Страница 39 из 101
Буксировка миномета осуществляется парой или четверкой лошадей, запряженных в передок, к которому миномет с колесным ходом собственно и цепляется. На марше расчет передвигается в пешем строю, рядом с минометом. Возимый боекомплект в передках составляет пятьдесят мин.
Отделение боепитания батареи перевозит на пятидесяти двуконных телегах две с половиной тысячи мин. А хозяйственное отделение занимается транспортировкой всего батарейного скарба, там по штату предусмотрено двадцать двуконных телег.
Если посчитать, то у меня в батарее порядка сто шестидесяти человек, с учетом санитаров, кузнецов и шорников, и почти под две сотни лошадей. Огромное хозяйство.
В принципе осмотром я остался доволен, батарея сможет вести боевые действия, а вот насколько качественно она подготовлена, я проверю завтра.
- Евгений Васильевич, - предложил я поручику общаться без чинов, - я заметил, что дальномер и буссоль имеют довольно потасканный вид. – Скорей всего, погрешность в измерениях изрядная. На полковых складах замену им не искали?
- Как же искал, и рапорт подавал, но ничего не получил. Интенданты, чтоб им пусто было, не отпускают ничего. Нам и бинокли необходимы. Потертое и поцарапанное старье не дает возможность нормально наблюдать цели.
- Это все, что нам надо?
- Я сохранил копию рапорта, там все указано. Смею вас заверить, склады переполнены, а нам не выдают.
- Ладно, это моя забота, потормошу тряпичников, выдадут. Припугну отправкой в действующую армию, забегают, как тараканы на кухне.
- Сможете?
- Буду использовать родственника. Евгений Васильевич, надеюсь, помните, кем мне приходится губернатор Воронов?
Вернувшись в канцелярию батареи, нашел в столе рапорт поручика Мутных. Переписал своим почерком, и поехал получать визу командира полка.
Удивительно, но подпись я получил быстро. Полковник был сама любезность. А вот с заместителем командира полка по тыловому обеспечению, подполковником Чуриловым, я общего языка не нашел. Он с некой пренебрежительной миной на лице сказал, что может обеспечить мне только треть от затребованного. Так хотелось от всей души врезать по этой сытой роже кулаком, но я решил не обострять ситуацию. Просто заявил подполковнику, что подам рапорт командующему округом, и он вытрясет из него не только, положенное батарее материальное обеспечение, но и душу. А еще, если я проявлю вредность, то подам рапорт в управление контрразведки, поскольку усматриваю, в действиях Чурилова саботирование приказа командира полка. В этом случае последствия предсказать трудно, можно лишиться погон, а можно и голову потерять. О, это надо было видеть! Чурилов трижды менял цвет лица, от багрово-красного до мертвецки-белого, и раз пять перечитал рапорт. Потом наложил резолюцию: выдать. Я одержал свою первую маленькую победу в битве с интендантами, и они еще удивляются, почему их не жалуют. Самое смешное в том, что за многие столетия, стиль работы интендантов не поменялся.
На складах я не вступал ни с кем в пререкания, тряс бумагой и требовал. Попытка сослаться на отсутствие транспорта не помогла. За пять минут я мобилизовал полтора десятка ездовых, в меньшее число повозок имущество не помещалось.
Пусть меня считают занудой, но я проверил по накладным, каждую портянку, каждый ремешок, каждую пуговицу и тому подобное.
У командира хозяйственного отделения, унтер-офицера Садыкова, от привезенного богатства даже руки затряслись.
Во второй половине дня ознакомился с расписанием занятий, наметил, что можно сократить, например, строевую подготовку и хозяйственные работы, на которые привлекались огневые взвода. Появившийся поручик Мутных согласился с моими предложениями, но высказал сомнение, что подобные изменения утвердит начальник штаба.
