Михаил Тверской

Конечно, Юрий Данилович был жених помельче, чем египетский султан. Но и ему, должно быть, пришлось заплатить хану хороший калым. Только после этого Узбек разрешил ему взять в жёны Кончаку. Приняв крещение с именем Агафьи, степная невеста стала московской княгиней.

Князь Юрий долго размышлял над тем, какое имя дать своей новой жене при крещении. В конце концов, он был больше всех заинтересован в том, чтобы это имя было звучным, красивым и принятым в княжеских семьях. Имя Агафья (в переводе с греческого — «добрая») вполне отвечало этим требованиям.

Обычно имя давалось новокрещёным в честь того святого, память которого праздновалась в день крещения. По-видимому, и Кончака была крещена в день памяти святой Агафьи. Этот день по месяцесловам той эпохи был только один раз в году — 5 февраля (87, 9). Конечно, крещение состоялось накануне свадьбы, а сама свадьба — в воскресенье. Именно такая комбинация имела место в 1317 году. В субботу, 5 февраля 1317 года, Кончаку окрестили, а на другой день, в «неделю мясопустную», обвенчали с князем Юрием Московским.

Противостояние

Осенью 1317 года Юрий с монгольской женой вернулся на Русь. Хан Узбек в виде свадебного подарка передал ему ярлык на великое княжение Владимирское. Анализ дальнейших событий позволяет предположить, что Юрий получил от хана только часть прерогатив великокняжеской власти. Возможно — новгородское княжение. Другая часть осталась за Михаилом Тверским. Такие разделы бывали и до этого случая (например, раздел Александра Невского с Андреем в 1249 году), и после него (раздел Ивана Калиты с Александром Суздальским в 1328 году).

Учитывая высокий статус жены Юрия, хан Узбек отправил с молодожёнами на Русь «послов силных зело» — Кавгадыя, Астрабыла и Острева (17, 180). Исследователи ордынско-русской терминологии отмечают, что в словосочетаниях посол силён или посол лют следует видеть русское толкование ордынского термина «тетим» («особоуполномоченный») (60, 184). Действительно, Кавгадый был далеко не последним человеком при ханском дворе. На это указывают и его властное поведение во время суда над Михаилом Тверским в Орде, и само его имя (или, возможно, прозвище): Кавгадый по-тюркски означает «Спорщик», «Задира».

От Нижнего Новгорода Юрий и его ордынская свита шли вдоль Волги, направляясь, вероятно, к Твери. Признаемся, что действия сторон в этом конфликте зачастую необъяснимы для историка по причине скудности источников.

Получив весть о появлении Юрия, князь Михаил созвал на совещание «суздальских», то есть, видимо, всех послушных ему северо-восточных князей. Они изъявили готовность встать за права Михаила с оружием в руках. Тверской князь понимал, что его спасение только в наступлении. Если Юрий утвердится на великокняжеском столе во Владимире и приведёт к присяге прочих князей, его сила многократно возрастёт. И тогда он непременно организует поход объединённой армии всех северо-восточных князей вместе с новгородцами на Тверь. Предотвратить такой исход событий Михаил мог только стремительным разгромом Юрия. Но вместе с тем он боялся поднять оружие на шедших с Юрием ордынских «лютых послов».

С большим войском Михаил встретил Юрия близ Костромы (20, 87). Не оспаривая у Михаила и его соратников их воинской доблести, заметим, однако, что сам факт готовности тверского князя и союзных ему суздальских князей к сопротивлению ханским «послам» выглядит неожиданно. Время таких решений было далеко впереди. За стеной молчания летописей, безусловно, скрыты какие-то важные обстоятельства, объясняющие эту загадку. Важнейшим из неизвестных нам обстоятельств являются характер и размеры полномочий, которые хан Узбек предоставил Юрию Московскому и его почётному конвою...

