Порочный рыцарь

– Что с ними случилось?

– Я не могу говорить про это, – девушка на секунду прикрыла глаза, как от удара.

Некоторое время они молчали.

– У тебя есть друзья? – спросила Сара, прерывая тишину.

– Были, но предали меня.

– Я хотела бы стать твоей подругой.

Сара говорила прямо, откровенно, что невольно располагало к ней. Агнес была удивлена тому, что эта милая девушка вообще находится в родственных связях с Марком.

– Я не против, – с улыбкой отозвалась Агнес.

– Прекрасно, – Сара засияла от радости. – Может, фильм какой-нибудь посмотрим? Завтра все равно суббота, не нужно делать уроки.

– Давай, – обрадовалась Агнес.

Она совсем не чувствовала себя неловко от того, что недавно познакомилась с девушкой. Ей почему-то казалось, что они знают друг друга очень давно.

– Любишь комедии? – оживленно спросила Сара, перебирая в руках диски.

– Конечно, – девушка удобно устроилась на диване, подложив под себя ноги. – Что предложишь?

– Хм… Стоп, а может, лучше посмотрим ужасы? – передумала Сара, останавливаясь на фильме про старых добрых монстров.

– Давай. Правда я буду шуметь.

– Не переживай, я тоже, – засмеялась Сара. – Решено, смотрим «Не бойся темноты».

Следующие два часа они провели, визжа от страха и одновременно с тем веселясь. Девушки хорошо провели время и чувствовали себя более чем комфортно в компании друг друга.

– Что-то Марк задерживается… – Сара обеспокоенно посмотрела на разблокированный экран мобильного. Время показывало одиннадцать.

– Кстати, о нем, – Агнес покачала головой, – у меня в голове не укладывается: вы такие разные! Он высокомерный, самовлюбленный, грубый и жестокий, – не скупясь, перечисляла девушка, – а ты вежливая, милая, дружелюбная…

– Ты справедливо отметила черты Марка, – ямочки выступили на щеках Сары. – Но это его защитная реакция.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не хочу сказать, что он прячется за маской жестокости, – Сара покачала головой. – Он тот, кем является. Просто с людьми, которые ему дороги, Марк совсем другой. Он умеет защищать, заботиться и любить.

– А по-моему, он тиран и деспот.

– Брат привык все держать под контролем, – Сара согласно кивнула. – С тех пор, как у нас никого не осталось. Знаешь, я уже не могу вспомнить, когда он последний раз смеялся…

– Он всегда таким был?

Сара вдруг отвела взгляд и снова ушла в себя.

Казалось, когда они подходили к чему-то крайне важному, она не решалась открыть правду, словно перед ней возникал какой-то невидимый барьер.

В этот момент послышался щелчок ключа в замочной скважине, и на пороге появился виновник разговора. Сара даже выдохнула от облегчения.

– Сара, я дома, – сразу крикнул он, разуваясь и скидывая с себя куртку.

Марк, усталый и вымотанный, пошел на кухню и замер, увидев там неожиданную гостью.

– Что это тут забыло?! – возмутился сразу парень, указывая на Агнес. – Я еле избавился от нее в школе, а она теперь у меня дома?! Серьезно?! Быстро свали отсюда, Уокер, – приказал он.

– Марк! – возмутилась Сара. – Ты здесь не один живешь, если не забыл! Я пригласила сюда Агнес, и не тебе решать, когда ей уходить.

Парень скривился и подошел к холодильнику.

– Прости, он иногда бестактен.

– Всегда бестактен, – исправила девушку Агнес, усмехнувшись, на что получила убийственный взгляд Марка. – Я думаю, что мне действительно пора.

– Ладно, – доброжелательно улыбнулась Сара. – Давай завтра сходим погулять куда-нибудь?

– С удовольствием.

– Ну и зачем ты нагрубил Агнес? – проводив девушку, Сара сразу накинулась на брата.

– Господи, ты с ней час знакома, а уже встала на ее защиту? – закатил глаза Марк. – Ты не знаешь, какая она на самом деле.

– По-моему, все наоборот. Ты считаешь ее плохой только потому, что она посмела тебе противостоять? – лукаво улыбнулась девушка. – Мне кажется, что ты почуял соперника, и это тебе не понравилось. Я ведь права?