- Мы, Евгений Васильевич, никому докладывать не станем, - произнес я, - нам главное сделать батарею боеспособной, чтобы она в любой обстановке работала, как часы. – Да, я там немного на складах порезвился, привез все. Скоро наступят холодные дни с дождями. Как у нас с шинелями и непромокаемыми плащами?
- По нормам имеем все.
- Вот и славно. Я сейчас отбываю в город. Вас подвезти? Вы где квартируете?
- Я сейчас отдам распоряжения, и буду готов к отъезду. У меня дом на Никитинской улице, если вам не трудно - подвезите.
- Да, а господа подпоручики не желают с нами прокатиться? - обвел я внимательным взглядом молодых людей.
- Премного благодарны, ваше благородие, но господин поручик приказал нам досконально изучить устройство миномета, - понурив голову, ответил подпоручик Чуин, - завтра обещал устроить нам испытание.
- Правильно. Запомните господа, знание материальной части вооружения, используемого вами, наипервейшая необходимость. Кстати, я помогу поручику Мутных в вашем опросе.
- Опять не выспимся, - покачал головой Терентьев.
Хорошая вещь автомобиль. Десять минут, и поручик уже высажен у дома. Еще десять минут, и я успеваю на ужин.
В доме родителей меня ждал сюрприз. На ужин пожаловала Тамара с Анастасией Станиславовной. Волю чувствам я не дал, а вот поцелуем к ручке девушки приложился. Сестру поцеловал в щеку. Пока подавали блюда, девушки успели кратко рассказать все новости, обе щебетали не умолкая. Если сестра вертела головой, то Анастасия Станиславовна, смотрела только на меня, рассказывала только мне, от чего ее глаза радостно блестели.
- Александр Васильевич, а как прошел ваш первый день на службе? – весело спросила Её Высочество после ужина.
- Вступил в командование отдельной батареей тяжелых минометов. Бодался с интендантами. Кроил расписание занятий. Обычная армейская жизнь. Давайте, службу оставим службе. У меня есть предложение. Поедемте в парк возле храма Покрова Пресвятой богородицы. Я когда проезжал, видел, как сентябрь окрасил в разноцветье листву деревьев в нем, да и кустарников тоже. Сейчас воздух пахнет опавшими листьями неповторимо и аж звенит от прозрачности.
- У, не хочу, - как всегда капризно скривилась сестра. – Осень - не моя любимая пора, я лучше посижу дома, послушаю радио.
- Молодец, сестричка, это стоящее занятие для молодой девицы, - не удержался я от подначки.
- Я поеду с вами, Александр Васильевич, - встала с места Анастасия Станиславовна, - только ненадолго, нам еще возвращаться.
- Заночуем здесь, а завтра Сашка отвезет нас в институт, - заявила Тамара. – Брат, ты отвезешь?
- Всегда рад служить, вам, прекрасные дамы, - поклонился я девушкам.
Парк встретил нас с Анастасией абсолютной тишиной, нигде не было ни души. Шуршали под ногами опавшие листья, мне касалось, что я слышу, когда потеряв связь с веткой, на землю опускается очередной лист. Почему-то, глядя на кружащийся в воздухе лист, вспомнил о яхте – видимо ее паруса у меня ассоциировались с резными осенними листьями. Оглянувшись по сторонам, и убедившись в отсутствии посторонних, я прочитал Анастасии стихотворения Пушкина – «Унылая пора! Очей очарованье!» и «Уж небо осенью дышало…».
- Вы, Александр Васильевич, оказывается романтик, - улыбнулась девушка. – Признайтесь, эти стихи ваши?
- Присваивать себе чужие творения грешно, даже несмотря на то, что их автор давно погиб на дуэли.
- Расскажите мне об этом поэте.
- Достоверных данных о нем нет, я нигде о нем не читал, могу пересказать, услышанное в период юнкерской молодости.
Вкратце я пересказал биографию Пушкина, правда, поместил его в XVI век, и заменил некоторые исторические факты.