Ищите женщину

А потом наступила темнота. Раздался треск, скрежет, грохот — будто неподалеку обрушилось что-то громадное и каменное. Повеяло свежим ветерком, зашелестела листва.

— Хватит придуриваться, Трендель, — зло сказал над ухом Черный Эльф. — Открывай зенки. Утонули они. Совсем.

— Как? — с трудом простонал я, ощупывая макушку. Шишка там была знатная. Как говорит Лерыч, были б мозги — было б сотрясение. А так — легко отделался.

Сел, огляделся. М-да. И что это было?

Сидим мы все гамузом на берегу речушки. Темный Властелин задумчиво гоняет по столу глиняную кружку, трое эльфят мрачно цедят самогон, по очереди прикладываясь к большой бутыли. Левый и Правый как-то очень синхронно рубят на пластики один — огурцы, другой — колбасу. А Черный, скрестив на груди руки, мрачно смотрит на реку.

Меня аж подкинуло. Потому что на стеклянной глади реки, аки на земле, стоял Прошка. По его ногам вился белесый туман, вокруг него золотилось и переливалось всеми цветами радуги странное марево, а на руках….

— Только не говорите, что это Лерыч, — сипло прошипел я, понимая, что оно таки да. Прошка держал на руках Лерыча. Все в том же пятнистом комбинезоне, босоногого. С Лерыча все текла и текла вода — будто Прошка вытащил его из реки.

— Почему — будто. Из реки и вытащил, — сказал Темный Властелин, и я понял, что сказал это вслух. — Пещера взорвалась, вас выбросило. Тебя к нам, а Лерыча и свинку — прямо в реку. Мы не успели. Никто не успел. Прошка два часа нырял. Лера, видать о корягу стукнулась. А свинка…. Ну, она же маленькая, ей много не нужно.

— Лера?

— Не тупи, друг, — буркнул Черный, все так же пялясь на Прошку. — Лерыч — это и есть Лера. Девушка.

Он хотел сказать что-то еще, но в это время туман вдруг взметнулся под облака, марево засветилось яростно и обреченно как-то, из его глубины полыхнуло расплавленным золотом.

И спустя минуту все исчезло. Ни сияния, ни тумана, ни Прошки. Ни Леры, ни свинки.

— Ищите женщину, ищите женщину, — саркастически прошипел Черный. — Эй, вы! Боги! Я нашел свою женщину!

— Я тоже! Я тоже нашел свою женщину! — рыкнул я, с трудом поднимаясь на ноги.

— А я не нашел, — меланхолично буркнул Темный Властелин. — Буду искать. Если для этого нужно восстановить все порушенное — так тому и быть. Мы восстановим этот мир, Злотинка! Слышишь? Я, Темный Властелин этого мира, клянусь — мы восстановим этот мир! И горе тем, кто встанет на нашем пути!

В совершенно чистом небе сверкнула извилистая молния, громыхнул гром и раздался божественный Глас:

— Дерзайте, мальчики! Мы верим в ваши силы.

Эпилог

Эпизод первый

— Жара! Жара-то какая!

Одинокая ива склонилась к неширокому ручейку, лениво шелестя ветвями. В ее тени, опершись на локоть, полулежал громадный орк. Один из знаменитой сотни Тренделя. Тут же, прямо на траве, расположился десяток могучих зеленокожих представителей степного народа, бродили стреноженные кони. Шел последний месяц лета, а жара стояла такая, какой не упомнил ни один из представителей славного племени орков. Крохотный клан, буквально на днях заявивший о своем существовании миру.

С момента проведения рыцарского турнира прошло почти два месяца. Темный Властелин, вернувшись в свою ставку, занялся репрессиями, так сказать. Не заморачиваясь моральными проблемами и принципами, он в три дня выдал замуж всех помолвленных. Выдал каждому грамотку на владение, и отправил покорять замки, наделы и угодья. С каждой молодой семьей уходили друзья и те девушки, которым хотелось сменить место жительства. В конце концов, в замке остались всего три женщины: экономка тетка Мари со своим Орчиком, ее подруга и кухарка, и Эльяна, взявшая на себя обязанности старшей горничной.

Темный выдохнул с облегчением, и принялся набрасывать план. Ага. Того самого «соцсоревнования» о котором ему подробно рассказал Прошка в день своего исчезновения. Темный еще поржал тогда, не в силах поверить, что разруху в мире можно ликвидировать за пять лет.

