Страница 24 из 60
Выпрямившись, он зашагал дальше, не замечая, что пол слегка наклонился в том направлении, куда двигался Кейдан. Проходя всё глубже, угол наклона неустанно уходил, и в какой-то момент, когда Кейдан уже осознал, что угодил в ловушку, пол под ногами исчез, ввергая тело в свободное падения.
Чувство падения сменилось чувством уюта и тепла. Непроглядная тьма исчезла, взамен впуская яркое помещения, наполненное мягким светом. В этом бассейне солнечных лучей, очнулся человек, чьи мысли стали обрабатывать увиденный сюжет. Он смотрел на свои мысленные похождения через город человеческих страхов, смотрел на фигуру, сгораемую от желания добиться результата в научных исследованиях, смотрел как тот человек, повторяющий все внешние особенности его самого, двигался совершенно по другому маршруту, отличимому от мыслей и желаний его настоящего. Он взирал на проделанный путь своего двойника и думал, как сложилась бы его жизнь, повтори он пройденный им маршрут.
Кейдан лежал неподвижно, словно парализованный уютом, исходящим из теплой кровати, заваленной несколькими одеялами, источающими сладкий запах духов. Он не хотел открывать глаза, пытаясь считывать недавние образы, возникшие во сне. Но в какой-то момент, все те несуществующие события стали терять свою притягательность. Они растворялись под мыслями, что всё происходящие там всего лишь иллюзия, небрежный поток разыгравшегося воображения, неспособного заменить его реальный мир.
Открыв глаза, вернув сознания в полное восприятие всего, до ушей дотронулись звуки пения птиц, а до носа, терзая вкусовые рецепторы, донеслись запахи, идущие откуда-то из глубины дома. Подняв свою фигуру, сквозь острое нежелания вставать, Кейдан сел на краю кровати, пытаясь собрать отсутствующие силы. Мыслями он уже перестал касаться событий, происходящих во сне, но чувство, что чего-то нахватает внутри него, стало прорастать с небывалой скоростью. Этот отсутствующий кусок непонятной субстанции, был словно основополагающей частью его самого, от отсутствия которого, всё происходящие вокруг воспринималось как несуществующий элемент работы его фантазии. Всё было ненастоящим, но её появления заставило придушить подобные мысли.
— Завтрак готов! Долго ты еще будешь здесь сидеть? — прозвучал мягкий, женский голос.
Кейдан поднял взгляд и увидел в дверном проеме образ невероятно красивой женщины. Она была облачена в фартук, подчеркивающий каждый изгиб её тела. В руках женщина держала лопатку, на которой еще остались следы недавней готовки. На голове её были черные, кудрявые волосы, собранные в пучок, гармонично сочетающийся со струящимся взглядом карих глаз, внутри которых, можно было потеряться, если слишком долго смотреть в их бесконечную глубину.
— Я как-то странно выгляжу? Или это вновь тот пылающий взгляд, который я уже видела много лет назад? Ох Кейдан, Кейдан, ты совсем не меняешься.
Женщина подошла вплотную и села по правую руку Кейдана. Её запах, такой сладкий, убаюкивающий сознания, вкупе с мягкой кожей, ощущаемой при её нежном объятие, поработили все мысли, вытесняя прочие раздумья. В объятиях, казавшийся одновременно незнакомой и самой близкой женщины, единственное, о чем мог думать Кейдан, это о ценности каждой секунды, проведенной с ней.
— Ты помнишь, как это было? Как ты подошел ко мне, робко начиная разговор? Как я ответила взаимностью, и мы убежали с того мероприятия, собравшего кучу людей? Помнишь, как мы гуляли почти до самого рассвета? Помнишь, как пришли ко мне домой, и ты, не желая отпускать меня, сказал что хочешь видеть меня каждую секунду своей жизни, а я ответила тебе поцелуем? Знаешь, что стало катализатором ко всему этому? Твой пристальный взгляд, которым ты смотришь на меня даже спустя много лет, — подняв глаза из собственных воспоминаний, она посмотрела на Кейдана тем взглядом, что он никогда не видел за всю свою жизнь. — Чтобы я делала без тебя…
Её сладкие губы поцеловали Кейдана. Жар от её прикосновения пронесся по всему телу, зажигая незнакомое блаженство, растаять в которым было лучшим из подарков.
