Страница 40 из 60
Хоть представления о структуре библиотеки подтвердились, мысли всё же пустились в сомнительное оценивания третьего этажа. Кейдан думал о том, что, как и два предыдущих, новый этаж неспособен был дать то, что могло потушить горящую внутри жажду изучать. Поднимаясь по лестнице, он медленно переместился и оказался в идентично похожем пространстве. Третий этаж полностью повторял второй, за исключением наполнения книг. Заглядывая поочередно в разных представителей этой части библиотеки, Кейдан обнаружил знакомых авторов, знакомые темы и знакомый язык, использующий специализированные слова, недоступные для общего понимания. Зачитанные до полного поглощения каждого аспекта, эти книги, читаемые в прошлом Кейдана, в настоящем, не представляли ничего ценного, ибо их роль сводилось к объяснению как устроен человек.
Найдя в своей жизни ориентир, определяющий род деятельности, Кейдан пустился в нескончаемый океан научной литературы, откуда черпал знания, позволяющие воплотить его задумку в реальность. Бесконечный поток разных исследований, открытий, суждений, фактов, научно обоснованных аномалий, отклонений, роботы определенных органов, мыслительные процессы, физические процессы, социальность и многое другое, что наполняет каждого человека. Всё это создавало картину человека, в которой определенные пункты, выполняющие разные задачи, позволяли разработать план, по которому Кейдан придумал концепцию своего лекарства от сна. Его деятельность вынуждала изучать подобную литературы, от которой сначала веяло скукой, а потом стало фонить притягательностью. Изучив в прошлом без остатка большинство книг из мира науки, в настоящем, оказавшись на третьем этаже библиотеки, созданной собственным подсознанием, куда Кейдан проник не без помощи материалов, хранящихся в книгах вокруг, он еще больше впал в отчаяния. Придуманные в голове возможности этого места стали рассыпаться от понимания того, что предоставленные инструменты, через которые автор доносит нечто до читателя, неспособны донести до него что-то новое, что-то поистине способное удивить и рассказать недоступные материалы.
Пройдясь вдоль всех полок, оценивая каждый экземпляр и изредка вырывая случайного представителя, Кейдан, влекомый надеждой, подстёганной отчаянием, быстро закончил с третьем этажом и бросился на последний островок, способный оправдать ожидания.
Яркий свет, струящийся от близко расположенной люстры, сначала обжигающими лучами поразил глаза, но потом словно сжалившись, уменьшил свою мощность, благодаря чему Кейдан мог осмотреть место, где очутился. С первых проявлений очертаний в горящих глазах, он увидел, что надежда не была тщетна. Ему открылись те же полки, встречающиеся на каждом этаже, но с наполнением разительно отличающимся. Там располагались книги причудливых форм, не подходящей для такого предмета как книга. Сначала Кейдан подумал, что эти предметы никак не связаны с литературой, но подойдя ближе и открыв одну, он убедился в обратном.
