Страница 73 из 119
Вернувшись домой, отец стал обучать меня премудростям торговли, обращая особое внимание на подбор надежных партнеров, он не хотел, чтобы я повторил его судьбу. Я дал слово отцу, что буду, по возможности, выручать из неволи людей. Хочу сказать, что мои слова были не простым сотрясание воздуха. За двадцать лет я выкупил пятнадцать человек. Правда, выкупал не всех подряд, а только тех, кто мог принести пользу республике. В Стамбуле купил грека-скульптора Димитроса. Большинство статуй, украшающих Венецию, вышли из-под его руки. Безродного Поля нашел на Сицилии, он теперь знаменитый живописец Вероны. К нему выстраиваются длинные очереди из желающих приобрести готовые картины, или заказать семейные портреты. Всех спасенных из неволи перечислять не буду, но отмечу, все они заняли достойные места в разных городах, и приносят пользу. С тобой аналогичная ситуация, меня заинтересовало твое искусство врачевания. А когда, в ходе знакомства, услышал твой отменный французский язык, я вообще пришел в восторг, подумал, что какой-то французский вельможа, волей случая оказался в затруднительном положении. Решил проявить христианское сострадание.
- Но, ты же знал, что я лекарь, а не вельможа.
- Хороший лекарь помехой не станет.
- Что-то ты недоговариваешь, Дино.
- Ладно, скажу правду, только прошу сохранить наш разговор в тайне.
- Обещаю.
- Когда мне было двадцать лет, я сильно простудился. Провалялся в постели больше месяца, весь горел и метался в бреду. Отец приглашал многих лекарей, но они ничем мне помочь не могли. Разные порошки, микстуры и настои пользы не приносили долгое время. Отец часто ходил в церковь молиться, просил у Господа моего исцеления. И в одно прекрасное утро хворь отступила, я пошел на поправку. Вся семья радовалась. Спустя два месяца о болезни я думать забыл, и с ужасом обнаружил, что совсем утратил мужскую силу, хотя до болезни проблем не было. На возвращение утраченной силы я израсходовал уйму денег и времени, все впустую. Узнав о тебе, подумал, что может у тебя получиться меня вылечить, ведь поднял же ты из мертвых сына Самада.
- Не хочу тебя обманывать и обнадеживать, но вернуть мужскую силу очень сложно, а подчас невозможно. Не знают лекари действенных снадобий от подобной болезни. Кому-то помогают травы, кому-то массажи, кому-то посещение термальных источников. Надо испробовать, может все и наладится.
- Да, ты единственный, кто не стал юлить и обещать невозможное, требовать денег, а прямо сказал, что я, по всей видимости, обречен на жизнь без семьи и детей.
- Попадем в Венецию, начнем проводить опыты, вдруг, что-то и получится.
- Не забивай голову моей болячкой, столько лет терпел, еще потерплю. А тебе я помогу с помещением в Венеции, есть у меня небольшой пустующий особняк на окраине. Он, конечно, требует ремонта, но на первое время его тебе будет достаточно. Начнешь зарабатывать деньги - сможешь начать ремонт, ну, и мне за аренду, перепадет немного. У нас лекари за пускание крови берут по одному полновесному золотому цехину, а если ты еще что-то умеешь кроме этого, как я понял со слов татарина, то сможешь озолотиться быстро.
- Я много чего умею, и надеюсь, твои слова окажутся пророческими.
Еще пять дней стоял полнейший штиль, я думал, что мы не сдвинемся с места и через месяц. Затем задул легкий юго-восточный ветер, и «Агнесса» под всеми парусами вошла в Срединное море.
Я продолжал вести преимущественно ночной образ жизни. Днем спал в коморке, а по ночам бодрствовал. Мне очень не хватало тренировок с саблей, да и общеукрепляющих телодвижений не хватало. Не было на тартаре для этого условий. Не стану же я скакать по палубе среди ночи, ведя бой с невидимым противником, размахивая руками, и сабли, к сожалению, у меня не было. Эх, верная моя сабелька, сгинула ты из-за подлого предателя, тоже безвинно пострадала… Надеюсь, попав в Венецию, восстановлю, слегка утраченные навыки.
