Страница 6 из 119
Попытался ей улыбнуться. Не знаю, какой вышла моя улыбка – может она имела вид улыбки вурдалака или людоеда, но девчонка, сделала шаг назад, упала на попу, и заорала. Да, плохи дела, доктор Иванов, если твоя улыбка пугает детей до полусмерти, до заикания. Так ты можешь стать прототипом Бабы Яги.
- Чего орешь, дурища? – спросил я девчонку, - голого никогда не видела?
- А-а-а-а, - продолжила истерично и звонко вопить малолетка.
Потом подскочила и побежала прочь, да так быстро - не угонишься.
Ну, вот и что теперь делать? У кого выяснить интересующие меня вопросы?
Ладно, пока проведу доскональный осмотр своего нового тела. Пощупал мышцы рук и ног, они мне показались слаборазвитыми. В таком возрасте, а по моим прикидкам телу не менее шести-семи лет, они уже должны сформироваться и укрепиться. Тем более, я очнулся предположительно в сельской местности, а крестьянские дети всегда были крепче городских. Если у меня такое физическое состояние, то однозначно я недоедаю - еще раз пришел к неутешительному выводу.
Присел несколько раз, помахал руками и ногами. Все суставы работали нормально, не вызывая никаких болевых ощущений. Затем провел пальпацию живота. С внутренними органами, видимо тоже все в норме. Выходит, я относительно здоров. Хотя бытует поговорка, что абсолютно здоровых людей не бывает, бывают недообследованные. Аппаратное обследование мне пока недоступно, посмотрю, как дальше все сложится. С собой почти разобрался.
Переключил свое внимание на окружающую обстановку. Берег неширокого водоема. Присмотрелся, вода постоянно движется, значит, водоем является рекой. Ага, можно помыться, избавиться от грязи. По берегам реки, спускаясь к воде, сплошной стеной растут деревья, в большинстве вербы, может еще какие, но со своим новым ростом разглядеть не могу. Сколько ни вертел головой, но нигде не увидел линии электропередачи, да и шума техники не слышно. Так, понятно, меня занесло в какую-то глушь.
Залез в воду по колено, дно реки песчаное, вода чистая, прохладная – напиться бы, но кто знает, какой промышленно-химический гигант находится выше по течению. Вот так изопьешь водицы, да и превратишься из братца Васятки в козлятку или еще кого похуже, монстра какого-то, у которого улыбка почище моей новой будет. Нет, поостерегусь, пока не выясню что к чему. Присел, и начал интенсивно мыться – не терплю грязи, как всякий нормальный человек, к тому же хирург. Лезть глубже опасался, вдруг я в новом теле плавать не умею, хотя ранее очень даже любил это дело. Когда отмывал голову, дотронувшись в одном месте, почувствовал сильную боль. Полагаю, что когда падал, приложился головой о камень, удивительно, как вообще жизни не лишился. С мытьем закончил, и осторожно выбрался на берег. Место, где я мылся, похоже, часто посещалось: в камышах была довольно большая прогалина, и трава на берегу основательно вытоптана. Сколько ни искал, извечных спутников пребывания человека, имеется в виду мусора, пэт и стеклянных бутылок с этикетками «Пиво», «Водка», «Пепси» и прочая кола - не обнаружил. Аккуратные люди здесь живут, однако. На берегу обнаружил подобие рыболовной удочки, правда вместо привычной для меня лески, использовалась толстая пеньковая нить. В качестве грузила, к нити привязан маленький камешек, а поплавком был кусок камыша. Крючок большой и плоский. Примитивное орудие лова, ничего не скажешь. Это меня удивило, но еще не насторожило. Пока я только старался набрать побольше информации, а анализировать и делать выводы – попозже. Хотя, кое-какие тревожные сомнения в моей голове уже вызревали, на уровне подсознания.