Сара попала в точку, и парень от злости прикусил губу. Душу грела лишь мысль о том, какой сюрприз будет ждать в скором времени ни о чем не подозревающую Уокер…

– Сара, ты же ничего не взболтнула при ней лишнего? – вдруг спросил он, вглядываясь в ее глаза.

Девушка испуганно помотала головой.

– Хорошо.

Как только Марк лег в постель, то сразу провалился в беспокойный сон.

NF – Can You Hold Me

– Прости меня! Пожалуйста, прости! ― захлебываясь слезами, кричал маленький мальчик. Глаза были мутными от слез, и холодная маленькая ладонь коснулась лица, стряхивая их.

Пламя чугунной жаровни слепило мальчика, но силуэт высокой темноволосой женщины отчетливо проступал в полумраке пустого зала.

– Не смей. Никогда не смей прикасаться ко мне, отродье, ― с надрывом в голове кричала она. ― Ты отвратителен мне. Мне отвратительны твои прикосновения, они хуже ожогов. Посмотри, что ты сделал! Нет, не отводи взгляд. Смотри.

– Мамочка, не надо, пожалуйста, ― горло болезненно сдавило рыданиями, но он продолжал смотреть, замерев на гранитном полу. Маленькое сердце выскакивало из груди. Все тело било крупной дрожью. Он не отводил взгляд.

Женщина приблизилась к жаровне. На шелковом лиловом платье плясали отблески огня, янтарное ожерелье пылало.

– Я ненавижу тебя, Марк, ― произнесла она, а затем вскинула руку, подставляя ее языкам пламени.

Она закричала. Когда-то красивое, но изможденное сейчас лицо исказилось от боли, но она не убирала руку, продолжая терпеть. Ее крик смешался со сдавленным плачем мальчика и треском углей. Он не выдержал и зажмурил глаза. Мальчик больше не мог ничего видеть. Только чувствовать. Тошнотворный запах горящей плоти, наполнивший помещение. И боль, разрывающую изнутри. Засевшую в каждой клеточке тела. В сердце, рвущимся на части с каждым вскриком матери.

– Мамочка, прошу, перестань… Перестань делать себе больно…

– Это ты делаешь мне больно, ты!

Ребенок бежал по длинному коридору, закрыв уши руками, но это не помогало защититься от эха тысячи вязких голосов.

Такой же монстр, как и он. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

Воспоминание выгорало. Словно со стороны, Марк видел, как темноволосый мальчик забегает в темную комнату и испуганно забирается под стол, накрытый бархатной скатертью.

Контуры стремительно размывались. Он поджимал колени к груди. Плакал.

И шептал единственное слово. Раз за разом.

Мама.

Но мама не приходила.

Марк метался во сне и не мог проснуться.

Руки нещадно болели, крепко, до синяков сдавленные стальными оковами. Во рту ― железный вкус крови. На щеках ― слезы. Голос сорван. Горло саднило.

Столб пламени взмывал до самого потолка. Слишком ярко, хотелось закрыть глаза, но Марк, прикованный к мраморной колонне, покорно смотрел. На тени, выплясывающие древние, первобытные танцы на стенах и потолке. На огонь, слишком послушно остановившийся ровно в центре зала. На ужасающие ожоги, расползающиеся на коже темноволосой женщины.

Она кричала. Громче, чем когда держала руку над огнем. Намного громче. Нет, это был не крик. Вопль, сотканный из невыносимой боли и единственного желания ― приблизить собственный конец. Лишь бы не чувствовать, как плавится кожа, местами обнажая кость. Как тлеют волосы. Как пламя ослабевает, чтобы через мгновение вспыхнуть с новой силой.

С губ мальчика беззвучно слетала мольба о помощи, но никто не помогал. Цепи лязгали от тщетных попыток освободиться. Они кашляли, задыхаясь от дыма, слез и самого ужасного запаха на свете. Внутренности болезненно скрутило. Ему казалось, что еще немного ― и их вырвет.

– Слишком медленно, не находишь? Давай я тебе помогу, ― басистый насмешливый голос отразился от стен зала.

Нет. Нет. Пожалуйста. Нет.

Блестящее лезвие топора со свистом разрезало воздух. Раскаленные брызги обожгли щеку Марка. В глазах потемнело и удар невыносимой боли пришелся в центр грудной клетки.