Страница 28 из 55
Он кивает и идет к перилам.
— Я не против, если ты расскажешь. Я не поэтому спросил.
— Перестань беспокоиться о моих чувствах, Самсон.
Он смахивает волосы со лба.
— Тут я бессилен.
Он неторопливо пятится назад.
— Что ты делаешь? Опять собираешься прыгать?
— Тут недалеко. Я справлюсь.
Я закатываю глаза.
— Все еще спят. Спустись вниз и выйди через дверь, пока руку не сломал.
Он осматривает покрытый кровью локоть.
— Да, наверное, лучше так.
Я встаю и иду вместе с ним в свою спальню. Мы уже подходим к двери, когда он останавливается и смотрит на портрет матери Терезы на комоде.
— Ты католичка?
— Нет. Просто странным образом сентиментальна.
— Я бы не подумал, что ты сентиментальна.
— Потому я и сказала, что странным образом.
Он смеется и выходит за мной из комнаты. Спустившись к подножию лестницы, мы оба замираем.
На кухне возле кофеварки стоит мой отец. Устремляет взгляд к лестнице и видит нас с Самсоном. Я вдруг чувствую себя ребенком, которого поймали на лжи. Мне никогда еще не приходилось испытывать на себе родительское наказание. Мать для этого уделяла мне слишком мало внимания, поэтому я не знаю, что сейчас будет. Я немного нервничаю, потому что вид у отца недовольный. Он смотрит мимо меня на Самсона.
— Да, это не нормально, — говорит отец.
Самсон делает шаг вперед и выставляет перед собой руки для защиты.
— Я не ночевал здесь. Не бейте меня больше, пожалуйста.
Отец смотрит на меня в ожидании объяснений.
— Он пришел пятнадцать минут назад. Мы наблюдали рассвет на балконе.
Отец снова сосредотачивает внимание на Самсоне.
— Я пробыл на кухне гораздо дольше пятнадцати минут. Если ты пришел пятнадцать минут назад, то как попал в дом?
Самсон почесывает шею у затылка.
— Я... эээ… прыгнул? — Он поднимает руку, чтобы показать отцу окровавленный локоть. — Еле справился.
Отец с минуту смотрит на него и качает головой.
— Придурок, — бормочет он. Затем наполнят свою кружку и спрашивает: — Кто-нибудь хочет кофе?
О. А он быстро отошел.
— Нет, спасибо, — благодарит Самсон, направляясь к двери, и смотрит на меня. — Увидимся?
Я киваю, и Самсон приподнимает бровь, многозначительно на меня глядя. Я улыбаюсь и еще какое-то время после его ухода смотрю на дверь. Отец прокашливается, возвращая меня в реальность. Я смотрю на него в надежде, что разговор окончен.
— Я не откажусь от кофе, — говорю я, пытаясь отвлечь его внимание.
Отец достает кружку из шкафа и наливает мне кофе.
— Ты пьешь черный?
— Нет. С сахаром и сливками, сколько влезет в кружку. — Я сажусь на стул за барной стойкой, пока отец готовит мне напиток.
Закончив, он пододвигает кружку ко мне.
— Даже не знаю, как относиться к тому, что только что произошло.
Я отпиваю кофе, уставившись в кружку, лишь бы не смотреть на отца. Отставив ее на стол, я сжимаю ее руками.
— Я тебя не обманываю. Он не ночевал.
— Пока что, — замечает отец. — Я тоже когда-то был подростком. Его балкон в метре от твоего. Сегодня вы просто наблюдаете рассвет, но ты приехала на все лето. Мы с Аланой не разрешаем Саре приводить парней на ночь. Будет справедливо, если те же правила будут касаться и тебя.
— Ладно, — киваю я.
Отец смотрит на меня так, будто не уверен, соглашаюсь ли я всерьез или чтобы просто ему угодить. Честно говоря, я сама не знаю.
Он облокачивается на стол и делает глоток кофе.
— Ты всегда так рано встаешь? — спрашивает он.
— Нет. Самсон хотел, чтобы я увидела рассвет, и поставил будильник на моем телефоне.
Отец машет рукой на дверь, через которую ушел Самсон.
— Так он… вы встречаетесь?
— Нет. Я уезжаю в Пенсильванию в августе и не хочу, чтобы у меня был парень.
