Хранители смерти

Мужчины получились менее выразительными. Один помоложе, интеллигентного вида: в очках, с небольшой залысиной, с грустным выражением лица. Двое других были постарше.

– Спасибо вам большое, – поблагодарил художника Гуров, аккуратно складывая лист ватмана. – Надеюсь, эти портреты помогут в поисках убийцы. Они очень выразительны. Вы прекрасный портретист!

Очевидно, Вячеслав Могильный не был избалован комплиментами – слова сыщика явно пришлись ему по душе. Он улыбнулся, и лицо его сразу изменилось и стало более привлекательным.

– Ну что вы, никакой я не портретист! Я считаю себя жанровым художником, следую традиции Константина Евгеньевича. Хотя Игнат не считал меня учеником Закатовского – дескать, краски у меня не те, да и сюжеты тоже. Если хотите, я вам покажу некоторые работы…

В планы Гурова не входило любование картинами свидетеля, но ему не хотелось обижать хозяина мастерской, который постарался ради него.

– Конечно, покажите! Только у меня не так много времени…

– Я вас не задержу, – заверил его Могильный. – Всего лишь несколько картин! Вы говорите о моем мастерстве в изображении лиц – вот я вам и покажу несколько портретов.

Они поднялись, и хозяин подвел гостя к правой стене мастерской. Здесь висела очень необычная картина. На ней был изображен воин Древней Руси в доспехах, с мечом на поясе и в стальном шлеме на голове. Но при этом правая рука воина лежала на руле мотоцикла, а в левой он держал бутылку минеральной воды. Лицо было хитрым, он словно подмигивал зрителю.

– Издеваетесь над традициями, – понимающе улыбнулся Гуров. – Это далеко не всем нравится.

– Вы правы, – согласился художник. – Константину Евгеньевичу подобные мои работы и не нравились. Может быть, поэтому он так и не подарил мне ни одной своей картины. А Игнату вот подарил.

– Ну, для Игната Бушуева этот подарок стал смертельным, – заметил Гуров. – Так что вам не стоит ему завидовать.

– В каком смысле смертельным? – удивился художник.

– В том смысле, что Бушуева убили именно из-за подаренной ему картины. По крайней мере, все на это указывает. И после его смерти картина пропала.

– Вот оно что… – протянул Могильный. – Тогда я понимаю, почему вы пришли ко мне. Вы, наверное, и с Катей Антошкиной виделись?

– Да, я встречался и с Антошкиной, и с бывшей женой Бушуева Лизой, и со многими другими. И с вами, возможно, мне еще раз придется встретиться, если возникнут новые вопросы.

Глава 12

Теперь в списке сегодняшних встреч у Гурова остался только краевед Максим Точилин. И сыщик уже собрался ему звонить, но сообразил, что сегодня он, как и вчера, забыл пообедать. А время между тем приближалось к четырем часам. «Стас Крячко мне бы такое поведение не простил. Обязательно напомнил бы, что таким поведением я могу заработать себе язву желудка. Что ж, не будем зарабатывать язву, поищем какое-нибудь заведение».

Чтобы совместить поиски столовой и работу, он вбил в навигатор адрес краеведа. И когда умный аппарат составил ему маршрут, сыщик неторопливо поехал в нужную сторону, по пути разглядывая вывески по обеим сторонам улицы.

Спустя некоторое время нужное заведение нашлось. Оно называлось «Русская кухня» и обещало «традиционный русский обед». Войдя внутрь и ознакомившись с меню, сыщик понял, что вывеска в целом не обманула – ему предлагали борщ, пельмени, расстегаи и жареную картошку с селедкой. Гуров остановился на борще и картошке.

Пока ему несли заказ, он достал ватман и еще раз вгляделся в лица, изображенные Славой Могильным. «Да, эта дама вполне может оказаться убийцей Бушуева, – подумал он. – Необходимо срочно выяснить, кто она такая. Личность остальных людей на рисунках тоже нужно установить, и как можно быстрее. Пожалуй, ради этого стоит кого-то перебросить на это направление из «группы коллекционеров». Пусть Ганчук самостоятельно ищет убийц Востокова и Зверевой или подключит кого-нибудь еще, а капитана Волобуева я брошу на это направление».

