Витовт не мог простить татарам своего позора в битве на Ворскле. Он искал дружбы с Москвой для совместной борьбы с Ордой. Но Василий I не спешил повторить подвиг отца, бросившего вызов Мамаевой Орде. Строго говоря, Василий до поры до времени не хотел воевать ни с кем. Его стратегия заключалась в неторопливом «собирании Руси» путём поглощения более слабых княжеств. Этот метод принёс ему успех в суздальско-нижегородском споре. Теперь следовало не спеша «переварить» добычу и точно выбрать новую цель.

«Литовская партия» при московском дворе (Софья Витовтовна, митрополит Киприан, «старые бояре», князья Гедиминовичи) отговаривала Василия от большой войны с Витовтом. Князь принял этот совет. Трёхлетняя война 1406—1409 годов состояла главным образом из переговоров и демонстрации сил. (Выражаясь современным языком, это была «странная война»). Верховские княжества (мелкие княжества в верхнем течении Оки) понемногу уходили из-под власти Москвы под власть Литвы. Утратив Смоленск в 1404 году, Василий не рвался его вернуть. В этой зыбкой ситуации правивший в Орде при номинальном правителе хане Булате эмир Едигей («второе издание» временщика Мамая) решил нанести Москве упреждающий удар, помешать ей заключить союз с Литвой.

Со времён Батыя особенностью монгольского способа ведения войны был обман противника, вероломное нарушение всех и всяческих договоров. Обоснованием такого поведения была высокомерная уверенность монголов в том, что их противники — существа низшего порядка. По отношению к ним такие понятия, как честь, совесть, честность, — недействительны. Этой существенной мелочи в этике монголов и не понял Василий I. Вероятно, он решил, что монголы уже считают его за своего. А своих обманывать у них было не принято. (Эту бытовую честность монголов отмечал ещё Серапион Владимирский, русский проповедник второй половины XIII века). Из этой самонадеянности Василия и выросла трагедия Руси зимой 1408/09 года.

Фактически правивший в Орде временщик эмир Едигей задумал разыграть своего рода многоходовую шахматную комбинацию. Он убеждал Василия I в том, что смотрит на него как на своего сына. Едигей посылал вспомогательные отряды своих татар для участия в очередной стычке Василия с Витовтом. Едигей для Василия как отец, а Василий ему как сын — и потому Едигей по-родственному сообщает Василию тайный замысел хана — поход на Литву. Дабы не мешать ордынцам и не вступать с ними в случайный конфликт, Василий должен отвести свои войска с нужного направления, а для почёта либо выехать навстречу хану Булату лично, либо выслать своих братьев или бояр с дарами.

Василий поверил Едигею и отправил навстречу татарам своего боярина Юрия с посольством. Прибыв в Орду, Юрий и его люди были тотчас схвачены и взяты под стражу. Едигей поспешно погнал свою орду на Москву. Московская разведка не уследила за развитием событий.

Не ожидавший от Едигея такого коварства Василий от какого-то случайного очевидца узнал, что татары уже подходят к Москве. В городе началась паника. Погром Москвы от Тохтамыша был у многих в памяти. Василий, следуя примеру отца, уехал из Москвы в Кострому, взяв с собой жену и детей. К счастью для москвичей, судьба столицы оказалась в твёрдых руках опытного, 55-летнего князя Владимира Андреевича Серпуховского. Он успокоил панику, укрепил город и сел в осаду. Белокаменная московская крепость, построенная Дмитрием Донским в 1367—1368 годах, выдержала первый натиск татар. Осада началась 1 декабря 1408 года. Простояв три недели, татары ушли обратно в Орду, где уже зрел заговор против Едигея. За свой уход Едигей взял с Москвы выкуп — три тысячи рублей. За время осады татары, рассыпавшись по уездам, страшно разграбили всю Северо-Восточную Русь.

Большой отряд литовцев во главе со Свидригайло Ольгердовичем, нанятый Василием незадолго до нашествия для укрепления своих боевых сил, без боя ушёл обратно в Литву, разграбив по дороге Серпухов. Причины такого странного поведения Свидригайло летописец не сообщает. Вероятно, потратившиеся на выкуп москвичи просто не смогли заплатить обещанное вознаграждение.