Это яркое мгновения длилось нещадно мало. Отпрянув, она нежно взяла его руку и повела вглубь дома, куда Кейдан последовал, всё так же оставаясь в блаженном наслаждении.
Быстро накинув на себя одежду, лежащую на кресле возле двери, он поспешил за женщиной, растворившийся в проеме другого помещения, находящегося прямо напротив комнаты. Выйдя в обширное пространство, соединяющие все проходы, Кейдан оказался в широкой гостиной, полностью заставленной элементами жизни множества людей.
Справа в углу стоял книжный шкаф, доверху заполненный книгами разного содержания. От него, примерно в двух метрах, был еще один проход ведущий неизвестно куда, ибо был закрыт на замок. В противоположном углу от шкафа находился четвертый проем, скрывающий за собой яркую улицу. В середине комнаты стоял широкий стол, заваленный игрушками разного качества. Некоторые были сделаны неумелыми руками, некоторые отражали весь безграничный талант их отца создателя. Вокруг стола стояли два деревянных кресла, на одном из которых находились книги, похожие на те, что хранились в шкафу. За столом, возле той стены, где был вырезан проем куда исчезла женщина, стоял потрепанный диван с разбросанными на себе подушками. Вся эта картина гостиной воспринималась Кейданом с непонятным чувством. Она вроде была безумно знакомой, но в тоже время каждая её отдельная деталь была словно выдумана, будто части огромной лжи сплетались воедино, создавая его прежнею жизнь.
Образ гостиной заставил на мгновения задуматься о происходящем вокруг. Пусть мысли и угасли на мгновения, когда появился образ женщины, они снова возникли, когда Кейдан остановился чтобы оценить внешность гостиной. Каждый элемент, на который взирал его гуляющий взгляд, порождал догадки, создавая в голове потоки размышлений, внутри которых, восприятия реальности стало словно исчезать, будто стиралась невидимая граница, сдерживающая запретную информацию, способную превратить весь окружающий мир в пугающие осознания происходящего. Он чувствовал изменения внутри себя, подменяющие его самого, от чего быстро отвел взгляд и поспешил на кухню, где женщина всё в том же фартуке стояла возле окна. Она, прикрывая одной рукой глаза от палящих лучей солнца, высматривала что-то за окном, и наконец уловив взглядом объект своих поисков, громким голосом крикнула:
— Завтрак готов!
Затем она расставила на столе четыре тарелки с приборами, вокруг нескольких блюд, источающих тот самый запах, заставляющий думать только об одном.
Кейдан всё это время стоял в проходе и смотрел за действиями женщины, теряющей ту обаятельность, вызванную недавними событиями. Она, как и гостиная за спиной, приобрела статус объекта, порождающего сомнения, касающиеся всего происходящего вокруг. В ней читалась что она неотъемлемая часть жизни Кейдана, она его вторая половинка, без которой не существует цельного человека. Но в то же время её образ воспринимался как выдуманная необходимость, порожденная фантазией. Она сама, как её слова и действия, пестрила чем-то нереальным, чем-то невозможным, от чего внутри Кейдана зарождались мысли, ставящие всю реальность происходящего в один ряд с сюжетом, возникшим в недавних сновидениях.
Возможно, это было какое-то помутнения сознания, или желания избежать всего того, что с ним происходило, но, как бы то ни было, Кейдан всерьез задумался о своем положении, когда женщина, усаживаясь за стол, ласковым жестом приказа ему сесть на свое место. Повинуясь её проявлением заботы, он сел за широкий стол, думая о происходящем. Его навязчивые мысли закручивали в голове тонкую нить, сшивающую обрывки разных суждений. Но разношерстным мыслям не суждено было окрепнуть, так как за спиной открылась дверь и зазвенели шаги, приближающиеся с большой скоростью. Не успев сообразить и принять решения, Кейдан был застигнут врасплох двумя милейшими созданиями. То были два ребенка, мальчик и девочка. Девочка была точной копией женщины, которую она именовала мама. Такие же черные волосы, такой же взгляд, такой же образ ангела, изменяющий все мысли. Она игривая и жизнерадостная влетела на кухню и поспешила поделиться своими достижениями.