Воскресная белочка

Арье Шатиль

Воскресная белочка

Пролог

Мы внезапно набрели на охотничий домик. Это было чудо…

Нас с километр преследовала громадная пума. Я так боялась за свою девочку. Я уже почти уверилась и смирилась с мыслью, что сегодня мы кого-то потеряем. Я с жутью думала о том, что в моё тело вгрызётся яростный и жестокий зверь. Но Ян меня удивил. Он оказался очень смелым мальчиком.

При всей покорности этого юноши, его прошлого, вопреки всему моему неверию в него, он поражал меня всё больше и больше. Я была ошеломлена его неожиданной храбростью и самоотверженностью.

Природа одарила его удивительной красотой. Она дала ему по-девичьи нежный профиль лица и стройность. Он был высок и широкоплеч, и с торсом, словно выточенным античным резцом. Его походка и манера держаться выглядели слишком изящными. Всё-таки ему следовало родиться девочкой. Я думаю, он стал бы превосходной девушкой и впоследствии женщиной. Мужчины сходили бы с ума. Но они и так не давали ему спокойной жизни.

К сожалению, к его притягательной красоте ему даровались и чрезмерные доброта, и ласковость. Но самым худшим из всех достояний его личности, которыми одарили его боги, была честность. Она немало шрамов оставила на этой изломанной жизни. Не понимаю, откуда при его судьбе такой характер?

В первый раз, заметив издали его силуэт и не видя ещё лица, я почувствовала неожиданно теплоту в своей промежности. Я никогда не возбуждалась раньше и не испытывала сексуальных желаний к мужчинам. Я думаю, мне легче было бы спать с женщиной, чем с тем человеком, который владел мною тогда. Вообще, признаться, я с детства начала презирать мужчин. Моя ненависть к ним иногда приводила меня в глубокое уныние. Я по-детски мечтала истребить их всех. А тут с ним, с этим юнцом…

От одного только его вида, даже голоса меня охватывала страсть. У меня набухали соски, половые губы, клитор, да просто начинало течь, словно у какой-то сучки. Я в самом деле переживала когнитивный диссонанс. В теле царствовала одержимость к нежной и хрупкой юности Яна, а ум твердил о ненависти ко всему мужскому полу.

Я знала, что сам Ян никогда не посмеет даже приблизиться ко мне. Слишком он был робок и честен для адюльтера. Ему было восемнадцать, мне – двадцать восемь. Я имела дочь-подростка. И моим «мужем» и фактически владельцем был очень опасный и вероломный человек. Этот мужчина являлся моим родным отцом. И мы всё-таки сбежали от него с моим любовником и моей малышкой. За нами началась погоня…

Часть первая

Глава 1

Я родилась в Казани. Огромный российский город на берегу бескрайней Волги с портом и притоком реки Казанки снится мне до сих пор. Мама рассказывала мне о тёмных годах этой великолепной метрополии. Я наслышана о страшном бандитизме и бесконечных убийствах. Но я ничего этого не помню. В моих воспоминаниях и снах – длинная-длинная набережная, уходящая, кажется, за горизонт. По ней я радостно кручу педали моего зелёного детского велосипеда. И мне чудится, словно наяву: меня поддерживают тёплые и нежные руки мамы, пахнущие ромашкой. Моя волшебная мама…

Мои бабушка и дедушка – татары и, кажется, верующие, мусульмане. Но мама, насколько я помню, была довольно прохладна к религии. Не знаю, верила ли она в Бога, если да, то никогда этого не выказывала внешне.

Мама была красавица… С округлым миловидным лицом и восхитительной грудью, тонкой талией и широкими бёдрами, она слегка раскачивающейся, мягкой по-кошачьи, походкой покоряла всех мужчин, несомненно. Даже будучи совсем малолетним ребёнком, я понимала по мужским глазам, что они озадачены её очарованием. Я читала ясно в этих взглядах страстное намерение овладеть моей мамой. Мне становилось страшно, казалось, что мужчины вот-вот перестанут себя сдерживать и обидят её.

