Страница 5 из 9
Шел декабрь 1959 года. Ночь. Мороз ниже минус тридцати градусов. Вдруг с верхнего счала (счал – группа из нескольких соединённых между собою судов) бежит вахтенная (женщина средних лет) в тулупе до пят и кричит: «Чёрт! Чёрт!».
Сначала я не понял, что случилось. А потом, подойдя поближе к судам, увидел, что это рысь попала в гребное колесо парохода «Социализм». Как она запуталась в спицах колеса – непонятно. Зверь агрессивно рычал, не давая подойти ближе. Через какое-то время рыси удалось освободиться, и она убежала. Но вахтенная боялась возвращаться на счал.
Мы стояли с ней у кучи угля для растопки печки и разговаривали.
Вдруг вахтенная опять резко закричала: «Смотри, луна спускается!»
Гляжу – над верхним счалом завис огненный шар. Потом он направился к нам. Женщина рухнула лицом вниз, уткнулась в снег и стала причитать: «Свят, свят, спаси меня!»
Огненный шар был размером с волейбольный мяч, вокруг него образовывались искры, слышен был характерный треск. Наступила странная тишина. Шар, то поднимался, то оседал, постепенно удаляясь от нас к дубовой роще. Наконец, он пропал из виду.
Это небывалое зрелище долго обсуждали в караванке. Большинство высказывалось за то, что это была шаровая молния. Я, сомневаясь, спросил: «Откуда она взялась зимой? Грозы-то не было». Но все убеждали меня, что шар образовался из-за большого количества высоковольтных линий, проходящих недалеко от «Парижа». Я, однако, не уверен на сто процентов, что это была шаровая молния. А вдруг все-таки неопознанный объект (НЛО)?
Много лет спустя, проезжая летом на троллейбусе в районе Советской площади города Горького, я второй раз увидел такой огненный шар. При его появлении пропало напряжение в электропроводах, троллейбус остановился, и наступила тишина, почти такая же, как в 1959 году.
Странно, но пассажиры, хоть и были удивлены увиденным, не стали обсуждать между собой это явление.
«Правительственные» рейсы
В 1960 году я был назначен вторым штурманом на пассажирский теплоход «Комарно». В то время его капитаном был наш сосед по коммунальной квартире – Николай Сергеевич Абатнин.
Квартира (под номером 3) находилась на втором этаже в доме 24 по улице Нестерова.
А.: Пётр Никола́евич Не́стеров (1887 – 1914) – русский военный лётчик, штабс-капитан. Родился в Нижнем Новгороде 15 февраля 1887 года в семье офицера-воспитателя кадетского корпуса Николая Фёдоровича Нестерова (1863—1890). 26 августа 1897 года Нестеров поступил в Нижегородский кадетский корпус. Его отец умер рано, в возрасте 27 лет. В связи с плохим материальным положением, возникшим после потери кормильца, его вдова Маргарита Викторовна вынуждена была переехать на частную квартиру (ул. Больничная, позднее Нестерова). В 1904 году Нестеров закончил корпус. Основоположник высшего пилотажа (петля Нестерова). Погиб в воздушном бою, впервые в практике боевой авиации применив таран.
История улицы и дома заслуживает отдельного рассказа.
История улицы Больничной (Нестерова)
А.: сделаем небольшой экскурс в историю родной улицы. Улица Больничная была спроектирована еще планом 1770 г., но пробита лишь при Генеральном размежевании территории города Нижнего Новгорода в 1784 – 1787 гг. Первоначально называлась Ивановской по расположенному рядом Иоанновскому монастырю, исключенному из штатов в 1764 г., значительную часть которого занял архиерейский сад. После возведения на спуске улицы в Ковалихинский овраг больничных корпусов в 80-х годах XVIII в. она стала в обиходе именоваться "идущей от Жуковской в Ковалиху мимо больницы".
В 1825 г., когда у полковника С. М. Мартынова под больницу на Жуковской улице был куплен значительный участок земли, на нем стали возводить палаты. После этого улица, на которой располагались и старая, и новая больницы, чаще именовалась уже Больничной. При уточнении названий улиц и площадей Н. Новгорода по конфирмованному плану 1839 г. ее стали именовать так уже официально.
