Страница 42 из 44
— Может, я все-таки отправлюсь домой? — тихо спросила я у Вячеслава, больно неудобно тревожить Тоцкую ночью, так и ко всему прочему выглядит женщина болезной. Но хозяйка сильно натопленного дома всплеснула руками.
— Глупости! Вот сейчас нам приготовят чай, — тут она подскочила и засуетилась, — Ты иди уже, наверняка генерал будет недоволен тобой! А мы с Ларисочкой сами разберемся. Где эта прислуга? — последнее она произнесла уже явно с раздражением и следом скрылась в двери подсобных помещений, чтобы поторопить заспавшуюся служанку.
— Вы будете здесь в порядке, — Тоцкий провел пальцем по щеке и задержался на моей коже дольше, чем это приличествовало. Мне даже показалось, он наклонился чтобы поцеловать меня, но я вовремя отстранилась, поскольку это было неуместно. Да, я понимаю, что он мой будущий муж, кроме того, что он мужчина, который спасает меня от позора перед обществом, но все внутри претило такому проявлению чувств.
— Лариса… — прошептал он, прижимаясь ближе, — Прошу…
— Берегите себя, — так же тихо ответила я ему, — не время не сейчас.
Тоцкий промолчал, но от неловкости нас спасла его матушка. Она несла поднос с небольшим чайником и что-то бормотала: про нерадивую прислугу, про то, что никто не желает следовать ее приказам и что в итоге молодое поколение постигнет кара небесная.
— Давайте я вам помогу, — кинулась к ней, только чтобы не находиться в такой удушающей близости с Вячеславом.
— Спасибо, моя деточка, — Тоцкая с радостью передала мне поднос и тут же засуетилась, очищая столик возле окна от газет, которых было навалено здесь превеликое множество. Да, действительно прислуга что-то в их доме совершенно распоясалась. Наша Настенька себе такого не позволяла, несмотря на то что была барышней молодой и легкомысленной.
— У вас так жарко, — пожаловалась я и оглянулась на место, где недавно еще стоял обиженный Тоцкий, мужчина покинул нас, тихо. Что ж мне придется объясниться с ним позже. Женщина проследила за моим взглядом.
— Не переживайте за моего сына, — она дотронулась до руки, и я вздрогнула от того, насколько та холодна. — Дело молодое, вы обязательно помиритесь. Позже, а пока пейте чай с малиной, он замечательно согревает и укрепляет. А про то, как я топлю дома, так все погода виновата. В этом году стало значительно холоднее, вы не находите? И с чего бы такое? — и она заглянула в мне в глаза, я же поторопилась спрятаться в чашке с чаем, тем более что прекрасно осведомлена, драконы морозят.
— Чай действительно вкусный, — отметила я, когда отставила чашку. Мы разговорились о различных приятных мелочах, и я была благодарна, что Тоцкая и словом не обмолвилась о предстоящей свадьбе с ее сыном.
— Ну, теперь, когда вы наконец согрелись… — Тоцкая поднялась со своего стула, — пора перейти к делам насущным.
Удивления не показала, но в доказательство того, что я не просто согрелась, но мне стало невыносимо жарко, прикоснулась ладонями до лица.
— Может до того, как вы предложите мне заняться вышивкой или чем вы планировали, мы откроем окно? Кажется, мне немного дурно, — и правда становилось невыносимо трудно дышать, даже корсет стал заметно завить на грудную клетку.
— Ну окно я точно не открою, не в такую стужу, — указала она на окно, в котором кружил снежный буран, — но немного подсоблю, — Тоцкая встала позади и резко дернула.
Я удивилась, с какой легкостью дама разорвала разом на мне удушающее устройство и с облегчением выдохнула, если бы только… Если бы только мне это принесло облегчение. Но легче не становилось, наоборот, в глазах заплясали черные мушки.
— Мне что-то совсем нехорошо… — пробормотала я, хватаясь за край стола, к моей неловкости за собой потащила скатерть и следом после того, как стремительно полетела на пол сама, разбила чашки и чайник. Лежа на полу, я все еще могла наблюдать за обеспокоенным лицом Тоцкой.
— Что такое с вами, моя дорогая?
— Позовите врача, — прохрипела я, протягивая к ней руку. Тоцкая улыбнулась, что показалось совершеннейшим сумасшествием.
