Страница 14 из 151
— Ваше Светлейшее Высокородие! — вбежала в кабинет взбудораженная Зозим. — Кайзер умер!
— Твою м-мать… — прошипел Таргус.
Это ставило под угрозу его брак с Марией Анной Австрийской.
Лично он её ещё не видел, так как никуда из Шлезвига не выезжал, а кайзер не настаивал, ведь именно так погибли его «родители», поехав на смотрины невесты, поэтому было решено отложить это дело до более благоприятных времён. Но портрет её присылали, как и ответный портрет от него, где он сидит на троне и смотрит на зрителя подавляющим волевым взглядом.
Но все эти обмены портретами имели практический смысл только в контексте договорённостей с кайзером Карлом VI…
А теперь…
Теперь будет война. Это неизбежно, так как исполнение Прагматической санкции, принятой в 1713 году, зиждилось исключительно на существовании Карла VI. Вот он умер и её исполнение даже самому Таргусу, который не совсем при делах, кажется не таким уж и рациональным делом.
В чём смысл Прагматической санкции? А это была своеобразная страховка, которая гарантировала, что власть над землями Габсбургов останется у Габсбургов, даже несмотря на отсутствие наследников мужского рода. Кайзер что-то подозревал, поэтому правильно сделал, что подстраховался, только вот его старшей дочери придётся доказывать свои права силой оружия.
И тут очень кстати на севере империи находится Таргус Виридиан.
«На почве помощи в войне можно будет официально закрепить брак и улучшить мои позиции в СРИшке», — размышлял Таргус, стуча пальцами по столу. — «Вообще, через брак с Марией Анной можно хоть как-то жиденько-формальненько претендовать на саму СРИшку, а в контексте овладения в отдалённом будущем Россией… Да можно соорудить себе империю на полмира без скрупулёзного захвата территорий. Будут недовольные, будут воевать против меня всем миром, но целого мира будет мало, чтобы преодолеть мощь двух империй».
Таргус насильно выдернул ход мышления из отвлечённых фантазий и начал думать о том, что делать прямо сейчас.
— Зима, — поднял он взгляд на ассистентку, ожидающую его приказов. — Пиши письмо, дескать, мы выражаем максимальнейшие соболезнования, это большая трагедия и потеря для мира и так далее, и так далее. В конце письма ненавязчиво вверни полувопрос касательно статуса наших с почившим кайзером договорённостей. И отправь с письмом дары. Пять тысяч обычных мушкетов, а также столько же комплектов брони. Поймёт намёк или нет — пока непонятно. Посмотрим на реакцию Марии Терезии.
Если потеряется и ничего не скажет — значит ей крышка. Жестокие политические животные сожрут её.
Если ответит с благодарностью и подтвердит статус договорённостей — можно будет работать.
А вот если поставит договорённости под сомнение, но с возможностью обсуждения — тогда это даст понять, что с ней нужно работать.
— Письмо максимальной важности, — придал письму статус Таргус. — Пусть доставкой грузов займётся одна из разведывательных когорт, очень важно, чтобы оно доехало до теперь уже императрицы в неизменном виде.
Зозим ушла составлять письмо, а Таргус остался ждать и думать.
«Презренные китайцы, согласно распространённому заблуждению в кругах римских политиков, якобы имели в своём языке слово „кризис“, которое состояло из двух иероглифов: „опасность“ и „возможность“, что должно к чему-то там мотивировать», — подумал Таргус. — «На самом деле любой разбирающийся в китайских иероглифах поймёт, что слишком уж это удачное совпадение, чтобы быть правдой и нет там ничего такого».
Тем не менее, смерть кайзера — это гарантирует безусловный кризис, а для Таргуса он гарантирует весьма туманные возможности.
Надо действовать аккуратно, внимательно смотреть на окружающих, кто-то может стать опасным конкурентом, а кто-то беспомощной жертвой.
«Надо побольше почитать про курфюрстов», — решил Таргус, вставая с кресла и направляясь к обширной картотеке с разноцветными корешками.