Визит к психотерапевту

Беда пришла тогда, когда Серёга узнал, что его отец совершил суицид. Это был шаг отчаяния, отец ослеп и поэтому был вынужден пойти на этот шаг. Чтобы не быть никому обузой.

Есть книга Кристофера Лукаса и Генри Сейдена "Молчаливое горе: Жизнь в тени самоубийства". И там есть такие слова, что "молчание – это отчаяние, отчаяние пустоты. Невысказанное молчание – камень давящей немоты". Слова поэта Фрэнсиса Ридли. Эта монография о том, что происходит с родственниками тех, кто совершил самоубийство. На самом деле, человек, который совершает суицид, медленно, но верно убивает тех людей, кому он был небезразличен при жизни. Серёга любил отца, много мне о нём рассказывал. Они были хорошими друзьями. И после этого случая он надолго замолчал, у него началось молчаливое горе. Он ни словом не обмолвился о том, что происходило у него в душе, но через несколько месяцев у него обнаружили уже запущенный рак желудка. И он не цеплялся за жизнь, а ушёл вслед за отцом, чтобы спросить у него, почему он так поступил. Почему в последнюю минуту перед роковым шагом, не подумал о тех людях, кому он был дорог. А у живых всегда остаётся чувство вины перед теми, кто добровольно ушёл из жизни. И каждый в таких случаях задаёт себе вопрос, "что я сделал не так?". И сам становится в очередь за смертью.

Алишер рос в беспросветной нужде и хронической денежной нехватке, всегда ходил полуголодный и в тесной обуви. Которую он донашивал после старшего брата, Армана. Ему было двенадцать лет и всё время хотелось сладкого. От нехватки глюкозы и протеинов (мясо почти не ели, одни рожки с жареным луком) рос хилым, не усваивал школьную программу из-за плохого питания. Когда учитель увлечённо рассказывал историю Древнего Рима, внутри себя он видел только соблазнительный кусок белого домашнего хлеба, намазанного сливочным маслом и облагороженного сверху вареньем из смородины. Тут было не до римлян и фракийцев с их гладиаторскими боями в амфитеатре Колизея. Оценки по успеваемости всегда были низкими. Один раз оставили на второй год как двоечника.

Участковый педиатр говорила маме, что однообразное углеводное питание ведёт к нехватке витаминов группы "В", а это хлеб для мозгов. На эти слова доктора, мама только тяжело вздыхала и злилась на мужа, на любовь к нему. На себя тоже, на свою плодовитость, которое вызвало бы уважение даже у крольчих.

Отец с большим усердием и удовольствием настругал кучу детей (не то что папа Карло с его единственным дитём Буратино), так как много ума для этого занятия не требовалось, а прокормить, тем более по-человечески одеть, обуть был не в состоянии. В семье было семеро детей, пять сестёр и два брата. Алишер был самый младший, который вообще не должен был родиться. Мама всё делала для этого, даже рискуя собственным здоровьем и жизнью, прыгала с крыши сарая. Чтобы был выкидыш. Но Алишер проявил больше упорства и воли к жизни, и через девять месяцев после того, как дома надолго потух свет (на подстанции приключилась авария), на свет появился ещё один здоровый карапуз, который громким плачем заявил о себе и своих правах на место под солнцем.

Надо отдать должное отцу с матерью Алишера, они работали день и ночь не покладая рук, от зари до зари. Не гнушались ничем, брались за любую работу. Но прокормить семерых детей, тем более обеспечить их новой обновкой, всё равно не получалось. Дети донашивали одежду друг друга.

А у Алишера была мечта – он хотел себе новые сапоги. Обычные, кирзовые, как у его друга Мухтара. Почему-то ему казалось, что в них он будет выглядеть как настоящий солдат, как его отец на фотографии в молодости. А самое главное, можно было в них не обходить лужи и ходить прямо по ним на зависть другим пацанам. Это было справедливое преимущество.