Татары Едигея ушли. Сам темник несколько лет спустя был убит своими соплеменниками. Он остался в истории не только как разоритель Руси, но и как основатель Ногайской Орды — самостоятельного осколка Золотой Орды. Борьба с ногаями, этим беспокойным наследием Едигея, заняла у Руси ещё 300 лет. Не знаем, оправдывался ли Василий перед своим народом за трагедию декабря 1408 года или просто свалил всё на гнев Божий и измену литовцев Свидригайло. Во всяком случае, летописи отмечают, что зима 1408/09 года оказалась «чёрной» для Руси не только из-за Едигеевщины, но также из-за лютых морозов и голода. Беда не приходит одна. «На то же лето дороговь бысть велика всякому житу; множество христиан изомроша от глада, а житопродавцы обогатеша» (29, 159).

Великий фильм Тарковского «Андрей Рублёв» состоит из нескольких новелл. Одна из них — «Набег». Татарский отряд, приведённый русским боярином Карамышевым по поручению русского князя Семёна Суздальского, внезапным налётом захватывает Владимир. Город со всеми его жителями и святынями подвергается страшному разгрому. Виновник всему — русский боярин, выполняющий приказ своего князя, — хмуро глядит на дело рук своих...

В своё время многие сомневались в исторической достоверности фильма. Одни упрекали Тарковского в очернении русского Средневековья, другие говорили, что фильм вообще не про историю Руси, а про вечные ценности и трагедию художника в жестоком мире. Как бы там ни было, новелла «Набег» написана по рассказу летописи о нападении татар царевича Талыча на Владимир в 1410 году. История этой трагедии заслуживает внимания. В ней как в капле воды отразилась страшная своей обыденностью жестокость эпохи Василия I.

Напомним исторические координаты этого события. Вечно враждовавшие за суздальско-нижегородское княжение братья Дмитрий Константинович и Борис Константинович ещё в 60-е годы XIV века поняли, что их спор может быть решён только при помощи Москвы. Дмитрий первым поклонился потомкам Калиты. За это он получил Нижний Новгород и Суздаль. Его младший брат Борис отправился размышлять о превратностях судьбы в удельный Городец на Волге.

Оба брата имели потомство. Борьба в княжеском семействе вспыхнула вскоре после кончины князя Дмитрия Константиновича в 1385 году. Сын Дмитрия Константиновича Василий Кирдяпа уже давно сидел в Орде, надеясь первым упасть в ноги хану Тохтамышу в случае кончины отца. Но и брат усопшего Борис Константинович, не теряя времени, интриговал в Орде, куда отправился со своим сыном Иваном.

В конце концов Тохтамыш отдал Нижний Новгород Борису Константиновичу. Сын Дмитрия Семён вернулся в Суздаль ни с чем. Старая вражда суздальских братьев и племянников покрылась пеплом, но не погасла.

Москва следила за суздальско-нижегородской усобицей, до времени не вмешиваясь в борьбу. В 1386 году князь Борис Константинович ездил в Орду и пробыл там от весны до осени. Очевидно, он укреплял свои позиции при дворе Тохтамыша. Тогда же рухнул престиж главного соперника Бориса Константиновича, князя Василия Дмитриевича Кирдяпы. Он жил в Орде в качестве заложника и совершил неудачную попытку бежать. Но вскоре Тохтамыш простил Кирдяпу, отпустил его на Русь и дал в управление Городец на Волге, где прежде правил Борис Константинович.

Убедившись в том, что Тохтамыш не склонен вникать в суздальско-нижегородские споры, Москва снова, как в 1365—1366 годах, взялась энергично поддерживать Суздальскую ветвь (Василий Дмитриевич Кирдяпа, Иван (умерший в 1377 году) и Семён Дмитриевич). Против Бориса Константиновича Дмитрий Донской собрал большое войско и двинулся вместе с Дмитриевичами на Нижний Новгород. 10 марта 1388 года союзники вышли к Волге. Борис запросил пощады. Дмитрий Донской дал ему в управление его старый удел — Городец. В Нижнем Новгороде вокняжился Василий Кирдяпа. Однако вскоре Борис поехал в Орду и вновь выпросил себе Нижний Новгород.