Страница 7 из 18
Глава вторая.
Прошло три месяца, как я жил в этом мире. Три раза по тридцать суток. Я вёл и другие наблюдения за солнцем, но кроме того, что полуденная тень стала укорачиваться, что говорило о том, что скоро будет таять снег, я ничего не замечал.
Ещё через тридцать дней Урф попросил снять шубу и унты. На берегу днём стояла жара, но с реки тянуло холодом.
Вспомнив, что я хотел сделать погреб-ледник, я принялся за работу, пробив из провизионной камеры ход-туннель под углом сорок пять градусов вниз и вырыв погреб в виде куба два на два метра. Выморозив свою нору, я наколол и натаскал в ледник льда и присыпал его речной галькой. Туда же я перетаскал мороженную рыбу, остатки копчёностей и наш НЗ.
Через пять дней река затрещала. На солнечной стороне берега расцвели бело-голубые цветы, похожие на наши подснежники. А я подумал, что нас может смыть паводком и стал рыть из моей норы аварийный выход вверх в сторону леса. Моя нора была вырыта в глиняном откосе, начинавшемся метрах в двух от уровня воды, но паводок ожидался, судя по выпавшему снегу, большой.
Я торопился, поэтому использовал для выноса глины одну из птичьих шкур. Пух на шкурах держался крепко и мне её не было жалко. Будем живы, добудем ещё.
Я успел.
Однажды ночью, проснувшись от ощущения сырости, ступив на пол, я нащупал воду. Моя глиняная кровать с пуховой периной возвышалась над полом "норы" примерно на полметра, а на полу под подошвами хлюпала вода. Немного, но со стороны "дверной пробки" слышалось тихое журчание. Подхватив свою перину я шагнул в туннель аварийного выхода.
Выбравшись наружу я увидел ближайшие стволы деревьев, белый снег и понял, что рассветает.
Аварийный выход был окружён небольшим строением из жердей, обмазанных глиной, с крышей и подобием двери, а строение окружено чем-то похожим на частокол из стасканных в круг деревьев и валежника. Волки и медведи пролезть не могли, думал я. Урф в надёжности укрепления сильно сомневался. Он не любил спать под открытым небом.
Речной поток шумел. Лёд сошёл дней шесть назад. Осторожно ступая по очищенной площадке, я дошёл до её огороженного брёвнами края, возвышающегося над рекой.
- Мама дорогая! - Непроизвольно воскликнул я.
В неуверенных лучах солнца я не увидел противоположного берега.
- "Хорошо, что река равнинная и её уровень поднимался медленно", - подумал я.
- Река! Вода! - Восхищённо сказал Урф и запрыгал, ухая, с ноги на ногу. Я бы и сам запрыгал от увиденного, если бы додумался.
- "Там болотина... Понятно, почему там и тростник - "бамбук" растёт", - подумал я. - "Сезонный разлив реки".
Рассвело и я спустился в "нору". Воды там было по мою кровать. Двери-пробки надёжно сдерживали воду. А кладовые были тоже заперты. За них я был спокоен.
- Когда река спадёт вода сама уйдёт, - пропел я. - А пока будем спать наверху.
Ночь в "хижине" прошла бессонно. Урф не спал и своим ужасом будил меня. Постоянно принюхиваясь, прислушиваясь и вздрагивая, он порыкивал, и я просыпался.
- Ну чего ты боишься? - Сонно спросил я.
- Гр-р-р! - Рычал он, держа в одной руке топор, в другой копьё.
Я тоже принюхался и уловил пряный запах кошачьей мочи. У меня зашевелились волосы на загривке.
- Тигр? - Спросил я и, почувствовав опасность, вышел из хижины.
Ночь была лунная и тихая. Вода спадавшей реки тихо журчала. Тень облака неожиданно закрыла луну, и я, упав на землю, перекатился через левое плечо в сторону завала. Там была небольшая нора. Но я туда не успел. И слава всевышнему...
Чёрная тень в лунную ночь на чёрном фоне, это всё равно чёрная тень. Кошка была чёрной и большой.
- "Что ж я не разжёг огонь?", - подумал я.
Кошка прыгнула на меня, а я, выставив оба оружия, нырнул вперёд под неё, падая на спину.
Копьё и топор лишь скользнули по её телу, а она зацепила меня когтями левой передней лапы.