Нежданно-негаданно

– Совершенно верно. Вы вернётесь поздно, а Карина к тому времени успеет проголодаться. Да, и поскольку я сегодня весь день дома, обучая вас, то обед и ужин на меня тоже рассчитывайте. А с завтрашнего дня я уже буду уезжать.

– Хорошо. Простите, и ещё несколько вопросов: что по поводу моего питания, есть ли небольшие перерывы в течение дня и зарплата выплачивается один раз в месяц или каким образом?

– Разумеется, вы и на себя точно также готовите и едите, когда сочтете это необходимым и подходящим по времени. Перерывы, конечно, есть. По мере выполнения работы, можете себе устраивать небольшой отдых. Мне главное, чтобы была чистота и порядок в доме, и у Карины была хорошая успеваемость. По поводу зарплаты, то она выплачивается по первым и пятнадцатым числам равномерно. Если больше вопросов нет, то можете приступать. Я буду работать в гостиной на случай, если что-то будет неясно.

Маргарита Рудольфовна удалилась, а я стала изучать написанные варианты из меню. Я не смогла остановиться ни на чём. Из этого перечня без подготовки блюда мне было не сделать, и я решила в первый день начать с того, что у меня хорошо получается. Просмотрев имеющиеся продукты в холодильнике и шкафу, мой выбор остановился на борще, пюре с котлетами и овощном салате. Негромко включив любимую музыку на телефоне, я погрузились в работу.

Время пролетело незаметно. И когда обед был готов, я предложила Маргарите Рудольфовне покушать, но она ответила, что позже, сейчас пока не может. Перекусив сама, я прибралась на кухне и отправилась в школу за Кариной.

Погода уже существенно улучшилась по сравнению с утром. Дождя не было, а ветер подзатих. Поскольку времени было с запасом, я решила прогуляться пешком.

Через полчаса я уже стояла у вахтёра школы в ожидании звонка на перемену. С момента вызова Карины прошло больше пятнадцати минут, прежде чем та соблаговолила выйти.

– Привет, Карина, как твои дела? – с улыбкой спросила я, как только она подошла, но в ответ девочка лишь хмуро на меня посмотрела и прошла мимо. Изумлённо подняв брови, я поспешила следом за ней.

Как только мы вышли на улицу, Карина протянула мне свой портфель. Я вопросительно на неё уставилась в ожидании объяснения, чего она от меня хочет.

– На. Держи, – приказным тоном сказала Карина.

– Зачем? – скрывая неожиданно подступивший смех, переспорила я, догадываясь, чего она добивается.

– Что значит зачем?! – удивилась девочка. – Возьми портфель. Ты его должна нести.

– Нет, – решительно заявила я, придавая всему своему виду всю серьёзность и твёрдость. – Это твой портфель, и неси его сама.

– Ты спятила что ли? – возмущённо закричала Карина. – Бери давай. Это входит в твои обязанности.

От её небывалой наглости я опешила, но это только разозлило меня, и я тем более не стала сдавать свои позиции.

– Знаешь что, Карина, – спокойным ледяным тоном произнесла я, – во-первых, я не позволю разговаривать с собой в такой манере. Во-вторых, на «ты» я не разрешала обращаться ко мне и, в-третьих, в мои обязанности никоим образом не входит носить твой портфель. Всё ясно?

– Все домработницы носили мой портфель, – не сдавалась она, хотя не ожидала от меня такой реакции, потому что в глазах промелькнул испуг.

– А я не буду.

– Тогда я оставлю его здесь. – Карина демонстративно бросила портфель к моим ногам, и он с грохотом ударился об асфальт. – А маме скажу, что ты его потеряла, – добавила она воодушевлённым голосом.

– Что ж… тогда я отвечу твоей маме, что ты сама его бросила около школы, а вон та камера, – я указала рукой на висевшую на углу школы видеокамеру, – как раз подтвердит мою версию.

С этими словами я перешагнула через лежавший портфель и медленно направилась по дорожке, ведущей к автобусной остановке.

Через несколько минут Карина догнала меня и, поравнявшись, молча пошла рядом. Краем глаза я заметила, что в руках она несла свой тяжёлый портфель, и про себя улыбнулась маленькой победе.