Пока рассматривал примитивные рыболовные снасти, не заметил появление людей. Сейчас рядом с ранее во весь голос завывавшей испуганной девчонкой стояла высокая стройная женщина, примерно тридцати лет, с приятным и довольно симпатичным лицом. Одета в длинную рубашку, украшенную на рукавах, в проеме для головы и на подоле орнаментом. Подпоясана, не то оригинальным поясом, не то плетенной разноцветной веревкой. Голову покрывал белый платок. Карие глаза женщины внимательно и пристально смотрели на меня. И было у этих уставших глаз странное выражение: смесь недоверия, удивления, грусти, искреннего восторга от увиденного чуда и радости. Очень выразительные глаза были у этой женщины – не сыграть так никакому заслуженному артисту.
- Вот, посмотри, мама, на Ваську, - сказала девчонка, - стоит, весь свой срам наружу выставил. – А еще он ругался последними словами, когда в грязи валялся, я половину таких и знать не знаю.
- Даша, доченька, наш Василек с младенчества дурачок, он говорить не мог, только мычал, да слюни пускал, - ответила девчонке женщина. – Показалось тебе милая, не может он говорить, не дал ему Бог разума.
- Ничего не показалось, - упрямо топнула ножкой девочка. – Мы рыбу ловили, когда ливень налетел. А потом Ваське в голову угодило Перуна копье. Вся одежда на нем загорелась, и он упал в лужу. Я думала, он умер. А потом Васька начал вставать, ругаясь по-черному, я многих слов в жизни не слышала.
- Не может такого быть, дочка, неразумный он, откуда ему слова бранные знать. Он даже имени своего произнести не может, ты же знаешь.
Сами вы неразумные, хотелось мне сказать, я доктор медицинских наук, у меня ума палата, монографий не счесть, учебников тьма, учеников целый взвод. Но решил промолчать, пусть поговорят, хотя какую-то информацию получу, а то в голове ребенка, кроме моих знаний и мыслей ничего нет, пусто совершенно. Начну умничать – переквалифицируют на шизофреника, оно мне надо, мне бы сначала разобраться по самому минимуму.
- Подойди ко мне, Василек, не бойся, мама тебя любит, - поманила рукой женщина.
Делать нечего, почти на негнущихся ногах, медленно и осторожно ступая босыми ногами по жухлой траве – не хватало еще на что-то острое напороться, подошел к женщине. Она начала меня бережно вертеть во все стороны, осматривая и ощупывая всего с головы до ног. Так добралась до моей кудлатой, нечесаной головы, невольно причинив мне резкую боль в теменной ее части.
- Ох ты, Боже мой, - произнесла женщина. - Права ты, дочка, досталось Васькиной голове, волосы опалены, и кожа струпом покрылась, словно кто-то горящую головешку к его голове приложил.
- То, мама, было копье Перуна, помнишь, дед Петро рассказывал, что в дождь на землю, сверкая, падают такие копья, после чего кто-то страшно грохочет и распугивает всех вокруг.
- Этот старый безбожник много чего сказать может, слушай его больше.
- Василек, - обратилась ко мне женщина, - а-ну, скажи маме, что-нибудь.
- Васька, мама, дочка, - гордо приподняв подбородок, как сразу после принятия меня в пионеры, выдал я во все горло, мгновенно сориентировавшись и не став проявлять свои профессорские знания.
- Свят, свят, - перекрестилась трижды женщина. – Неужели Господь услышал мои молитвы, и вернул моему сыночку разум?
Женщина перекрестила меня, а потом опустилась на колени, а рядом с ней встала и маленькая Даша. Дуэтом начали читать молитву, начинающуюся словами, «Отче наш...». Это меня обрадовало – значит здесь христиане. Но почему двоеперстие, на которое я обратил внимание, встретив девочку первый раз? Я продолжал, оценивая ситуацию по доступным мне внешним признакам, стоять маленьким столбиком, еще до конца не понимая, что происходит. Единственное, в чем убедился: женщина приходится мне матерью, а Даша - сестрой, и что я считаюсь неразумным, то есть полным дураком, более того: умственно отсталым ребенком. Поздравляю вас, профессор, одуремши, вы обрели семью. Интересно, а кто мне отцом доводится?