Страница 76 из 85
Теперь я свои стопы направил к Пустоши. Там меня ждал сюрприз — множество игроков носилось за элементалями с ведрами воды, самоубиваясь при взрыве оного. Правда до десятого уровня штрафов на смерть нет, так что свою смерть игроки воспринимали стоически. Я только покачал головой, вспоминая свою здесь охоту, и трусцой устремился на место, где мы со Снегирем уничтожили лавового элементаля. Кратер оказался на месте, но вот ощущение от этого места у меня кардинально изменилось. Четыре кольца и два браслета защиты от огня превратили жару и иссушающий ветер в легкий весенний ветерок, и шкала энергии жизни не сдвинулась ни на один хитпоинт. Пещера тоже встретила меня тепло, а не как в прошлый раз обжигающими порывами ветра, да и грозного элементаля в центре логова не было, вместо него там угнездился его недоразвитый родственник, усевшийся на жерло мини вулкана в центре зала и мечтающий как можно быстрее стать большим и сильным, как его предшественник. Он меня не интересовал, а интересовали стены его убежища, в которых еще при первом посещении я заметил перспективные прожилки золотистого цвета. Теперь, когда из-за отсутствия здесь живой горы лавы стены остыли, прожилки стали видны гораздо отчётливее.
Гласила информационная табличка, при взгляде на них и я не стал мешкать, достал кирку и начал вгрызаться в окружающую породу. Навык был развит слабовато и дело шло с трудом. Приходилось ударять раз по двадцать-тридцать, прежде чем от стены отделялся кусок камня с прочерчивающей его тоненькой полоской золотой жилы. Пара раз мне попадались друзы с вкраплениями мелких изумрудов, разродившимися пятком мелких зеленых кристалликов. В общем итоге мне понадобилось часа три, чтобы очистить пещерку от всего ценного.
Уходя, я обернулся к своему молчаливому соседу Крошечному элементалю:
— Ну, что, расти большой не будь лапшой, может я за тобой еще вернусь.
Он традиционно ничего не ответил, только выпустил маленькое колечко дыма и вновь замер, впитывая идущий из глубин земли жар.
Пришла пора заняться второй частью моего плана, я не был уверен, что добытого мне хватит для получения нужной суммы, поэтому на обратном пути сделал крюк через Пустошь, забираясь в нее до предела доступного мне с учетом моего сопротивления огненной стихии. Солнце уже начало спускаться, но видно все еще было хорошо и торчащий над равниной столб Малого лавового элементаля я увидел издалека. Подобравшись к нему на расстояние действия святого луча, я вытащил щит воина-скелета и постаравшись как можно компактнее за ним спрятаться, начал каст. Урон от него уже достиг четырехсот пятидесяти единиц и к тому времени, как элементаль приблизился на расстояние своего выстрела у него оставалось уже десять процентов хитпоинтов. Взрыв потряс землю, пара раскалённых булыжников ударила в окованный железными полосами щит, швыряя меня на землю и снимая пару десятков пунктов с прочности воздушного щита. На этом бой закончился. Я извлек из обломков осколок сути и устремился дальше. К тому времени когда я достиг ворот деревни, в сумке у меня болталось семь таких осколков, этого должно хватить для получения нужной суммы, а исследованием пещеры, что я нашел во время своего забега, можно будет заняться завтра, когда заберу у старого Фрола новые изделия из улучшенных ингредиентов, а то жар, идущий из ее глубин, начинал пагубно действовать на меня, не смотря на всю мою бижутерию.
Обозники, закончив торговлю, сидели у большого костра, травя байки, но стоило в его свете блеснуть нескольким изумрудам, как с земли поднялся толстый дядька и положив мне свою массивную ладонь на плечо отвел в сторону:
— Пойдем, дорогой, посмотрим на твой товар, я здесь такое редко встречал, надо разглядеть повнимательнее.
Забравшись в свою кибитку, он зажег масляную лампу и вставив в глаз непонятный оптический прибор, протянул ко мне руку. Изумруды перекочевали из рук в руки, рядом на стол легли осколки сути и высыпалась груда золотоносной руды.
— Камешки качества паршивого, — внимательно разглядев их, произнес торговец, — но все вместе потянут на золотой, осколки поинтереснее, да и больше их, за них получишь два, да еще пяток меди, а вот руда хороша, только переплавить здесь ее не получится. Придется тащить в город и там с ней работать, за нее дам четыре с половиной золотых. За все вместе получится семь золотых и по пять серебра и меди.
— Восемь золотых и по рукам.
— Семь золотых и восемь серебра.
— Семь и девять, — я протянул торговцу руку и он, подумав, протянул в ответ свою.
— Договорились.
Отличненько, что дальше?
Слава богам, тошниловка находилась совсем рядом с таверной и большой крюк совершать не пришлось.
— Слышь, болезный, подъем!
— Что?
— Подъем, говорю!
— Где?
— Очнись уже, ты заказ сделал?
— Что? Заказ? Да, сделал.
— Пошли, отдавать будешь.
— Куда, зачем?
— Мужик, твою мать! У тебя что программа такая — тупить постоянно?
— Нет, нет, я понял, заказ.
— Ну так пошли забирать его, до конторы дойдешь?
— До конторы?
— Да, пилять, до конторы, пошли уже!
Кое-как запалив тонкую свечу, писарь развернул передо мной мой заказ.
— Мужик, да у тебя талант, какого беса ты живешь в этой конуре? Неужто все так плохо?
— Плохо, — пожаловался мне писарь, — люди письма не пишут, разве что староста в город с обозом отчет пошлет.
— Понятно… Ладно, займусь я тобой, держи свои деньги не пропей все сразу, завтра ты должен быть трезвым. А сейчас мне еще нужны перья, чернила и эта хрень, красная такая, на которой печати ставят.
К счастью, все необходимое, включая сургуч у писаря нашлось. Я похлопал его по плечу: