Страница 6 из 60
В этот раз, фигура, перебирающая мысли, шагала по излюбленной дороге, думая о случившемся. Он навестил своего друга с предложением и просьбой, ошибочно полагая, что тот согласится без раздумий. Но прозвучал неоднозначный ответ, обещающий лишь подумать. Именно поэтому, вся эта ситуации и ответ Джона Санфо, закрутили в голове Кейдана поток мыслей, сопровождающих на протяжение всей дороги до особняка. Возможный отказ Джона нес за собой необходимость прибегать к помощи незнакомых людей, чего Кейдану делать совершенно не хотелось. Нужно было искать новый маршрут, позволяющий дойти до нужного пункта, но Кейдан решил оставить поиски до момента конкретного отказа его потенциального ассистента.
Следующая неделя пролетела в трепетном ожидание ответа. Кейдан продолжал заниматься своими исследованиями пытаясь абстрагироваться. Он работал с подопытными животными, заполнившими всё подвальное помещение, специально оборудованное для наблюдения и ухода. Десятки обустроенных клеток наполняли Бонобо из семейства гоминид. Раньше их место занимали разные животные, от кошек до хорьков. Сотни всевозможных братьев наших меньших, подходящих по определенным аспектам, служили на благо науки и отдавали жизни за правильное дело. Но с открытием маленьких копий человека, Кейдан свел на минимум смертность среди подопытных. Они стали частью жизни этого особняка, частью жизни самого Кейдана. Он не редко отпускал их погулять, предварительно заперев все двери и спрятав всё важное и опасное. Эти маленькие создание разбредались по доступному пространству особняка, изучая и поглощая каждую деталь незнакомого им мира. Зачастую их главным объектом внимания становился статный кот Арчибальд, проявлявший черты хозяина ситуации. Кот ходил среди новоиспеченных зрителей впитывая направленное на себя внимания. Он был мимолетной звездой, и это мгновения славы приносило Арчибальду минуты наслаждения. Когда гостям надоедало гулять и изучать, они смиренно возвращались в свои обустроенные клетки. Кейдан запирал их до следующей прогулки, по обыкновению случившейся раз в неделю.
Опыты проводились каждый день. Лекарство попадало в выбранного на ближайший месяц подопытного и всё внимания уделялось исключительно ему. После пройденного месяца инъекций, испытуемого ждал отдых в виде очереди других подопытных. На протяжение каждого дня, за исключения визитов в город, Кейдан наблюдал и всё записывал. Созданные записи хранились в надежно защищённом архиве, близь лаборатории в подвале. Самые важные наблюдения проводилось, когда все остальные Бонобо отправлялись спать. Записывался каждый шаг, каждое действие, каждое маленькое отклонения от поведения. В этот период времени, по законам природы, подопытный должен был утопать в сладкий снах, но лекарство выполняла свою работу, и важно было извлечь как можно больше информации. Этот процесс работы повторялся изо дня в день вот уже на протяжения десятилетий и структурно не отличался, за исключением тех дней, когда мысли Кейдана жалобно молили, требуя исполнить их возникшую необходимость.
Процесс работы не изменился даже в тот момент, когда все мысли Кейдана направились на вероятный отказ Джона. Хоть внешне всё и повторялось в днях, не отличающихся друг от друга, внутри же Кейдан был не похож сам на себя, ибо в глубинах его сознания бушевал поток необузданных желаний, никогда не возникающих ранее. Эти желания родились после ответа, озвученного его другом. Их основой стала жажда начать исследования с самим собой. Эти исследования, позволили бы углубить проделанную работу и открыть дорогу своему детищу, но им не суждено было воплотится, ибо ответ, прозвучавший от возможного ассистента, был неоднозначным. Эта неоднозначность закручивала вихрь всевозможных мыслей, иллюзий, желаний, неустанно подогревающихся бесконечно долго тянувшимся временем. И в этом томительном ожидание, его основная работа была словно привычкой, словно необходимостью, которую нужно соблюдать чтобы не растерять самого себя.
В такой же манере пролетал тот день, когда впервые за долгое время в особняке одиночества, прозвучали звуки, разгоняющие привычные устои, царящие в этом мире науки.