Оказавшимся в руках предметом была книга, формой похожая на оскал дикого животного. Продолговатая переплетная крышка изображалась в виде острых, нечеловеческих зубов, выглядящих так, словно они недавно разорвали очередную жертву. Окровавленная верхняя челюсть, сплеталась в крепком хвате со своим сородичем, избежавшим участи быть измазанным в остатках жертвы. Сотни реалистично нарисованных зубов, изображалась на плотной, шершавой коже, потертой из-за частого использования. На обороте книги, Кейдан увидел написанные от руки слова, выглядящие как предупреждения, пытающиеся остановить читателя. К его сожалению, он не мог это прочитать, ибо язык, применяемый автором этих слов, был ему неизвестен. Содержимое можно было предположить лишь по качеству написанных слов. Каждая буква словно возникала в спешки, пытаясь быстро воссоздать все мысли человека, желающего — по фантазии Кейдана — уберечь случайного читателя. Объемный текст был неаккуратно разбросан по всему периметру плотной кожи, перетекающей в корешок, где красовался извилистый узор. Его линии тянулись к верхнему обрезу книжного блока и не находя пространства для создания себе подобных, они просто исчезали, перенося внимания на некогда белоснежные листы. Гуляя взглядом по вершине листов, Кейдан увидел названия книги, спрятавшиеся при первом осмотре за ярким изображением нечеловеческих зубов. В отличие от текста на обороте книги, названия имело всего два слова и Кейдан мог прочитать их, ибо они были написаны на известном ему языке: «Человеческая сущность». Имя автора не удостоилось места на обложки, и как выяснится позже, внутри также отсутствовало любое упоминания о нем. Безымянный автор, необычный дизайн и слова, написанные рукой на неизвестном языке, без сомнения разжигали затухающий внутри интерес. Кейдан, сгорая от желания изучить материал, находящийся в руках, боролся с другим подавляющим чувством, возникшем после осознания, что книги на последнем этаже могут нести нечто большее, чем всё встреченное ранее. Это место и эти книги, могли рассказать многое, могли поведать неведомые секреты или детали, способствующие возможности выбраться из собственного сознания. Они могли рассказать, как устроен мир вокруг, могли поведать то, что могло перевернуть представления такого понятия в мире, как человек.
Из-за невозможности сосредоточиться, Кейдан принял решения сначала осмотреться вокруг, а уже потом внедряться в подробное изучения написанного внутри. Положив на место взятую книгу, предварительно убедившись, что она написана на том же языке, что и названия, он двинулся вдоль правой стены, жадно поедая при этом всех доступных представителей четвертого этажа.
Понадобилось несколько часов чтобы максимально точно оценить всё содержимое последнего этажа. По заключению Кейдана, четвертый этаж был схож с первым, так как его наполняла художественная литература. Исключением было то, что виденное внизу имело определенных авторов, живущих в мире, откуда пришел Кейдан, а виденное на четвёртом ярусе, вовсе не имело авторов. Помимо создателей, также отличалось наполнения. Хоть библиотека и изобиловала множеством трудов на разные темы и жанры, большинство изученного Кейданом было прочитано им еще до того, как он оказался в этом мире, за исключением содержания всё того же четвертого этажа. Все работы, поверхностно изученные, были ему неизвестны, более того, в каждом произведении не находилось стиля присущего хоть одному известному автору, коих Кейдан прочитал бесконечное множество. Эта информация создавала из всего доступного перед глазами неизведанный океан историй, в который Кейдан хотел окунуться не только чтобы найти что-то способное подробней раскрыть мир вокруг и помочь выбраться отсюда, но и ради обычных эмоций, доступных читателю. Жажда прочтения росла с каждым изученным элементом, хранящимся на полках и задыхающимся в забвении. Книги словно молили чтобы кто-то прочел их, молили чтобы кто-то вновь начал перелистывать каждую страницу с необычайным интересом. Этот неслышный зов ощущал единственный доступный читатель, готовый ответить на него криком искушенного, страдающего от нехватки человеческого таланта, отраженного словами на бумаге.
Дверь, скрывающая за собой непроглядную тьму, медленно открылась. Худые пальцы схватили место, где с обеих сторон торчали деревянные ручки, и легким движением толкнули дверь, мешающую пройти. В открывшимся проеме возникла темная фигура, укрытая мраком. Её медленные шаги, разносящие легкое колебания звуков, были выверены не от того, что она хотела скрыть свое присутствия, а от того, что была хозяином особняка, куда проник человек, незнающий о том, что где-то в его глубинах находится нечто, являющиеся единственным владельцем всего раскинутого вокруг. Вынырнув наружу из тьмы, фигура показала на свету свое облачения, скрывающие истинный внешний вид. То был длинный, черный балахон, свисающий до самого пола, где его остатки лениво тащились за медленно шагающей фигурой. Этот наряд полностью скрывал носящего его. Единственное, что можно было разглядеть под черной тканью, это дряхлые руки, сложенные в замок на груди. В таком положение, темная фигура, скрывающая свое тело, лицо и душу, целенаправленно двигалась к круговой лестнице.