Николай Храмцовский (русский историк, основоположник нижегородского краеведения, впервые изложивший многовековую историю Нижнего Новгорода в одной книге, изданной в 1857 году: «Краткий очерк истории Н. Новгорода») писал о ней так: «Больничная улица идет от Ковалихи до Верхней набережной, пересекая Тихоновскую, Большую Печерскую и Жуковскую. Между Ковалихой и Тихоновской находится Александровская богадельня, а налево – рабочий дом. Строение на ней почти всё деревянное, но чистое и довольно красивое».
Дом № 8 «А» по нынешней улице Нестерова принадлежал крестьянину Александру Яковлевичу Малышеву. После отмены крепостного права крестьяне стали чаще переезжать в Нижний Новгород на жительство. На купленном участке земли Малышев решил выстроить каменный постоялый двор. Проект дома он заказал ведущему архитектору города Н. Д. Григорьеву. Планы-фасады были рассмотрены и одобрены Строительным отделением городской управы 25 мая 1883 г., и сразу же начались работы под надзором автора проекта. Был устроен центральный арочный проезд во двор, и постояльцам начали сдавать не только комнаты для ночлега во флигеле, который соединялся с главным зданием, но и конюшни для лошадей.
К слову, с 1889 по 1891 гг. в этом доме после своего первого ареста жил Алексей Максимович Горький.
До революции 1917 года ул. Больничная была застроена, в основном, двухэтажными деревянными домами на каменных подклетях. По воспоминаниям Д.В.Альпидовского в домах проживали, в основном, семьи врачей. Например, в доме 24 жил врач-гинеколог Глядков. В доме 22 жил известный врач-отоларинголог Петерсон.
Семьи врачей занимали вторые этажи зданий, на первом они вели прием пациентов. После октябрьских событий все квартиры дома стали коммунальными, врачей кого выселили, кто сам уехал. В коммунальной квартире 3 дома 24 на 2-м этаже примерно с 20-х годов 20-го века жило наше семейство. Дед Александр Иванович Бондарев (1878-1933 гг.), его жена, бабушка Мария Сергеевна Бондарева (1888-1986 гг.) и ее дочери: Александра Александровна Альпидовская (мама, 1909-2000 гг.) и Елена Александровна Ростокина (1913-2001 гг.) с семьями.
В квартире на втором этаже было 6 комнат, русская печь, ванна. Комнаты располагались вокруг прихожей, в каждой, кроме двери в прихожую, была дверь в соседнее помещение. Гостиная, столовая, кабинет, спальная, кухня, комната для прислуги – напоминает квартиру профессора Преображенского из «Собачьего сердца», не так ли? Когда квартиру превратили в коммунальную, двери между комнатами заделали, ванную убрали, в общем – никакой буржуазной роскоши не осталось. Кроме семей Бондаревых, Альпидовских и Ростокиных в квартире жили семьи Абатниных, Грязновых, Глассонов и др.
Мой дед, Александр Иванович, до революции работал управляющим у «мукомольного короля» купца М. Е. Башкирова. До революции семья А.И.Бондарева жила в районе площади Сенной в каменном доме и занимала весь 2-й этаж, внизу находился хлебный магазин. У детей была гувернантка, учительница французского языка. На 90-м году жизни мама, Александра Александровна, вспомнила детство и читала стихи на французском языке. По причине «непролетарского» происхождения ее в 20-х годах прошлого века не приняли в университет, хотя вступительные испытания она прошла успешно. После революции семью переселили в квартиру 3 в том самом доме 24 на улице Больничной. Слава Богу, обошлось без репрессий.
Возвращаемся к повествованию о «правительственных рейсах».
Остров Свияжск. «Бухта радости»
Пассажирский теплоход «Комарно» проекта 26-37 был построен на судоверфи в г. Комарно (город на территории Житного острова в юго-западной Словакии на Дунае) Чехословацкой социалистической республики в 1959 году. Для приёмки теплохода нас командировали в Ростов-на-Дону. Там, чтобы свободно пройти под одним из мостов города Ростова-на-Дону, на заводе «Красный Дон» было произведено снятие оборудование судна (антенна, электрика, рубка, труба), которое потом вновь смонтировали, и «Комарно» отправилось в первый рейс на Волгу.