— Почему нет?! — выгнул бровь Прошка. — Главное — мотивацию правильно преподнести. И будет вам счастье. А Злотинка и Барс железно обещали вернуть в мир женщин. Как только выполняется условие — все равно, какое, это уж вы сами решайте, так в каком-то месте появляются женщины. И помни — у тебя мотивация не хуже: как только все задания богов будут выполнены, ты обретешь то, что давно ищешь.

Темный тогда не понял сразу. И лишь спустя месяц до него дошло: в конце концов, и сам обретет свою женщину.

Так вот — спустя три недели после отъезда молодоженов к Темному пришел десятник из сотни Тренделя, и как это водится у грубых орков, на чистом золотинском языке, перемежая предлоги матами, заявил, что его десяток собрался домой. В Степи. Мол, побродили по миру, теперь пора бы и своими делами заняться. Степью, то есть. А то и кони какие-то хлипкие стали, и овцы по степи просто так болтаются. Без присмотра. Да еще Золотой Барс им обещал на развод десяток забавных двугорбых тварей подарить, как только они надумают домой податься. Да Лерыч рассказывал, что звери эти весьма хороши. И еды им надо мало, и питаться могут хоть свежей травой, хоть сеном, а хоть и колючками, которых в последнее время развелось немеряно. И самое главное — могут подолгу вообще без пищи обходиться. А еще — мясо, молоко, шерсть — короче, одна сплошная выгода.

Темный на это только хмыкнул. Взял с мужиков клятву на крови — не вредить ни словом, ни делом. Распорядился выдать недельный запас продуктов, пару военных шатров, потребовал прислать с оказией на пробу первые продукты из молока и шерсти новоявленных зверей. Десятник согласился. Принес необходимые клятвы, свистнул своим молодцам, и вот уже они в седлах, скачут на юг. Туда, где привольно и бескрайне раскинулась Великая Степь. Старый орк, которого уже переименовали в вождя, еще помнил дороги, по которым когда-то пронеслась орочья орда, спешащая на службу к Темному Властелину. И потому, увидев смутно знакомую лощинку, решил переждать здесь самые жаркие часы дня. Лощинка встретила их радушно: у корней ивы весело журчал родничок, ручейком сбегая в неширокую речушку. Берег плотным ковром укрывала изумрудно-зеленая травка с желтыми мелкими цветами.

Сейчас они мирно отдыхали, ожидая вечерней прохлады.

— Да, жара, — согласился Вождь. — И воля. Наконец-то.

— Воля — это да. Воля — это хорошо. — вставил кто-то из десятка. — А куда мы торопимся?

— Если мне не изменяет память — а она не изменяет. Не настолько уж я стар, чтобы забыть…. Так вот — через две ночи мы приедем в одно место. Когда-то там было мое стойбище. Там и расположимся на первое время. И будем жить дальше. Коней у нас не так уж и много, так что, думаю, сена успеем для них заготовить. И какие-никакие конюшни поставить, если там не уцелели старые постройки. Никто из нас не знает, какой будет нынешняя зима.

Он не договорил, внезапно насторожившись. Его соратники мгновенно собрались, прислушиваясь. Где-то — на грани слышимости- зазвенел колокольчик.

— М-да, воинскую выучку не пропьешь, — одобрительно подумал Вождь, видя, как совершенно бесшумно и стремительно его воины занимают стратегические позиции, сливаясь с местностью. Сам он укрылся в тени ивы. Интуиция, насторожившаяся было, зевнула, потянулась и вновь задремала.

Колокольчик, между тем, звенел все ближе, и вот уж знойного марева вынырнула старенькая орочья кибитка, запряженная смирной серой кобылкой. Правила кобылкой древняя старуха, замотанная в пыльные тряпки.

— Амо!* Здрава будь, — выступил из тени Вождь. — Далеко ли путь держишь?

Старуха близоруко и недоверчиво щурила выцветшие глаза, шамкала беззубым ртом. Ее руки, когда-то коричневые от загара, сейчас казались такими же выгоревшими на солнце, как и трава, уже превратившаяся в сено на жарком солнце.

— Неужто старая Алагей дожила до возвращения сыновей? — наконец скрипуче сказала она. По извечному закону Степи все мужчины-орки считались сыновьями таких вот старух, и не важно — к какому именно клану они принадлежали.