Мама имела хорошее образование. По-моему, она закончила университет и знала два иностранных языка. Насколько я помню, она вела себя как истинная феминистка. Послушная родителям, она ни за что не желала подчиняться мужскому началу. И очень смело в спорах противостояла моему жёсткому отцу.

Вообще, мама походила на изящную статуэтку, эталон восточной красавицы. Её хотелось поместить в красный угол гостиной и любоваться.

Может, ей надоела мрачная преступность казанских улиц, и потому она согласилась поехать с моим отцом к нему в Канаду. Я так и не узнала, что за причина толкнула её на это судьбоносное решение. Но после моего девятилетия мы покинули Россию.

Ещё одно обстоятельство, я думаю, послужило поводом для отъезда. Моего деда со стороны отца зарезали.

Они приехали в Казань вместе с моим родителем и наладили международный бизнес редких металлов. По тогдашнему утверждению отца и согласно официальному расследованию, мой дед по отцу был убит конкурирующими бандитами. Но, какая бы правда ни скрывалась за событиями, мы уехали.

Лес…

Первое, что поразило меня в Канаде, – леса. Бесконечный зелёный шумящий поток сумрачной и загадочной жизни. Юго-восток – это таинственная природная жемчужина, наполненная ароматной листвой, причудливой хвоей и уютным мхом. Грозные медведи, решительные лоси, грациозные олени, осторожные косули, хитрые волки, настойчивые койоты, незаметные рыси, отважные пумы, армия вездесущих птиц и, кажется, неисчерпаемая популяция рыб.

Именно здесь бьёт оглушительный потоп, переполняя реки и озера. Пурга, метель и шторм – несомненно, близкие родственники этих мест. Этот мир не для слабаков и неженок. Или ты замёрзнешь, или тебя съедят, или тебя убьёт твой недруг. Местный лозунг: сражайся и не будь дураком.

Я часами бродила по звериным тропам вместе с мужчинами, учась у них охоте. Уже в десять я ставила силки, небольшие ловушки и устраивала западни. В одиннадцать я била косуль. К двенадцати я научилась разделывать любую местную дичь и крупного зверя. Я была опасным лесным зверьком, себе на уме. Отец мной очень гордился.

Я поняла в детстве, что для меня нет большой разницы – завалить лося или мужчину. Я подстрелила бы обоих, не колеблясь. Только одну тушу я освежевала бы, а другую закопала, как мусор, поглубже в землю.

Временами во мне клокотали ненависть и злоба необъяснимой силы. Я уходила подальше в лесную тьму и орала. Я считала, это естественно – переживать жгучую ярость. Мне казалось, такое у всех (я не представляла в детстве и юности, что кто-то чувствует жизнь иначе). Дьявольский древесный мир пришёлся мне по душе.

Ты хочешь любви и счастья, ищешь нежности и верности – да, это правильно, это очень человечно. Но не заходи глубоко в лес: ты выйдешь иной, юная принцесса. Эти тысячелетние угрюмые нетронутые берлоги вечной жизни отравят твою девственность. Дремучие тяжёлые видения опьянят твой ум. Ты превратишься в ведьму, моя хрупкая девочка, и ехидная желтизна хитрости покроет твои внутренности. Ты станешь ядовитой, очень ядовитой колдуньей.

Мама…

Она испугалась леса и сдалась. Похоже, ей тяжело было признаться себе, что она сделала трагическую ошибку. Мрачный, тяжело и шумно дышащий лес подавил её. Мама впала в апатию. Часами она сидела у окна, а в хорошую погоду – во дворе нашего огромного бревенчатого дома. Куда она смотрела, что видела, понять было невозможно. Её взгляд скорее был направлен внутрь себя. Не знаю, что она искала в своей душе. Но в нашей лесной жизни я запомнила её робкой и послушной. Она перестала быть самой собой. И потому в моей памяти мама осталась в Казани. В лесу она заблудилась, и я её потеряла.

Отец…

Он был жестоким и сильным человеком. Очень властный и смелый, он возглавлял небольшую лесопилку. Но эта официальная активность являлась всего лишь прикрытием. Основной его деятельностью стали наркоторговля, оружие, укрывательство беглых преступников. Любое инакомыслие и несогласие отец подавлял жёстко. К виду расправ меня приучали с десяти лет.