Приняв такое решение, он набрал номер капитана и обрисовал ему ситуацию.

– Нужно как можно быстрее установить личность этих людей, – еще раз сказал он в заключение. – Подъезжай сейчас ко мне в заведение «Русская кухня», которое на улице Мира. Я тебе передам рисунки, сделанные по моей просьбе Могильным.

– Значит, это что-то вроде фоторобота? – уточнил Волобуев. – Вряд ли получится быстро установить личность по таким изображениям. Я несколько раз этим занимался и без особого успеха.

– На этот раз ситуация другая. То, что нарисовал Могильный, – это совсем не фоторобот. Ну, ты сам увидишь. Давай подъезжай, не теряй времени.

Тут как раз сыщику принесли борщ, и он на время отключился от всего, что связано с расследованием. Борщ оказался что надо: в меру горячий, наваристый и очень вкусный. Гуров покончил с ним и переключился на картошку, когда в кафе вошел капитан Волобуев.

Он поприветствовал Гурова и сел рядом. Сыщик молча достал лист с четырьмя портретами и передал его капитану. Тот взглянул на изображения и в восхищении покачал головой.

– Да, вы правы, это совсем не похоже на фоторобот. С такими портретами стыдно будет не найти людей. Но скажите, как они связаны с нашим расследованием?

– Это знакомые Игната Бушуева, – объяснил Гуров. – Люди, которых Могильный видел в гостях у художника. Соответственно, ты можешь вычислить круг тех, кто к нему захаживал.

– Да, это сделать нетрудно, – кивнул капитан и встал.

– Может, поешь, раз уж сюда пришел? – предложил ему Гуров. – Кормежка здесь мировая!

– Да я уже давно пообедал, Лев Иванович, – время ведь уже пятый час.

– Да, действительно. Вечно у меня все не как у людей. Ладно, иди ищи наших фигурантов.

Оставшись в одиночестве, он закончил обед и позвонил Точилину. Оказалось, что краевед занят – как раз в этот момент он проводил экскурсию по памятным местам в центре города.

– Но я скоро закончу, смогу подойти, куда скажете.

– Никуда подходить вам не требуется, я сам вас найду. Где вы сейчас находитесь?

– На улице Революционной, между двумя особняками начала девятнадцатого века – дома двенадцать и двадцать два. Вы знаете, где это?

– Пока не знаю, но выясню, – пообещал Гуров.

Он вновь прибег к помощи всезнающего навигатора. Оказалось, ехать ему предстоит не очень далеко. Спустя десять минут сыщик уже вышел из машины и сразу заметил группу людей, в центре которой стоял и что-то рассказывал высокий жилистый человек. Сыщик подошел, пристроился к группе и дослушал заключительную часть рассказа, посвященную судьбе особняка купца Шмидта в советское время. Рассказывал Точилин интересно, оперировал множеством фактов и подробностей.

Когда экскурсия подошла к концу и все разошлись, Гуров подошел к Точилину, представился и объяснил, что обращается к нему в связи с расследованием гибели Бушуева, Овчинникова и Любарской.

– Разумеется, расследование – это важно, но я не совсем понимаю, при чем здесь я? Я, конечно, знал всех троих, ведь они были людьми известными в нашем городе, но ни с кем из них я не был знаком близко. Пожалуй, только Инессу Васильевну я знал чуть лучше…

– Вы меня неправильно поняли, – объяснил Гуров. – Я вас хотел увидеть не как свидетеля, располагающего информацией, а как человека, который тоже может стать жертвой преступления…

– Я могу стать жертвой?! – изумился краевед. – Но почему?

– Причиной может стать картина Константина Закатовского, которая у вас хранится. Он ведь дарил вам свое полотно?

– Да, Костя четыре года назад подарил мне «Небесный огонь». Но при чем здесь картина?

– Видите ли, мы пришли к выводу, что преступник – или группа преступников – охотится за картинами Закатовского, – объяснил сыщик. – В последние годы они приобрели большую ценность. На аукционах на Западе готовы платить все больше и больше за каждое полотно. А когда ставка становится слишком высока, «ценители живописи» с криминальным уклоном ни перед чем не останавливаются.