Отец знал, что младший сын спит и видит во сне эти сапоги. И он решил, что расшибётся в лепёшку, но осуществит желание сына. И этот счастливый день в скором времени наступил, отец принёс домой мечту Алишера, кирзовые сапоги. Он был на седьмом небе от счастья. Нюхал, гладил, даже спал в них ночью на сеновале с собакой Джеком. А на второй день он был герой дня у себя на улице, ходил в них по лужам, по взрослому поплёвывая через передние выбитые два зуба. Жизнь удалась, она дала ему то, чего он так сильно хотел.

Прошёл целый месяц, и Алишер стал привыкать к своему новому социальному статусу. И в один прекрасный день, он с отцом и старшим братом пошёл в баню. Но произошла трагедия. Так случилось, что у него там украли один сапог. Был непонятен поступок вора, почему только один. Воровать, так пару. Возможно, один сапог понадобился для такой процедуры, как раздувание самовара вроде мехов. Алишер был в безутешном горе, почти в депрессии. Снова ходил в старых изношенных кроссовках своего брата.

Но однажды он оказался свидетелем страшной сцены, пьяный человек попал под поезд и ему отрезало обе ноги. Они валялись недалеко от него и были уже ему не нужны. И в чём они были обуты, теперь не имело никакого значения. "Наверное, теперь он был бы рад всю жизнь ходить босиком", – мелькнула у подростка взрослая мысль.

Алишер посмотрел на свои ноги в старых изношенных кроссовках брата и как ветер помчался домой, видя перед глазами того человека, которому уже никогда не понадобится обувь.

"Шурик" – это бес, шайтан. Эзотерическое разъяснение религией животного начала в человеке, его инстинктов и влечений. Этой точки зрения придерживается и народная медицина, целители.

Любое живое существо избегает боли и стремится к наслаждению. Это способствует выживанию. Человек изначально находится в сложной ситуации, приходится биться на три фронта. Снизу давят животные потребности "шурика", сверху – запреты культуры и морали, и ещё надо адаптироваться к социуму, быть успешным, продвинутым и популярным.

Рождение – это изгнание из рая, когда всё доставалась даром, на халяву. В психическом развитии можно застрять на этой стадии. Это иждивенческие настроения.

С момента рождения зона радости и наслаждения – это кожа. Если ребёнка недогладили в детстве, мало делали массаж, во взрослом состоянии могут начаться кожные заболевания, такие как экзема, псориаз, нейродермит, витилиго. Сюда же относятся и дефицит поощрений, похвалы. Это психологические "поглаживания".

До двух лет зона удовольствия это рот, оральные потребности. Если застрять на этой стадии развития влечений, формируется зависимые черты характера. А также оральные привычки – переедание, булимия при стрессе, сосание большого пальца во сне у детей. Отсюда деформация зубов. В городах, где больше людей с оральным характером, распространено курение, особенно среди женщин. Потому что потребности могут быть не в никотине, а в соске, в заботе. Поэтому придумали электронные сигареты.

Где-то с двух лет начинается анальная стадия социализации. На этой стадии человек проявляет автономность, независимость характера, своенравие и упрямство. Это зона власти, накопление богатств, бережливость и приучение к чистоплотности. Бережливость в характере ведёт к запорам, и как следствие, к клизмам. Первые признаки социозависимости. Что подумают другие, "ел не айтады". Демонстрация превосходства и высокомерия, если есть власть и состояние. Это сейчас самый большой процент пациентов. ОКР, панические атаки, одержимость, невроз навязчивых состояний с защитными ритуалами, паранойя – всё это от анального беса.

Пациенты пытаются выздороветь, но постоянно "подкармливают" своего беса, стимулируя эту эрогенную зону. Часовые сидения на унитазе со смартфоном. Раньше было чтение, причём проницательные "сидельцы" отмечали, что информация лучше усваивается за этим интимным занятием. Отсюда родилась фраза, "пойду, подумаю". Действительно, задумчивость появляется у детей впервые на горшке.

При лечении табакокурения надо учитывать, что у курящих утро может начаться с соски в рот и на горшок. Происходит стимуляция оральной и анальной зоны одновременно как проявление утреннего релакса. "Шурик" не дремлет. Это условный рефлекс, который надо разрушить при кодировании курения.