После тьмы (ЛП)

— Вы уверены?

— Почти наверняка. — Эммет подошел к скользящей двери, ведущей на балкон. — Но это ничуть не сужает круг подозреваемых. Полицейские слишком заняты, чтобы заниматься этим, но есть другой способ.

Повисло недолгое напряженное молчание.

— Вы предлагаете обратиться с этим вопросом в гильдию? — в конце концов спросила Лидия.

— Охотник, использующий свой талант для совершения преступления — проблема местной гильдии, — напомнил ей Эммет.

— А почему вы считаете, что эти негодяи скажут нам хотя бы который час? — спросила она. — Без обид, Эммет, но мы ведь не знаем, не замешана ли в этом деле сама гильдия.

— Лидия, такого быть не может, — пылко возразил Зейн. — Гильдия поддерживает порядок в своих рядах. Все это знают. Со времен Эры Разногласий охотники сами справлялись с теми, кто становился отступниками.

— Да, разумеется, — сухо заметила Лидия. — Как это я могла так быстро позабыть нашу историю? Мы ведь все знаем, что гильдия сама решает внутренние проблемы. Не могу представить, что заставило меня предположить, что они не разобьются в лепешку, чтобы помочь чужакам доказать, что один из их членов — вооруженный ножом грабитель, которому нравится пугать других призраками.

Эммет проигнорировал ее саркастичный тон.

— Я завтра поговорю об этом с главой гильдии Каденса.

— С Мерсером Уайаттом? — Лидия недоверчиво уставилась на Эммета. — Вы считаете, что сможете просто подойти к парадному входу и попросить о встрече с ним? Это безумие. Вы даже не из этого города. Это значит, что хотя вы и охотник, но не член местной гильдии. Почему вы полагаете, что Уайатт захочет встретиться с вами?

— Профессиональная вежливость.

Она моргнула.

— Что, простите?

Он пожал плечами.

— Если хотите, можете пойти со мной.

Лидия выглядела слегка шокированной, но быстро пришла в себя.

— Извините, но мне надо быть на похоронах.

Олинда озадаченно на нее посмотрела:

— Кто-то, кого я знаю?

— Честер Брейди.

— Ах, да, верно, Честер. — Олинда покачала головой. — Помнится, ты была вроде как его другом. Хотя это мало говорит о круге остальных знакомых Честера.

— Я пойду с вами, — заявил Эммет. — Встреча с Уайаттом в семь вечера.

Лидия нахмурилась.

— У вас уже назначена с ним встреча? Вечером?

— Меня пригласили на ужин, — ответил Эммет.

На этот раз все присутствующие разом уставились на него. Только у Мохнатика не было неестественно округленных глаз.

— Черт побери! — с благоговением пробормотал Зейн. — Вас пригласил на обед Мерсер Уайатт?

— Будь я проклята, — выдохнула Олинда.

— Ага, лучше захватите ложку подлиннее[1], — сострила Лидия.

* * *

Она снова оказалась в комнате с гробницами. Древнее помещение освещалось загадочным рассеянным зеленым светом, исходящим от кварцевых стен. Она знала, что это жуткое сияние опасно, потому что оно маскировало энергию ловушек иллюзий и призраков, которых Древние поставили на страже подземного лабиринта.

Она видела темный вход в вестибюль. Лидия пошла туда, как всегда делала в своем сне, а затем, как всегда, ощутила чье-то присутствие позади себя. Она начала оборачиваться и, заметив движение теней, почувствовала ледяной холодок…

Лидия внезапно проснулась, дрожа от холода. Мгновение она не могла понять, где находится. В этот раз дезориентация была сильнее обычного. К тому же раньше ей не было холодно.

Над кроватью снова пронесся холодный ветерок, затем послышался приглушенный звук закрывающейся стеклянной двери в гостиной. Она с опозданием вспомнила, что сегодня они с Мохнатиком в квартире не одни. Сам факт, что Эммет находился здесь, смущал ее не меньше недавнего сна. Возможно, даже больше. Лидия медленно села, осознав, что прикосновение ночной прохлады и звук двери означают, что Эммет вышел на балкон.

