Трудно ли быть фамильяром

Нина Дианина

Трудно ли быть фамильяром

Глава 1

Лучи послеполуденного солнца падали сквозь распахнутые окна и рисовали на деревянном охряном полу чёткие линии из теней. Дом был насыщен тёплым светом и шелестом ветра, запутавшегося в листве. Пахло свежим хлебом и немного яблоками.

Кейра сидела на деревянной лавке у стены и наблюдала, как причудливо от ветра танцует на полу тень веток яблони, растущей у окна.

Мать, занимаясь хозяйством, быстро перемещалась туда-сюда по горнице, будто совершая какой-то сложный, только ей известный ритуал, и постоянно пересекала этот рисунок, создаваемый на полу тенями. Она недавно вытащила хлеб из печи, и теперь аккуратные, покрытые золотистой корочкой караваи, заботливо укутанные белым льняным узорчатым полотенцем, ровным рядком лежали на краю стола.

Кейра смотрела на пылинки, безмятежно кружащиеся в тёплых лучах солнца, чувствовала тёплый пол под босыми ногами.

Всё казалось таким постоянным. Неизменным. Скоро будет зима, а потом придёт лето, а потом снова поспеют яблоки, и она снова будет сидеть на этой лавке и ощущать аромат свежеиспечённого хлеба.

С утра девушка уже набегалась по домашним делам, теперь приближалось время учёбы. Всегда по вечерам кто-то из родителей вынимал книги и занимался с детьми.

Сейчас отца на хуторе не было. Значит, сейчас мама закончит с хозяйственными делами, кликнет Тера, и они сядут к столу заниматься. Занятия у них были не только по письму и счёту, как у всех, но и по географии, истории и политическому устройству, даже по литературе, геральдике и этикету. Ну и по основам магии, конечно.

Правда, отец строго-настрого приказал об их занятиях никому не болтать и держать эти дополнительные уроки в тайне от всех, даже от родственников с соседнего хутора.

Внутри себя Кейра удивлялась таким странным порядкам в их доме, но за долгие годы привыкла. Учиться ей нравилось. Всё лучше, чем грядки полоть или грязную посуду мыть.

Вчера отец со старшим братом утром уехали на большую ярмарку в Горсу, главный город долины, и вернутся они только через неделю. На хуторе остались только несколько работников, мать, сама Кейра да младший брат Тер.

Брат был моложе Кейры на четыре года. Вроде немного, но в таком возрасте несколько лет разницы являются гигантской пропастью между детством и взрослым состоянием. Пятнадцать лет для парня — это ещё мальчишка, подросток, переросший щенок, а вот ей было уже девятнадцать. Она считалась достаточно взрослой, чтобы на неё можно было положиться и доверить что-то серьёзное.

Вокруг неё давно клубились разговоры о женихах и замужестве. Многие её подружки уже отыграли свадьбы, а некоторые даже нянчили малышей.

Кейра достаточно высоко котировалась на местном брачном рынке, но, тем не менее замуж не торопилась. Ей было приятно, когда парни проявляли к ней внимание, но и только. Ни один из них не вызывал желания всё бросить, уйти вслед за ним в другую семью и начать новую жизнь.

Даже Ишим, друг детства, за последние годы превратившийся в видного широкоплечего парня, по которому сохли её подруги, не сумел запасть ей в сердце.

Да, его внимание грело самолюбие девушки. Было приятно, когда он держал её за руку, или обнимал за талию во время танца, но и только. Понятно, что этим новоиспечённый муж не ограничится. После свадьбы вместо держания за руку у них будет общая постель, беременность, дети, свекровь и долгая совместная жизнь на чужом хуторе.

К счастью для Кейры её родители тоже не торопились пристраивать дочь, несмотря на все намёки и вопросы родственников.

Она вспомнила однажды случайно подслушанный между родителями разговор:

— Здесь нет никого достойного Кейре в пару, — говорил отец. — Ты сама понимаешь, что если она выйдет здесь замуж, то ей придётся уйти в семью мужа и остаться тут навсегда.

— Ты всё ещё надеешься, что что-то изменится и мы сможем вернуться? — тихо спросила мать.

— Надеюсь, ещё надеюсь, — произнёс отец и замолчал.

Что должно измениться и на что он надеялся, Кейра тогда не поняла, но уловила самое главное: торопить с замужеством её никто не будет. Ну, пусть так.