Отец смотрит на меня, прищурившись.
— В Пенсильванию?
Черт.
Случайно вырвалось.
Я тут же опускаю взгляд в кружку. В горле встал ком от волнения. Я медленно выдыхаю.
— Ага, — бормочу я. Больше ничего не говорю. Может, он не будет допытываться.
— Почему ты едешь в Пенсильванию? Когда ты приняла это решение? Что вообще в Пенсильвании?
Я крепче сжимаю кружку.
— Я хотела рассказать тебе. Просто… ждала подходящего момента. — Я вру. Я вообще не собиралась говорить ему, но теперь придется. — Я получила стипендию по волейболу в Пенсильванском университете.
Отец непонимающе буравит меня взглядом. Никакого удивления, волнения или злости. Только прямой, непроницаемый взгляд.
— Серьезно?
— Да. Полная стипендия, — киваю я. — Переезжаю третьего августа.
Выражение его лица остается таким же пустым.
— Когда ты узнала?
Я делаю глоток кофе, пытаясь решить, стоит ли говорить ему правду. Она может лишь разозлить его.
— На первом году учебы в старшей школе, — тихо отвечаю я.
Он закашливается.
Вид у него крайне удивленный. Или обиженный, не могу понять.
Он молча отходит от стола и направляется к окну. Смотрит на океан, стоя спиной ко мне. Спустя примерно полминуты, проведенных в тишине, он оборачивается и вновь смотрит на меня.
— Почему ты не рассказала мне?
— Не знаю.
— Бейя, это очень важно. — Он подходит ко мне. — Надо было мне рассказать. — Отец замирает на полпути. Я вижу, что он озадачен. — Если ты получила полную стипендию, то почему твоя мать сказала, что тебе нужно оплатить обучение в местном колледже?
Я ровно выдыхаю, сжимая шею руками. Упираюсь локтями в стол и беру паузу, чтобы обдумать ответ.
— Бейя?
Я мотаю головой, чтобы он помолчал хотя бы мгновение. Сжимаю лоб ладонью.
— Она соврала тебе, — говорю я и отношу кружку в раковину. — Я вообще не знала, что она просила у тебя денег. Она про стипендию тоже не знала, но могу поручиться, что все деньги, что ты присылал ей на обучение, вообще для меня не предназначались.
Я выливаю остатки кофе в раковину и споласкиваю кружку. Когда я вновь оборачиваюсь к отцу, вид у него подавленный. Озадаченный. Он открывает рот, будто собирается что-то сказать, но захлопывает его и качает головой.
Уверена, ему о многом нужно подумать. Мы не говорим о моей матери. Сейчас я, наверное, впервые сказала ему что-то плохое о ней. И хотя мне бы хотелось рассказать о том, насколько непутевой матерью она была, на часах половина седьмого утра, и я не могу говорить сейчас об этом.
— Я иду обратно в кровать, — говорю я и направляюсь к лестнице.
— Бейя, погоди.
Я останавливаюсь на второй ступеньке и неторопливо поворачиваюсь. Он стоит, уперев руки в бока, и напряженно на меня смотрит.
— Я горжусь тобой.
Я киваю, но как только отворачиваюсь и иду наверх, чувствую, как во мне закипает злость.
Я не хочу, чтобы он мной гордился.
Именно по этой причине я ничего ему не рассказывала.
И пускай сейчас он вроде как старается ради меня, я все равно полна обиды за то, что большая часть моей жизни прошла без его участия.
Я не допущу, чтобы мне стало приятно от его слов, и не позволю им стать оправданием тому, что он посредственно выполнял родительские обязанности.
Конечно, ты гордишься мной, Брайан. Но тебе стоит гордиться мной лишь по той причине, что я каким-то чудом сумела выжить в детстве своими силами.
Глава 14
Когда Самсон ушел сегодня утром, я больше не смогла заснуть, сколько ни пыталась. Возможно, виной тому непростой разговор с отцом.
После ланча Сара поставила на пляже шезлонги и зонт, и я, видимо, все же задремала в какой-то момент, потому что только что проснулась. На руке остался след от слюны.
Я лежу на животе, отвернувшись от Сары, и открываю глаза. Вытираю руку и приподнимаюсь, чтобы перевернуться на спину.
Устроившись, я поворачиваю голову а Сару, но вижу не ее.
Самсон.