Страница 3 из 18
- "Я с тобой", - сказал я ему. - "Не бойся!"
Подавив его волю, я встал и пошёл к норе. Надо было отдохнуть после обеда и подумать. Еда была сытная, желудок полный, и заснул я быстро, проснувшись под вечер одновременно с "пасынком". Немного подумав, я решил задержаться здесь, на берегу этой "рыбной" речки, чтобы немного проникнуть в сущность своего донора и самому поднабраться опыта "выживальщика".
Походив по бережку и насобирав кремня, я принялся учиться правильно скалывать его, и после часа работы получил очень приличный наконечник для копья и несколько наконечников для дротиков. Кое-как приладив к тонким бамбуковым отросткам и испробовав дротики, я понял, что и в таком виде они вполне годятся для охоты на "речную дичь".
Мои огромные мощные руки всаживали снаряжённые острыми и тяжёлыми наконечниками палки в тушки "рыбы" легко и ловко. Убив таким образом ещё две рыбины, и снова слегка перекусив, я успокоился. День был прожит не зря.
Слегка передохнув, я продолжил изготовление орудий труда, а именно топора. Темнело и я заметил высекаемые кремнем искры.
- "Огонь", - подумал я. - "А он мне нужен? Нужен! От хищников, да и вообще... Прогресс, опять же. Что-нибудь сварить".
Тут же захотелось чаю или кофе.
На следующий день я углубил и расширил свою нору. Копать было легко. Мои ладони точно неоднократно занимались этим трудом и без особых повреждений гребли твёрдую глину, как тяпки. А с помощью небольшой деревянной лопатки, вытесанной из куска, расколотого молнией дерева, похожего своей продольной структурой на ель или сосну, работа двигалась очень быстро.
Не то чтобы мне было плохо в норе, но представив себя придавленным тоннами глины, я понимал, что из-под такого завала не выберусь. Пробив трёхметровый "потолок" и установив в нём бамбуковые воздуховоды, я полностью успокоился и спал ночью хорошо. Моя новая комната позволила моему двухметровому телу расслабиться и отдохнуть так, как оно ещё никогда не отдыхало.
Утром я снова услышал мысленную благодарность от своего "пасынка", причём он обращался ко мне вполне официально, как к старшему родственнику. Прислушавшись к нему, я стал понимать его мысли. Его звали Урт. Причем "т", произносилось, скорее, как "ф". Я долго тренировался, чтобы воспроизвести этот звук.
У места наших обедов уже паслись и не улетали грифы. Их было трое. Держась ближе к кустам, я подошел ближе и понял, что могу всадить пару дротиков в ближайшую особь, стоявшую ко мне своей задницей.
Под перо дротики вошли, как в масло, прошив тушу насквозь. Птица, не ожидавшая такой подлости от "кормильца", подпрыгнула, но тут же рухнула на землю.
- Рух, - сказал пасынок. - Пц Рух. Урф - Рух!
- "Молодец", - подумал я, и понял, что дротики метали мы вместе с Урфом.
Я побежал на оставшихся птичек сжимая в левой руке копьё, а в правой каменный топор. Оба оружия были смертельно остры. В три прыжка, я пересёк каменистую отмель и в последнем, самом высоком, всадил копьё одной из них сверху прямо вдоль шеи в межключичную ямку. Клюв щёлкнул рядом с моей рукой, перерубив пятисантиметровый бамбук.
Увернувшись от удара лапой и отпрянув от удара клювом, я резанул толстую шею третьего "грифа" топором. Шея надломилась и повисла, однако "птичка" продолжала наносить хаотичные удары лапами и крыльями, но уже лёжа на боку.
Я мысленно "отпустил" Урфа.
- Урф! - Зарычал он и застучал кулаками по груди. - Урф!
Он приник к ране на шее Руха и стал пить пульсирующую кровь.
- Хорошо! - Сказал я и у меня получилось "Хрша!".
Сходив за ножами мы с Урфом стали разделывать добычу. Я подсказывал, Урф резал.
Аккуратно сняв шкуру и срезав с костей мясо, стараясь не повредить жилы, мы насадили его на тонкие бамбуковые палочки и развесили в лесу. Было прохладно. Мух не было. Трава и лист желтел. И я понял, что наступает зима. И ещё я понял, почему и куда уходило племя Урфа. И ещё я понял, из чего я сошью себе первую в этом мире шубу и тёплые сапоги. И ещё я понял, что без огня могу и не выжить.
Следующие три дня я пытался разжечь огонь, но у меня ничего не выходило. Искру кремень давал слабую. Сам бы я уже давно бросил, но Урф, поняв задачу "хреначил" кремнем о кремень без устали. Я только успевал менять предмет розжига, выбор которого в этом лесу был мал, и продолжал вспоминать рекомендации по добычи огня своими руками. Мха не было, трутовик не попадался. Лес, в основном, был хвойный, а грибы на таких деревьях, как я думал, не растут. И ошибался.
На четвёртые сутки, оставив попытки "поженить" два кремня, я пошёл вдоль берега реки за "проклятую скалу". Дискомфорта от холода я не ощущал и переправлялся через водные преграды, возникающие на левых поворотах реки, легко, хотя пар изо рта уже шёл. За пятым поворотом я увидел его. Жёлто-коричневый гриб. Громадный гриб-трутовик на стволе хвойного дерева.