— Я умираю… Помогите, прошу… — просила я, но мать Вячеслава вместо этого с легкостью подняла меня на руки и куда-то понесла. Ее холодные руки приносили некоторое облегчение, и прижалась к ней сильнее, спасаясь хотя бы так, в прохладе ее кожи, хотя тогда я уже понимала всем существом, что Тоцкая — химера.
Глава пятидесятая
Дурнота то подкатывала, душа меня, то откатывалась назад, позволяя вздохнуть. Благодаря таким вот передышкам я все еще жила, все еще могла понимать, что мы также находились в доме Тоцких. Где-то на втором этаже. Здесь было еще душнее, но благодаря «заботе» госпожи я лежала на полу, возле камина в белой сорочке. Сил не было на то, чтобы подняться и отползти немного в сторону от палящего жара камина, ни чтобы прикрыться.
— Удивительно, я уже думала, что драконы утратили способность к размножению, — вдруг проговорил совершенно незнакомый голос и я постаралась развернуться к говорящему, все без толку, только лишь оторвала голову, чтобы потом стукнуться ею же об пол.
Голос приблизился:
— Но теперь, когда драконы сцепились не на шутку, их будет проще уничтожить, мне даже не потребуется так много солдат, как раньше… — до меня коснулись, вернее так, схватили за волосы и приподняли, чтобы заглянуть в лицо. Меня замутило, когда я увидела оплывший лик Тоцкой, совершенно непохожее на человеческую кожу. Больше всего меня пугали глаза. Злобный, пустой, с черной вертикальной полосой на желтом овале зрачка.
— Так вы и есть Старейшина? — прохрипела, чувствуя, как трескаются от сухости губы.
— Так и есть, — она развернула меня на себя. Я смогла рассмотреть темную спальню и некое подобие гнезда из покрывал на постели. Все испачкано в какой-то темной жиже. Уловила приторный запах гниения. Скривилась.
— Ох, ты об этом? Пустяки, мне необходима новая армия и из последних сил я произвела себе новое потомство. Остальные бежали, я все еще могу влиять на них, но поганые драконы близки к отгадке моего секрета как никогда.
— Запах… — рвотный позыв я подавила. — Откройте окно, — и в подтверждении моих слов, порыв ветра с улицы стукнул в двойные рамы окна.
— Ничего не поделаешь, при рождении химеры очень голодны, а что не накормит так лучше, как мясо собственного родителя? — она хохотнула и переместилась на небольшое кресло прямо напротив меня.
— Родителя?
— Конечно, — женщина откинула голову назад, было видно химера выдохлась, другой монстр, что забрался ко мне в комнату двигался быстро, перетекая из одного состояние в другое буквально в секунды, а эта дергалась урывками. Было заметно, что и сам облик ей сохранять сложно.
— Я благополучно разродилась, но глупый муженек решил войти в комнату раньше, чем следовало, поэтому его части разрубленного тела сейчас согревают постель, — тут она снова хохотнула, а я не выдержала и меня стошнило. Зато это придало сил и я постаралась отползти подальше от противного, мерзкого существа.
— Отпустите меня! — отчаянная бессмысленная попытка, но может соседи или кто-нибудь меня из прислуги сможет услышать.
— Мы совершенно одни, — прочитала химера мои мысли, — Служанки освободились от меня, сбежали к драконам. Много они понимают, глупышки, драконы рано или поздно уничтожат их, как только найдут возможность.
— Они уже ее нашли, — зло проговорила я.
Тоцкая согласно кивнула:
— Точно, нашли, благодаря твоей мстительности.
— Это вы меня сделали Ночной Лилией? — задала очевидный вопрос и заставила себя устало упасть прямо в грязь, силы стали возвращаться, но я не хотела показать это химере, поэтому тянула время.
— Верно, тайные знания, что утратили драконы, вернее я их выкрала, — похвасталась бывшими подвигами Тоцкая и начала свой рассказ. — Я следила за Гилмором, он один из них самый сильный, черный дракон, способный влиять на погоду и людей. В женском туалете заменила Тоцкую и с нытиком-мужем вошла в дальний поезд. Мои химеры испортили пути, ночью я провела ритуал, только вот Ночной Лилией должна была стать химера, я! Я, а не ты! — монстр со злостью пнула меня ногой и я лишь глухо застонала.