Разбудили меня глухие удары в борт тартары и усилившаяся качка. Наверное, к нам приближается шторм, посетила меня мысль. В одном из разговоров Дино отметил, что осенью штормы в Срединном море - частое явление, похоже, один из них достался нам. Я вновь улегся на свою, так сказать постель, и тартара меня убаюкала.
Повторное пробуждение в сумерках было не совсем обычным. Через покрытие палубы в мою коморку стала поступать вода: значит, волны достигли такой высоты, что свободно перекатываются через палубу. Качка и удары волн усилились, а ветер завывал на все лады в снастях судна. Не нравится мне такая погода, сильно не нравится. Вдруг морской владыка решит прибрать к своим рукам наш кораблик, да вместе со мной. Плаваю я хорошо, но подручные средства не помешают, мысленно произнес я. Полностью оделся, перебросил через плечо свою медицинскую сумку, занялся поиском чего-то плавучего. Ничего, кроме толстых канатов в коморке не обнаружил, и попробуй найти что-либо в полной темноте.
Ветер уже не завывал, а ревел и пугал всех морских путешественников, находившихся на борту несчастной «Агнессы». Тартара кренилась на правый борт. Я выскочил из коморки и по трем ступенькам поднялся на палубу. Меня сразу же накрыла налетевшая на тартару волна. Если бы не держался за поручни, смыло бы за борт как бесхозный, лишний на борту предмет. На мачтах висели обрывки парусов, которые трепал настоящий ураган. Хлопанье мокрой парусины напоминали выстрелы и я невольно периодически вздрагивал от этих неожиданно громких звуков, к которым, в конце концов, привык. Волны вздымались горами то тут, то там и порой были выше мачт нашего судна. Водяная масса волновалась на всем видимом пространстве моря и выглядела устрашающе. Честно сказать, я думал, что какая-то из них будет для нас последней и чувствовал себя под воздействием обезумевшей стихии беззащитным и обреченным. Либо перевернет вверх килем, либо переломит тартару, а, может, просто одна из хищных волн с разбегу разобьет судно в щепки, которые разлетятся под воздействием ураганного ветра во все стороны, если не успеют сразу пойти на дно. И все, вот она «Агнесса» была – и нету. Все. А пассажиры… Что пассажиры могут противопоставить беснующейся стихии, кроме сохранения чувства собственного достоинства, отсутствия паники и спокойствия – если удастся. Подумалось: скорей все-таки тартару переломит, ведь она загружена зерном, а сыпучий груз при качке находится в постоянном движении. Отсюда вывод: наше судно волны могут перевернуть и сломать одновременно. Бегающие по палубе перепуганные матросы пытались справиться с вышедшими из повиновения обрывками парусов, но их усилия не приводили к положительному результату. Я своими глазами видел, как налетевшая волна сбросила в морскую пучину двух матросов. Хотел пробраться в капитанскую каюту к Дино, вместе легче бояться, и даже сделал для этого пару неуверенных шагов по скользкой палубе. Вдруг тартара содрогнулась всем корпусом, задрожала и затрещала. Обе мачты упали одновременно, тартара стала разваливаться на глазах. Волна с куском борта больно ударила меня в грудь, и унесла в бушующее ночное море. Что было сил, хватался за обломок тартары. Мне посчастливилось нащупать на нем обрывок тонкого каната. Не с первой попытки, но все же удалось привязать себя к обломку, очень надеясь, что теперь, по крайней мере ко дну пойду не сразу и получу еще один (который по счету?) шанс жить. Жаль, не могу управлять этим обломком и вынужден отдаться во власть стихии, и неизвестно куда меня она забросит. Все бы ничего, но вода холодная, я успел замерзнуть - это не жаркое лето, а осень, хоть и в относительно теплых местах.