Два войска долго стояли друг против друга на берегах холодеющей Волги. Никто не хотел оказаться в уязвимой роли нападающего. По некоторым сведениям, Юрий решил не испытывать более судьбу и объявил о своём отказе от претензий на великокняжеский титул в пользу Михаила Тверского (17, 180). Однако дальнейший ход событий свидетельствует о том, что благоразумие проявил всё же Михаил Тверской, уступивший московскому князю великое княжение Владимирское (84, 133). Возможно также, что ханское распоряжение предусматривало какой-то раздел великокняжеских владений и полномочий...

Итак, тверской князь оставил Юрию Владимир и ушёл в Тверь. Михаил понимал, что победитель не остановится на полпути. Москве нужен был полный разгром Твери. Однако Юрий хотел основательно подготовиться к новой войне и тянул время. Осознав это, Михаил принялся спешно строить новые городские укрепления («и заложи болший град кремленик») (17, 180). Вероятно, Михаил надеялся на переменчивость судьбы и на то, что Юрий не сумеет выполнить тех обязательств, которые он давал Узбеку, выпрашивая великое княжение. Подобно тому как раньше время работало на Юрия, теперь оно стало союзником Михаила.

Но и Юрий понимал, что должен спешить. Тотчас по возвращении в Москву новый великий князь Владимирский принялся за дело. Он отправил гонцов ко всем князьям с требованием явиться с полками к Костроме для совместного похода на Тверь.

Кострома не случайно стала местом сбора сил Юрия. Этот город и прилегающие к нему волости входили в состав территории великого княжения Владимирского. Расположившись именно здесь, Юрий тем самым наглядно показывал всем, что он уже занял великокняжеский престол. Впрочем, Кострома могла быть выделена Узбеком своему зятю и как лакомый, но единственный кусок в пироге — великом княжении Владимирском.

Наконец, Юрию, конечно, хотелось держать татарских «лютых послов» подальше от московских земель. Там, где проходили, а тем более останавливались эти незваные гости, обычно оставались одни пепелища. Вероятно, там, у Костромы, на приволжских пойменных лугах, Юрий и оставил отряд Кавгадыя, уехав в Москву. Прежние союзники Михаила Тверского, князья суздальские, поразмыслив, присоединились к Юрию. Новгородцы поначалу заняли позицию выжидательного нейтралитета, так как не были уверены в успехе Юрия и боялись нового нашествия тверичей и татар. Поддержка новгородской знати была очень важна для Юрия. И потому он послал к ним для переговоров осенью 1317 года своего брата Ивана.

Вероятно, это был второй после 1296 года приезд князя Ивана в Новгород. В будущем ему много придётся тягаться с упрямыми и прижимистыми северянами. Но на сей раз всё прошло удачно. Желая убедить новгородцев в том, что за ним стоит Орда, Юрий, кроме брата, отправил в Новгород и татарского вельможу Телебугу.

Новгородцы согласились с доводами Ивана и Телебуги. Их войско вышло на помощь Юрию и в полной готовности стало в Торжке, на границе тверских земель.

Осенняя война

Необычные астрономические явления тщательно фиксировались летописцами и служили наиболее грозными и верными знамениями грядущих бед. 2 октября 1316 года произошло полное затмение луны: «Того же лета пред ранними зарями месяц погибе, и паки не исполнився зайде» (17, 180). Через год небеса снова утратили обычный вид. Осенью 1317 года над Тверью появилось странное, пугающее знамение: «Тое же осени бысть знамение на небеси, месяца сентября, в день суботный до обеда: круг над градом над Тверью, мало не съступился на полнощь, имея три лучи: два на восток, а третей на запад» (17, 180). Перепуганные тверичи в страхе ждали худшего. Но князь Михаил сохранял присутствие духа и энергично готовился к обороне города.

Улетели на юг перелётные птицы. Ушли с полей последние хлеборобы. Ударили первые морозы, сковавшие осеннюю хлябь дорог. И Юрий Московский немедля начал войну. Его полки двинулись из Костромы на Тверь через Ростов, Переяславль, Дмитров и Клин. Новгородцы вторглись в тверские земли с севера. Горели сёла и деревни, кричали люди, уходили в глухие чащи лесные звери. Война — в который раз! — являла своё страшное лицо. Победители убивали, грабили, насиловали, захватывали пленных, угоняли скот...