Однако согласно местному укладу жизни в долине, на данный момент выбора у Кейры особо и не было: или выходить замуж на чужой хутор или в далёкую деревню, или сиди на своём хуторе, помогай родителям. Сейчас об учёбе в Магической академии можно было даже не мечтать. Оборотням туда путь был закрыт даже на лечебный факультет. А уж мечты про боевой или конструкторский вообще можно забыть.

Не то, чтобы Кейра собиралась стать боевым магом, как мечтал её старший брат Линтей, однако хотелось выучиться чему-то очень важному и нужному многим людям, а не только мужу и его родне.

Мать остановила свой быстрый танец по горнице, села за стол и надолго задумалась. Она почему-то хмурилась и смотрела куда-то в стену невидящим взором. Выражение её лица Кейре не понравилось. Она встала с лавки, неслышно приблизилась к матери и села рядом.

— Что-то случилось, мам? Вид у тебя какой-то задумчивый.

Мать встрепенулась, вынырнула из своих мыслей, поглядела на дочь и слегка улыбнулась.

Девушка видела её силуэт на фоне светлого окна: высокий лоб, чуть волнистые медно-каштановые волосы, схваченные сзади шнурком, пушистые тёмные ресницы. Все говорили, что она очень красива, а мужчины откровенно завидовали отцу.

Кейра знала, что внешне похожа на маму и втайне гордилась этим. Действительно, цвет волос, черты лица, разрез глаз, линия шеи, плеч, да и фигура в целом, у девушки были материнские. Вторая ипостась — лисица — тоже досталась ей от матери.

Только вот цвет глаз был синим, как у отца. Это у него радужка казалась осколками вечернего неба. Эта синева порой отливала сталью или темнела как грозовое облако, когда что-то выводило его из себя.

Из всех детей такой цвет глаз достался только Кейре. У остальных они были карие и отливали тёмной вишней, как у мамы. Синие глаза вообще редки у оборотней.

— Пока ничего не случилось, дочка. Только первое дальнее охранное кольцо у храма нарушено. Давно такого не было. Полгода никто кольцо не пересекал, нас не беспокоил. Выходит, около храма опять кто-то болтается, а отца как назло нет и вернутся они с твоим братом только через неделю. Ко всему прочему и работников наших на пару дней на дальний хутор выпросили. Там твой дядя Горел ногу повредил, помочь по хозяйству нужно.

Вот, теперь сижу и думаю, что делать. Надо бы сбегать посмотреть, да приглядеть за этими нарушителями, да сейчас особо некому. Остались мы здесь только втроём: ты, я и Тер.

Мать вздохнула, подпёрла щёку ладонью и стала размышлять вслух:

— Тера можно было бы послать на соседний хутор к дяде Нелу за подмогой. Да только, скорее всего, и там все, кто мог, на ярмарку уехали. Вот и получается, остаёмся только мы с тобой. Значит, или тебя посылать приглядеть за этими гостями, или самой бежать. Тера посылать приглядывать ещё рано, маловат он ещё, оборот у него нестабильный. Обернётся ещё от волнения не вовремя. Да и отец пока не всё ему показал в храме и вокруг. Может по незнанию в отцову же защитную сеть и попасть.

Кейра пожала плечами.

— Конечно, я пойду. На тебе дом и хозяйство. Где охранные кольца я знаю. Как пройти сквозь защиту тоже. Отец меня много раз брал к храму, и в нижний алтарный зал мы вместе ходили. Зал же под землей, а сверху теперь развалины. Где вход в него, я тоже знаю. Небось, как всегда, эти забредшие к нам чужаки походят среди развалин, ничего не найдут да обратно повернут. Не в первый же раз такое. Там в развалинах ничего ценного не осталось. Даже последние ржавые гвозди повыдёргивали.

— Да, да, я знаю, — рассеянно ответила ей мать, думая о чём-то своём, а потом внимательно посмотрела на Кейру и улыбнулась уголками губ. — Я знаю, что ты уже взрослая, что свой оборот прекрасно контролируешь. Знаю, что отец тебе всё у храма показал, и ты вполне сможешь издалека проследить за этими людьми. Да только тревожно мне. Оттого, что ты дочь жреца, молодой привлекательной девушкой быть ты не перестаёшь. Кто его знает, кому на этот раз к храму путь лёг. Может, какого нераскаявшегося озлобленного грешника Хардош к себе зовёт или даже не одного?