Дойдя до остановки и дождавшись нужного нам автобуса, мы забрались внутрь и устроились на сиденье. Карина села у окна и специально от меня отвернулась, вставив в уши наушники. Вскоре к нам подошёл кондуктор для проверки билетов. Я достала из сумки кошелёк и передала деньги за свой билет.

– А девочка?

– У неё проездной, – ответила я.

– Нужно предъявить, – потребовал кондуктор.

Карина повернулась ко мне и злобно сказала, что у неё нет никакого проездного.

– А куда ты его дела? – удивлённо осведомилась я.

– У меня его никогда не было, – вновь повторила та и отвернулась.

Я молча достала деньги и оплатила билет за Карину. Как только кондуктор отошёл, я вытащила наушник из уха девочки и сказала:

– Твоя мама мне сообщила сегодня с утра, что ежемесячно тебе выдаются деньги на проездной билет, по которому ты ездишь на общественном транспорте. Поскольку у тебя его нет, либо ты его потеряла, либо и вовсе не покупала. В любом случае вечером я поставлю Маргариту Рудольфовну в известность об этом.

Карина ничего не ответила, лишь сердито выхватила у меня из рук наушник, вставила его обратно в ухо и отвернулась к окну. Оставшийся путь мы провели в молчании, равно как и дорогу домой после художественной школы. Однако было заметно, что девочка всеми силами пытается выказать свою неприязнь ко мне. Мне же предстояло серьёзное задание по исправлению её невыносимого поведения.

– Мама, – закричала взволнованным, недовольным голосом Карина, как только мы переступили порог дома, – мама, твоя новая домработница просто ужас! Она ничего не знает и не умеет! Такая бестолковая! Мы дважды заблудились и сели не в тот автобус. В итоге опоздали в художественную школу, и меня там отругали за это. А ещё она заставила платить меня за билет в автобусе из собственных карманных денег… и ещё… она… – девочка всячески пыталась придумать, чтобы ещё такого соврать, но фантазия уже закончилась.

Я, услышав подобные вещи, так и замерла в неподвижном состоянии с широко раскрытыми глазами, никак не ожидавшая подобной выходки юной особы. И мы вместе с Кариной уставились на Маргариту Рудольфовну в ожидании её реакции.

– Разденьтесь обе и пройдите в гостиную, – сурово произнесла она и покинула коридор.

«Вот так номер!» – хмуро подумала я, но со всей решимостью прошла в комнату.

– Мама, а ещё, представляешь, она отказалась нести мой портфель, хотя абсолютно все домработницы его носили, и бросила в грязь, – вновь затараторила Карина, едва успев присесть на диван.

Во взгляде Маргариты Рудольфовны явно читалось недовольство, относящееся на мой счёт. Естественно, мать поверит дочери, а не едва знакомой, только что устроившейся на работу сотруднице. А терять из-за маленькой врунишки чудом доставшуюся и очень нужную мне работу вовсе не хотелось. Надо было срочно придумать, как грамотно поступить.

– Я жду объяснений, – только и проговорила она, пуская на меня отнюдь не любезный взгляд.

– Мы действительно пришли в художественную в школу на две минуты позже начала занятий, потому что Карина уверяла меня, что носку её портфеля должна осуществлять я. В свою очередь я ей объяснила, что свои личные вещи каждый носит самостоятельно, вне зависимости от того, что это: игрушка, дамская сумочка, портфель или чемодан. Поскольку наша дискуссия слегка затянулась, нам не удалось заблаговременно прийти в художественную школу. На занятия в кабинет я Карину проводила и извинялась перед преподавателем. В ответ та улыбнулась и сказала, что ничего страшного, они ещё не приступили. После художественной школы я на самом деле перепутала автобус, и мы сели на другой, который останавливается не прямо перед подъездом, а за углом в ста метрах от дома. Относительно оплаты проезда, если я правильно поняла с утра, то у Карины должен быть проездной. Однако по факту его не оказалось, и по дороге туда я лично купила ей билет, а обратно она захотела сама его приобрести за собственные деньги. Я не стала возражать.

Я замолчала, глядя прямо в хмурое лицо сидящей передо мной женщины, пытаясь распознать, что она думает относительно моих слов и поверила мне или нет. Но по ней было сложно сказать что-то определённое.