Страница 98 из 101
Весь мир ополчился против Великобритании. Торговые отношения разрывались, граждане из стран высылались, доходило до разрыва дипломатических отношений. Дальше всех в критике Британии продвинулась Германская империя, и получила результат: объявление войны.
Первые столкновения войск произошли в Азии, точнее на берегах Желтого моря. Британская эскадра атаковала немецкие военные корабли в китайском порту Циндао. Не учли и не знали британцы, что немцы уже имеют договоры взаимопомощи с Японией, Китаем и Кореей, и корабли этих стран уже давно стоят на якорях в нескольких милях от Циндао. Через два часа с момента первого выстрела британцев, их корабли были захвачены, а команды интернированы.
Россия также заявила, что выходит из договора о дружбе и сотрудничестве с Великобританией, и высказала намерение оказать стране, подвергшейся агрессии всестороннюю помощь, всеми доступными средствами, в том числе военными. Надо сказать, эти меры последовали незамедлительно.
На следующий день после заявления императрицы Маргариты II линейный крейсер «Тайгер», броненосец «Кинг Эдуард VII» были торпедированы и затонули. Три бронепалубных крейсера получили серьезные повреждения от торпед, и также затонули у причалов.
Я воспользовался этим и с предельной дистанции обстрелял из минометов зажигательными минами британские миноносцы. Почему стрелял по миноносцам? Ответ прост. Мы укрылись за невысоким холмом, и чтобы поразить наши позиции, нужно было применить крупный калибр орудий. Крейсерам было не до нас, они метались по бухте, уклоняясь от торпед.
Жирную точку в присутствии британцев в Бушире поставила французская эскадра. Хотя она и прибыла «к разбору шапок», но успешно потопила все, что к тому моменту держалось на воде, за исключением госпитальных судов и плавбазы.
Бушир заняли мои войска, французы даже не предпринимали попыток к высадке.
Оглядев акваторию порта, я понял, что судоходство здесь начнется не скоро, доведется поднимать многие затонувшие суда. Ничего, если я правильно помню, то японцы имеют значительный опыт в подъеме затонувших объектов, заплатим, поднимут. А потом найдем подрядчиков, которые нам корабли отремонтирует, и появится у Ирана, какой-никакой свой флот.
Моя армия отправлялась к местам постоянной дислокации. Для каждой дивизии было определено место заранее, мы с отцом потрудились. Весь юг, восток и запад перекрывали дивизии, прошедшие через тяжелые бои. На севере планировали размещать войска, которые пройдут подготовку и обучение. С этого направления опасности у нас быть не может, там Россия.
В Тегеран я возвращался в составе большой группы офицеров, всего пятьсот семнадцать человек. Среди них были все, оставшиеся в живых после тяжелых и кровопролитных боев, русские инструкторы, и наиболее отличившиеся иранские офицеры. Естественно, генерал Воронов возглавлял все офицерство - он начальник штаба вооруженных сил страны.
Дед умотал в столицу раньше, обещал организовать нам триумфальное возвращение, которого достоин наследник престола и его соратники. Спорить с дедом было бесполезно, решение принято, с шахом согласовано, пересмотру не подлежит.
В Тегеран мы сразу не попали, нас на две недели разместили в Тугай-крепости, шили мундиры. Мне так просто сшить мундир не получилось, не было у меня официального чина в иранской армии, а выходить на люди в полувоенном мундире мне дед запретил. Уединившись с генералом Вороновым, Джахан что-то долго обсуждал, и проведя мозговой штурм, решили возвести меня в чин генерала-армии. Круто, однако, мне еще нет тридцати, а уже чуть ли не генералиссимус. Шучу, конечно, но приятно. Соответственно чину пошили парадный мундир.
В моей жизни в разных временах были парадные мероприятия. Хорошо помню, как приятно было видеть на своих плечах новенькие лейтенантские погоны. Мы тогда парадным строем промаршировали по плацу Екатеринбургского артиллерийского института, осыпав себя рублевыми монетами. Не значит, что мы сорили деньгами, традиция такая. Затем торжественным маршем проходил перед профессорско-преподавательским составом военной артиллерийской академии имени Великого князя Михаила Павловича, правда, в чине подполковника. Эмоциональная составляющая была не меньше, ведь я окончил академию с общей оценкой «отлично».
Ну, а самым ярким воспоминанием у меня остался парад в честь окончания Первого Московского артиллерийского училища. Я был в первой шеренге выпускников, ведь таких счастливчиков, аттестованных подпоручиками по первому разряду немного. Мне тогда казалось, что нет для меня препятствий, которые я не смогу преодолеть. Их собственно и не было, если не считать возникшего у меня пристрастия к спиртному и безразборного волочения за женщинами. Слава Аллаху, все уже позади.
Наверное, многие видели фильм «Гладиатор», помнят сцену возвращения цезаря в Рим, и оценили пышность этого мероприятия. Так вот, наше прохождение по улицам Тегерана было в чем-то схожим. Только цветов, различных гирлянд, украшений и празднично одетых людей, в разы больше. Походным шагом в парадных мундирах шествовали по живому коридору. Нас осыпали цветами, приветствовали криками. Мы, естественно махали руками в ответ. Радость была всеобщей и неописуемой по накалу положительных эмоций.
Примерно за пятьдесят метров до ступенек дворца нас встретил плотный строй шахской гвардии с винтовками «на караул». Оркестр грянул встречным маршем. Наша офицерская колона перешла на строевой шаг. Я впервые в своей жизни находился во главе такого большого количества марширующих офицеров. За мной следовал генерал-полковник Воронов, остальные участники марша в шеренгу по пять человек, шли единым слитным строем. В трех шагах от встречающего нас шаха Ирана строй замер. Я подал команду «смирно», и подошел к Рустему с докладом.
- Ваше императорское величество, - стараясь справиться с волнение, приложив руку к козырьку фуражки, начал доклад, - ваши верные войска выполнили поставленную задачу по освобождении страны от оккупантов, и противостояли агрессии, развязанной Великобританией. В боях многие отдали свои жизни за счастье и независимость народа Ирана, честь и слава им. Генерал-армии Искандер Пехлевани доклад окончил.
Шах подошел ко мне и обнял. Присутствующий на площади народ прям взорвался радостными приветствиями.
Потом последовало награждение. Лично шах Ирана вручил всем Орден Зульфикара первой степени, минуя предыдущие три.
Красивейшая пятиконечная звезда из белой эмали с красной каймой красной эмали, между лучами звезды два перекрещенных меча Зульфикара. По преданиям иранского народа Зульфикар был мечом пророка Мухаммеда, после смерти которого меч перешел во владение праведному халифу Али ибн Абу Талибу.
Меня и генерала Воронова Рустем наградил Орденом Пехлевани – высшей государственной наградой, хотя обычно он вручается монархам, принцам королевской крови и главам иностранных государств. Видно отец высоко оценил наши ратные подвиги.
Естественно, приглашенные фоторепортеры ведущих газет мира щелкали своими фотоаппаратами, стараясь запечатлеть все моменты награждения.
А потом был праздничный обед, данный в нашу честь. Не буду подробно его описывать, отмечу, что еды и питья было очень много, а различные приветственные речи звучали из уст приглашенных гостей из соседних государств. Мне удалось избежать ответной речи, я это право предоставил генералу Воронову, пусть отдувается за всю армию, он же начальник штаба, ему по статусу положено.
В покоях в Тугай-крепости меня разыскал дед.