Страница 56 из 119
Внутри куреня было чисто. Вдоль длинных стен устроены сплошные двухъярусные нары, сколоченные из горбылей. Никаких матрасов и подушек не было, все выстелено сеном. Прием пищи проходил на столах, столешницы которых, устанавливались на специальные козлы посередине куреня. Сидеть придется на нижнем ярусе нар, плечом к плечу. Отапливался курень двумя печками-каменками, построенными в торцах куреня. У каждого куреня свой повар-кашевар. Сейчас наш кашевар колдовал у печки, что-то помешивал в большом котле деревянным веслом, судя по долетавшему запаху, пшенную кашу с копченостями.
Да, явно не отель «Империал», подумал я, но изменить я ничего не мог. Рядом подсел на нары Петр.
- Ты, Василий, человек в курене новый, первый раз пошел в поход, - начал разговор казак, - я тебе кое-какую науку передам. – Когда ожидается война, король назначает своим указом походного атамана, его еще называют кошевым атаманом. Прибыв в Базавлук, кошевой атаман собирает всех куренных атаманов. Кстати, куренных атаманов выбирают сотники куреней. У нас верховодит куренной Остап Твердохлеб, казак грамотный, смелый, много раз, ходивший в походы, потому и обличен доверием. Зимой и в мирную годину в курене проживает два десятка казаков. Они несут службу в коше, пораются по хозяйству, поддерживают в должном порядке курени. Когда есть угроза войны, как сейчас, то во все города, поселки, села и деревни направляют гонцов с кличем о сборе ополчения. Все здоровые казаки обязаны отправиться в свои курени под начало куренного атамана. Наше Заречье выставляет казаков в составе Черниговского куреня, так повелось издавна. Обычно в курене собирается пять-шесть сотен казаков, и куренной назначает сотников, из опытных побратимов. Курени все разные. Есть, состоящие из пеших воинов, есть состоящие из одной конницы, а есть смешанные, как наш, часть конных, а часть пеших.
В походе все куренные атаманы подчиняются кошевой старшине, в которую входит: кошевой атаман, главный писарь, казначей, судья, главный пушкарь, главный пешец и главный конник. Старшину подбирает кошевой из самых умных казаков, знающих местность и способы войны.
Из Заречья к нам идет обоз и два десятка пеших воинов, которые заодно охраняют скарб. Оно как, в походе провиант дает король, а в период подготовки едим то, что с собой привезли.
- Если долго будем собираться, все харчи слопаем, - улыбнулся я.
- Не переживай, через неделю здесь будет настоящий человеческий муравейник. Кошевой не станет долго нас мариновать на Базавлуке, поведет в поход. Я тут знакомца встретил, так он говорил, что татары и ногайцы уже отметились в наших краях, прошлись частым гребнем по малым хуторам на краю Дикого поля. Люди из хуторов ушли, но басурмане нашли, чем поживиться, правда, добыча так себе. Но, мы, когда врагов побивали, тоже прихватывали неплохую добычу. Иные казаки на нее даже смогли полностью обновить дома все хозяйство. Но раз на раз не приходится, бывает возвращаемся домой битыми и голыми.
- А как казаки добычу делят?
- По справедливости. Все сдается куренному казначею, он после похода распределяет по долям каждому казаку. Куренному и сотникам достается немного больше, чем простым казакам, так они нами руководят, а это дело сложное. Будь уверен, из похода вернешься с прибытком. Бывает, конечно, и костлявая с косой, может достать. Запомни, как ударят в литавры, то не полошись, это созывают кошевых атаманов на совет, и тебе там делать нечего, что надо, доведет сотник. Ходить в церковь Святителя Николая Чудотворца, нашего покровителя, не возбраняется в любой день. Перед выходом в поход обычно правится служба, казаков окропляют святой водой, призывая к подвигам. Да, ты говорят, перед походом, молодой и красивой жёнкой обзавелся, но здесь о бабах не помышляй, их нет. Если возьмешь на саблю басурманку, пользуй, сколько душе угодно, но убивать, потом не смей. Пусть она народит дите, а оно уже будет наполовину христианских кровей, значит, не так рьяно будет служить ихнему Аллаху.