Чуждый звук исходил от парадной двери. Незнакомые стуки, почти никогда не посещающие это место, вырвали внимания Кейдана из пучин созданных иллюзий. Он поднялся из-за рабочего стола и украдкой скользнул к окну на втором этаже, расположенным прямо над единственным входом. Прильнув к стеклу, он кинул взгляд на две фигуру внизу, одной из которых оказался старый и единственный знакомый — Джон Санфо. Подрагивая, старик создал своим локтем замок на руке неизвестной молодой особы, облаченной в женское пальто. Ее осанка и манера держать руку рисовали образ знатной особы, созданной в высших кругах общества. Кейдан вдоволь навидался таких людей в семейном доме, где без конца принимали толпы гостей, слоняющихся в сливках богатой жизни. Глядя на спутницу Джона, он без труда угадал в ней его племянницу, дочь сестры, состоящей в браке за человеком, чью деятельность Джон учтиво лишал подробностей. Не счесть сколько раз он упоминал умницу и красавицу Ирину, ставшую ему почти родной дочкой, коих у него никогда не было. Причины ее появления здесь, для Кейдана не имели значения, ибо в его голове зародилось острое желания узнать ответ, которой без сомнения, Джон пронес через весь проделанный путь.
Подгоняемый интересом и неизвестной доселе возбужденностью, он широко распахнул дверь, впуская замерших гостей. Его взгляду пристал дорогой друг в сопровождение молодой девушки лет двадцати пяти. Ее зеленые глаза выражали озабоченность, вызванную скорей всего погодой, или быть может внешним видом Кейдана. Как бы то не было, он жестом пригласил войти.
— Ну и погодка, да? — спросил Кейдан закрывая дверь. — Прошу прощения за то, что долго не открывал, я был поглощен работой.
— Впрочем, как и всегда, — ехидно сказал Джон. – Не переживай, мои старые кости уже на пол пути сюда, полностью промерзли!
— Так зачем же пожаловал? Неужто тебе не хватает моей компании, и ты решил заглянуть на огонек?
— Вот так сразу к делу? Даже не предложишь старику согревающую чашечку кофе?
Кейдан улыбнувшись пригласил друга к столу, совершенно позабыв, что с ним была спутница, неизвестно куда запропастившиеся.
Удалившись в столовую, он в спешке сделал кофе и предложил его своему гостю.
— Прошу, чашечка кофе из твоего же магазина.
— Значит оно будет отвратительным, — вздохнул Джон.
Отпив, он покосился на обстановку дома, оценочно оглядывая каждую деталь интерьера. Он любопытно гулял по стенам и картинам, по мебели и вазам, по потолку и полу. Насытив свою любознательность, он начал диалог.
— Как ты уже догадался я не просто так тащился по этой бесконечной дороге, — отпив кофе, Джон продолжил. — Я на досуге думал о твоей просьбе и возможности эту просьбу удовлетворить.
— И как? — спросил Кейдан с надеждой.
— К сожалению, я ничем не могу помочь. Думаю, ты понимаешь причины, кроющиеся в моем маленьком бизнесе. Я просто не могу оставить свой магазин на длительное время.
— Конечно. Я всё понимаю, — с досадой ответил Кейдан
— Но я, был бы не я, если бы проигнорировал просьбу друга не попытавшись найти решение. На наше счастье, ко мне на зиму приехала моя дорогая Ирина, и она, узнав о твоих исследованиях, проявила недюжинный интерес и готовность помогать.
Джон огляделся, взглядом выискиваю фигуру племянницы. Кейдан совершенно позабыл, что с его другом пришла юная особа, чей образ растворился в его мыслях, распустивших благоухающие ожидания положительного ответа. Его не волновало кто она, зачем пришла и что может предложить. Кейдана заботил лишь ответ, так и не прозвучавший из уст его друга, но в тоже время он всё же прозвучал, хоть и имел совершенно другой вид.
Позабыв о втором госте и получив напоминания о ней сквозь призму человека способного удовлетворить желанное, Кейдан принялся аналогично Джону высматривать ее фигуру. Но их взглядам пристала лишь пустота.