Место под тенью

Он замер, чуть покачиваясь, перед оббитой железом дверью. Давненько я не спускался в свой подвал, да и бабуля сюда не шастала. Закрутки она не делала, так что тащить сюда было нечего, здесь хранился всякий хлам, который вроде и не нужен, но и выбросить жалко. Пошарив над притолокой, я про себя облегчённо выдохнул: ключ от навесного замка был на месте. Ещё бы сам механизм не заржавел… Нет, с трудом, но ключ провернулся.

Потянув дверь на себя, кивнул:

— Заходи. Чувствуй себя как дома, располагайся поудобнее. И не пытайся кричать, всё равно тебя никто не услышит.

Когда пленник оказался внутри, я запер дверь, а ключ положил не обратно на притолоку, а себе в карман, так, на всякий случай. После этого с чувством выполненного долга направился к выходу, не забыв выключить свет.

Несколько минут спустя я был дома. Бабуля спала, дверь, как и обычно в таких случаях, я отпер своим ключом. Включив в прихожей свет, достал из внутреннего кармана куртки маленькую, изрядно потрёпанную записную книжку, нашёл домашний телефон Козыря. Телефон он всем не давал, только, если можно так выразиться, особо приближённым, в число которых я как раз в связи с последними событиями и попал.

— Кто?

Голос на том конце провода был бодр, словно Козырь и не ложился спать. Хотя на часах только половина двенадцатого, я вполне мог его и не застать. Из той же сауны бригадир порой и вовсе отправлялся домой под утро.

— Привет, это Сергей.

— Привет! Что-то случилось?

— Не телефонный разговор, Антон… Можешь приехать ко мне домой?

Секунда молчания, затем:

— Адрес?

Положив трубку, я снова натянул порезанную куртку и спустя к подъезду. Мелкий дождик прекратился, но лавочка всё равно была мокрой, и я предпочёл дожидаться прибытия Козыря стоя.

99-я «Лада» бригадира остановилась во дворе минут двадцать спустя. Козырь пригласил сесть в машину и обрисовать ситуацию.

— Думаю, терновские всё никак не успокоятся, — подтвердил он мою догадку. — И чего они к тебе так прицепились? Странно это всё… Но видишь, как мой подарок тебя выручил! Я ведь как знал. А сейчас мы у этого фраера и спросим, чьи интересы он представляет, только возьму кое-какие инструменты типа напильника.

— Напильник-то зачем?

— А зубы пилить чем, пальцем?

Я на мгновение представил себя на месте пленника, которому спиливают зубы, и по спине пробежали мурашки. Но говорить ничего не стал, не мне перечить в данном случае боссу.

— Ну, веди уже, Сусанин, — хмыкнул он, вооружившись помимо небольшого напильника ещё и плоскогубцами.

Дверь в мой подвал была так же заперта на висячий замок, а изнутри не доносилось ни звука. Провернув ключ и откинув дужку замка, шепнул Козырю:

— Я его не связывал, давай сразу не будем лезть, вдруг он нас чем-нибудь шибанёт. Там до хрена всякого хлама.

И достал травмат, который сегодня, можно сказать, спас мне жизнь. Почти спас, в крайнем случае я попросту убежал бы, так как первый удар нападавшего лишь раскроил мою куртку.

Я резким движением распахнул дверь и тут же отскочил в сторону. Однако ничего из темноты подвала не полетело, так что несколько секунд спустя я осторожно, давая глазам привыкнуть к сумраку, заглянул внутрь. Сумел различить лежавший на земляном полу тёмный, неподвижный силуэт.

— Ну? — послышался из-за плеча нетерпеливый голос Козыря.

— Здесь он… Только не шевелится.

— Чё, может, кони двинул? Удар-то у тебя с ноги, говоришь, хороший получился?

— Да он сюда сам дошёл, на своих двоих. Эй, ты там живой?

Я легко пнул лежавшего, но тот по-прежнему не подавал признаков жизни.

— У тебя тут света нет, что ли?

— Выключателя нет, нужно просто лампочку до конца вкрутить. Надеюсь, она не перегорела.

Я привстал на цыпочки и вкрутил лампочку, которая тут же вспыхнула неярким 60-ваттным светом. Пленник был мёртв, в этом не оставалось никаких сомнений. Вены он перерезал осколком стекла, благо что этого добра здесь было навалом.

— М-да, — задумчиво протянул Козырь, окидывая взглядом картину. — Надо было его связать, что ли…

— Да кто ж знал-то!

— Ладно, тепреь уже ничего не исправить, надо думать, как избавиться от тела. Есть большой кусок полиэтилена?

— Откуда?

— Всё не слава богу… А во что мы его будем заворачивать? У меня весь багажник в его кровище перепачкается.

— Давай раны перетянем, тем более вон, кровь уже вроде и не идёт, всё, что могло вытечь, уже считай вытекло.

На том и порешили. Судя по увиденным нами с Антоном наколкам, это и впрямь был зек, и звали его Витя, чему свидетельством по партачке[2] на каждом из четырёх пальцев правой руки. По возрасту он был постарше терновских, их бригадиру Ушастому лет двадцать пять, а этому, с ножичком, пожалуй, что и за тридцать. Выходит, терновские наняли уголовника? Не вышло меня в первый раз отмудохать, решили вообще порешить? Чем же я им так насолил? Но пока ответа на этот вопрос у меня не было.

Десять минут спустя Козырь подогнал тачку прямо ко входу в подвал, и мы на пару погрузили в багажник уже остывшее тело.

— Дальше я сам, а ты приберись у себя в подвале, хотя вроде земля и так нормально впитала кровь.

— Может…

— Сказал же, я сам. Всё, пока, приберись и ступай домой.

[2] Партак, партачка — татуировка на блатном жаргоне