- Наверное, сам проверял?
- Я же здоровый мужик, не одну басурманку утешил. Ладно, ты обвыкайся, а я пока сбегаю, проведаю, не заявился ли мой дальний родственник из Корсуни.
Вещи разложил в головах, образовал подобие подушки. Деревянную миску и ложку приготовил, чую, скоро позовут на обед. Отведаю стряпню местного кашевара, может она будет лучше той, что довелось кушать при переходе.
В ожиданиях не обманулся. Каша была отличная, и хлеб свежий, хоть внешним видом напоминал кусок чернозема. Чай, не в ресторане, трапезничать изволю, пошутил я мысленно.
После обеда, пошел проведать своего Ирода - он в загоне, рядом с куренем отдыхал. Завидев меня, жеребец громко заржал и, расталкивая других лошадей, направился ко мне. Знает стервец, что я ему обязательно кусок хлеба с солью принесу. Конечно, принес, отломил от своей порции и принес Ироду, пусть лакомиться.
Походил по территории крепости, поднялся на стены. Удобно вести огонь по врагу с такой высоты, а для защиты от стрел к частоколу навес приделан. Допустим, с берега по нам можно только из пушек палить, а из ружей, самопалов и луков только с кораблей и лодок. Но раз такая защита есть, значит, бывали случаи нападений. Надо будет Петра расспросить.
Вернувшись в курень, улегся на свои нары и задремал. И надо такому случиться, приснилась мне Людмила во всей своей нагой красе, и занимались мы любовью неистово, как в последние две ночи перед походом. Из прекрасных сновидений меня вырвал приличный толчок в бок.
- Ты, что ли, Василием будешь? – поинтересовался крепкий казак. – Тебя куренной атаман к себе требует по срочному делу, он в дальнем углу за столом сидит, - указал мне рукой направление.
Вскочил, поправил одежду, протер глаза, отгоняя остатки сна, и все на ходу, понимаю, что от безделья атаман мной интересоваться не станет.
- Звал, атаман? - спросил я, к сожалению, у Петра не поинтересовался, как обращаться к вышестоящему начальству. Не докладывать же мне о прибытии, как делал, будучи молодым курсантом училища.
- Садись, где место видишь, - предложил атаман, мужчина лет под сорок, с совершенно лысой, наверное, побритой головой и длинными усами. – Мне Савелий грамотку прислал, в ней о тебе писано, что ты лекарствовать способен. Так ли это?
- Постиг в монастыре у очень умелых учителей доступные способы помощи больным, увечным и раненым.
- Вот-вот, особливо раненным казакам сейчас твоя помощь нужна. Разъезд вернулся из степи, их погоняли татары, кое-кого стрелами посекли. Троих насмерть, а пятеро держатся, правда один скоро дойдет, стрела в брюхо вошла, а через спину вышла. Возьми свои снадобья и ступай в церковь, отец Афанасий покажет тебе раненых.
Сборы были недолгими. Еще в Заречье я сшил себе вместительный кожаный саквояж с ремнем через плечо. Там находились хирургические инструменты, иглы, несколько кулечков с сушеными травами, небольшая деревянная фляга с переваром, такая же деревянная фляга с «гремучей смесью», я так назвал смесь скипидара, дёгтя, меда и перевара. Естественно несколько мотков ткани для перевязок.
Священник отвел меня в помещение, примыкающее к церкви. Он его как-то странно назвал, мне даже послышалось слово «госпиталь». Раненому в живот моя помощь не нужна, уже отошел в мир иной, а вот другими ранеными занялся, произведя сортировку по тяжести ранений. Самым тяжелым был казак, раненый в плечо. При осмотре, я предположил, что наконечник стрелы застрял в костях плеча, поскольку самой стрелы не наблюдал, а ее обломок из раны выглядывал. Пришлось звать двух крепких диаконов.