Страница 6 из 12
<p>
- Ты, почитай, первый, а ранее тут бы ужо караваны стояли и ругались промеж собой. Бывало, и по зиме коггы приходили, да санями шли. Но то, в основе, с серебром за пухом. А кто и ждал, пока лёд сойдёт.</p>
<p>
- А ты сам-то до Новгорода ходил? - Спросил я лоцмана.</p>
<p>
- А то! Сколь раз и не упомню.</p>
<p>
Старик приплыл к нам как стемнело. Меня позвал вахтенный офицер, когда я уже спал. Накинув на себя овечий тулупчик, я вышел на палубу. Подмораживало. Апрель - ещё не всегда весна в этих широтах.</p>
<p>
Парусный ял прижимался к борту В яле сидело трое: старик и двое мужиков по моложе. Похоже, его сыновья.</p>
<p>
- Что надо, отец? - Спросил я.</p>
<p>
- Ух ты! По-нашему гуторит немец, - воскликнул старик, обращаясь к сынам. - Великая редкость. Лоцман мы! - Крикнул он уже мне.</p>
<p>
- На борт поднимешься? - Спросил я.</p>
<p>
- А то! Кидай верьву.</p>
<p>
- Спустите трап, - скомандовал я вахтенному.</p>
<p>
Трап спустили. Дед поднялся на палубу.</p>
<p>
- Пройдёшь в каюту? - Спросил я.</p>
<p>
- Пошли, коль не шутишь, - ответил дед осторожно.</p>
<p>
Мы прошли в мою капитанскую каюту, примыкающую к моим жилым апартаментам. Я попросил вахтенного подать чай с сухарями и через пять минут перед нами образовался стандартный для меня набор: чай, сахар, сухари, кружки.</p>
<p>
Слегка покачивало, но все емкости стояли в специальных самобалансирующихся отсеках врезанных в стол.</p>
<p>
Я взял чайник и налил в керамические кружки чай, не доливая выше половины и показал пример, отпив из кружки и прикусив колотый сахар. Отпил ещё. Потом бросил в рот сухарик и снова отпил.</p>
<p>
Дед, глядючи на мои ловкие манипуляции, сам сначала взял кружку, а потом осторожно лизнул сахар.</p>
<p>
- Матерь Божья! Цукер! - Запричитал он. - Кому скажу, не поверят.</p>
<p>
- А ты никому не говори, - рассмеялся я. - Лоцман, значит? - Спросил я, закидывая в рот очередной сухарь.</p>
<p>
- Лоцман, - сказал он, следуя моему примеру. - Матерь Божья, ситный сухарь. Это где же так живут?</p>
<p>
- Не везде так живут и не все, дед. Давай по делу! До Новгорода доведёшь?</p>
<p>
Мы сговорились с дедом Лымарем о цене в один золотой, и он согласился провести в Ладогу даже джонку.</p>
<p>
Я догадывался, что по Неве в Ладогу суда ходили.</p>
<p>
* * *</p>
<p>
- Вывесь на фонарный столб этот плат, - сказал мне дед, когда мы подходили к Орешку.</p>
<p>
Он достал из сумки и протянул мне кусок белой ткани</p>
<p>
- То знак добрый для крепости, чтоб не пуляли зазря.</p>
<p>
Я подозвал матроса и плат вывесили.</p>
<p>
- А если враг такой плат вывесит? - Спросил я.</p>
<p>
- Так... Это... Не водим мы сюда ганзу. Да и Тишка вперёд нас ушёл, упредить, что пойду и кого поведу.</p>
<p>
- Не водишь ганзу? А меня почему повёл?</p>
<p>
- Ты - не ганза, - сказал Лымарь.</p>
<p>
- А кто? - Удивился я.</p>
<p>
- Не знамо кто, но не ганза. Чо я ганзу не видел? С тех полушки лишней не возьмёшь, а с тебя я целый золотой слупил.</p>
<p>
- Так чего ж ты "незнамо кого" в Ладогу ведёшь? - Усмехнулся я.</p>
<p>
- Ты сам в Ладогу захотел. Я тебя не понуждал. Токма.... Сюда вход полушка, а выход - две.</p>
<p>
Мы как раз проходили крепость.</p>
<p>
- Что, не выпустят? - Спросил я с вызовом.</p>
<p>
- Каверзу чинить не будешь, выпустят. А пока дознание учиним.</p>
<p>
- Ты сам-то, что такой смелый? Ведь во власти моей.</p>
<p>
- То тебе мниться. Не ужо ли ты такой смелый, что без опаски служилого человека пленишь? - Усмехнулся теперь дед. - На службе я государевой. И вот тебе тому грамота. Разумеешь буквицы?</p>
<p>
Дед достал из сумки грамоту и передал её мне. Развернув её я прочёл:</p>
<p>
"Сим вверяется право досмотра и крепости любого чолна и его людишек государему человеку Лымарю Прокопу. За императора всея Русии дьяк Тимофей Пушкарь".</p>
<p>
На грамоте на красной шерстяной нити висела сургучная печать.</p>
<p>