Она посмотрела на часы. Три часа ночи. Они легли спать в час. Лидия непременно хотела сперва навести порядок в квартире, а потом ложиться. Никто не спорил. Никто не сказал, что уборку можно отложить до утра. Вместо этого все собрались, чтобы помочь ей убрать беспорядок, оставленный после себя взломщиком. Все как будто сознавали, что она не сможет спать среди хаоса. Лишь часа через два они разложили все по своим местам в ящиках и шкафчиках.

Три часа ночи — странное время, чтобы выходить подышать свежим воздухом. Ей пришла в голову мысль о том, какие еще странные привычки могли быть у ее нового соседа по квартире.

— Мохнатик?

Лежавший в ногах кровати пушок зевнул и открыл прозрачные дневные глаза, заблестевшие в лунном свете.

— Ладно, ладно, спи дальше. Извини, что разбудила.

Она отбросила одеяла и встала с постели. Не подумав, она пошла было к двери, а затем остановилась и схватила халат. Ей пришло в голову, что теперь, когда Эммет живет вместе с ней в одной квартире, придется немного поменять привычки. Оставалось надеяться на то, что он не станет слишком путаться под ногами.

Она надела тапочки, подвязала халат поясом и пошла в гостиную. Занавески были не задернуты. Лунный свет лился на диван, но импровизированная постель была пуста.

Она выглянула на балкон и увидела Эммета. Он надел только джинсы и теперь, небрежно прислонившись к перилам, смотрел на виднеющийся кусочек зеленой стены. При свете луны его плечи казались очень широкими.

Лидия застыла в нерешительности, стараясь не поддаваться порыву поглазеть на его спину. «Что за черт?» — думала она. Это же ее квартира, ее балкон. Если он собирается разгуливать полуголым, то как она может этого не замечать?

В конце концов, в последнее время ей было не до свиданий.

Она подошла поближе к стеклянной двери и посмотрела на гладкие линии освещенной луной мускулистой мужской спины. Лидия про себя решила, что мужская спина — по крайней мере конкретно эта — говорила о многом. Эммет был силен психически и физически. К тому же от него исходили захватывающая чувственность и естественная, неосознанная грация, которой обладают люди, полные внутреннего самоконтроля. В том, как он держал себя — даже сейчас, просто прислонившись к перилам, — было что-то такое, что прямо свидетельствовало о его внутреннем самообладании. Она постаралась придумать верное описание.

«Сосредоточенный». Вполне подходящее слово. Этот мужчина сознавал свои возможности, сам принимал решения, делал собственные выводы об окружающих. В отличие от Райана и ее бывших коллег он не принял на веру вердикт экспертов, касающийся ее парапсихического здоровья, не купился на обычные предположения о том, что происходит с людьми, проведшими сорок восемь часов в катакомбах в полном одиночестве. Он не считал Лидию слишком хрупкой и неспособной выполнять свою работу.

Так значит, Эммет — сильный охотник за призраками. Что ж, никто не совершенен.

Она открыла дверь и вышла на балкон. Он не повернулся.

— Все в порядке?

Ее охватило тревожное ощущение, словно он знал, что все это время она наблюдала за ним через окно.

— Не совсем. — Она встала рядом с ним у перил. — Мне кажется, я так и не поблагодарила вас за то, что вы сегодня вечером сделали для Зейна и Мохнатика.

— Если вам станет легче, я сомневаюсь, что взломщик намеревался навредить им. Он лишь хотел, чтобы ему не мешали обыскивать квартиру.

— Возможно. Но мне кажется, он бы без малейших колебаний обжег их, если бы они встали у него на пути.

Эммет не стал этого отрицать. Он пожал плечом, и это движение мышц в лунном свете было плавным и изящным.

«Дыши глубже», — наказала себе Лидия. И чаще.

Повисло молчание. Лидия внимательно смотрела на темные силуэты близлежащих домов и размышляла, почему Эммет, казалось, не чувствует ночной прохлады.

— Вы хотите знать, почему я вам не сказал, верно? — в конце концов спросил он.