Страница 5 из 8
СЦЕНА III
Памятник командора.
Все к лучшему: нечаянно убив
Дон Карлоса, отшельником смиренным
Я скрылся здесь – и вижу каждый день
Мою прелестную вдову, и ею –
Мне кажется, замечен. До сих пор
Чинились мы друг с другом; но сегодня
Впущуся в разговоры с ней; пора.
С чего начну? «Осмелюсь»... или нет:
«Сеньора»... ба! что в голову придет,
То и скажу, без предуготовленья,
Импровизатором любовной песни...
Пора б уж ей приехать. Без нее –
Я думаю – скучает командор.
Каким он здесь представлен исполином!
Какие плечи! что за Геркулес!..
А сам покойник мал был и щедушен,
Здесь, став на цыпочки, не мог бы руку
До своего он носу дотянуть.
Когда за Эскурьялом мы сошлись,
Наткнулся мне на шпагу он и замер,
Как на булавке стрекоза – а был
Он горд и смел – и дух имел суровый...
A! вот она.
Входит Дона Анна .
Опять он здесь. Отец мой,
Я развлекла вас в ваших помышленьях –
Простите.
Я просить прощенья должен
У вас, сеньора. Может, я мешаю
Печали вашей вольно изливаться.
Нет, мой отец, печаль моя во мне,
При вас мои моленья могут к небу
Смиренно возноситься – я прошу
И вас свой голос с ними съединить.
Мне, мне молиться с вами, Дона Анна!
Я не достоин участи такой.
Я не дерзну порочными устами
Мольбу святую вашу повторять –
Я только издали с благоговеньем
Смотрю на вас, когда, склонившись тихо,
Вы черные власы на мрамор бледный
Рассыплете – и мнится мне, что тайно
Гробницу эту ангел посетил,
В смущенном сердце я не обретаю
Тогда молений. Я дивлюсь безмолвно
И думаю – счастлив, чей хладный мрамор
Согрет ее дыханием небесным
И окроплен любви ее слезами...
Какие речи – странные!
Сеньора?
Мне... вы забыли.
Что? что недостойный
Отшельник я? что грешный голос мой
Не должен здесь так громко раздаваться?
Мне показалось... я не поняла...
Ах вижу я: вы всё, вы всё узнали!
Что я узнала?
Так, я не монах –
У ваших ног прощенья умоляю.
О боже! встаньте, встаньте... Кто же вы?
Несчастный, жертва страсти безнадежной.
О боже мой! и здесь, при этом гробе!
Подите прочь.
Минуту, Дона Анна,
Одну минуту!
Если кто взойдет!..
Решетка заперта. Одну минуту!
Ну? что? чего вы требуете?
Смерти.
О пусть умру сейчас у ваших ног,
Пусть бедный прах мой здесь же похоронят
Не подле праха, милого для вас,
Не тут – не близко – дале где-нибудь,
Там – у дверей – у самого порога,
Чтоб камня моего могли коснуться
Вы легкою ногой или одеждой,
Когда сюда, на этот гордый гроб
Пойдете кудри наклонять и плакать.
Вы не в своем уме.
Или желать
Кончины, Дона Анна, знак безумства?
Когда б я был безумец, я б хотел
В живых остаться, я б имел надежду
Любовью нежной тронуть ваше сердце;
Когда б я был безумец, я бы ночи
Стал провождать у вашего балкона,
Тревожа серенадами ваш сон,
Не стал бы я скрываться, я напротив
Старался быть везде б замечен вами;
Когда б я был безумец, я б не стал
Страдать в безмолвии...
И так-то вы
Молчите?
Случай, Дона Анна, случай
Увлек меня. – Не то вы б никогда
Моей печальной тайны не узнали.
И любите давно уж вы меня?
Давно или недавно, сам не знаю,
Но с той поры лишь только знаю цену
Мгновенной жизни, только с той поры
И понял я, что значит слово счастье .
Подите прочь – вы человек опасный.
Опасный! чем?
Я слушать вас боюсь.
Я замолчу; лишь не гоните прочь
Того, кому ваш вид одна отрада.
Я не питаю дерзостных надежд,
Я ничего не требую, но видеть
Вас должен я, когда уже на жизнь
Я осужден.
Подите – здесь не место
Таким речам, таким безумствам. Завтра
Ко мне придите. Если вы клянетесь
Хранить ко мне такое ж уваженье,
Я вас приму; но вечером, позднее, –
Я никого не вижу с той поры,
Как овдовела...
Ангел Дона Анна!
Утешь вас бог, как сами вы сегодня
Утешили несчастного страдальца.
Подите ж прочь.
Еще одну минуту.
Нет, видно, мне уйти... к тому ж моленье
Мне в ум нейдет. Вы развлекли меня
Речами светскими; от них уж ухо
Мое давно, давно отвыкло. – Завтра
Я вас приму.
Еще не смею верить,
Не смею счастью моему предаться...
Я завтра вас увижу! – и не здесь
И не украдкою!
Да, завтра, завтра.
Как вас зовут?
Диего де Кальвадо.
Прощайте, Дон Диего.
(Уходит.)
Лепорелло!
Лепорелло входит.
Что вам угодно?
Милый Лепорелло!