Страница 102 из 119
Глава 16
- Васент, я вас очень прошу, не делайте резких движений и не тянитесь к сабле, стоящей возле стола, я знаю, что вы ей владеете отменно, - тихо произнес человек с ног до головы одетый в черную одежду. – На вас направлено минимум пять пистолей, проявите благоразумие.
Как эти люди оказались в смотровой комнате - я не заметил, увлекся. Уже стемнело, и я просматривал список больных на завтра. Повертел головой, и действительно в меня целились пять человек, стоя у двери, только говоривший мужчина, держал левую руку на эфесе сабли.
- Прием на сегодня окончен, если что-то срочное с выездом домой к больному, то с вас транспорт и стоимость услуг возрастет в два раза, - попытался я поспокойней ответить, хотя по спине побежал холодный пот. – Если ничего срочного, прошу прийти завтра.
- Вы с оружием на меня бросаться не станете? – спросил мужчина.
- Глупо это делать при вашем явном преимуществе в силах, - развел я руками в стороны.
- Тогда давайте просто поговорим.
- Говорить под дулом пистоля не доставляет мне удовольствия, хотя ваш голос мне кажется знакомым.
Мужчина подал знак людям с пистолями, они медленно их опустили, и один за другим вышли из комнаты.
- Рад, Васент, что вы меня узнали, - произнес мужчина, снимая повязку с лица. - Эту комедию я больше ломал для сопровождавших меня лиц - не хотел, чтобы все знали о нашем знакомстве. Вам также не помешает немного конспирации.
- Ульрих, какими судьбами? – узнал я, наконец, своего бывшего пациента. – У вас снова какие-то проблемы?
- Проблем, слава Господу, нет. А у вас, похоже, они появились. Вы так неосмотрительно оставляете открытой дверь в кабинет, неужели нападение в Венеции вас ничему не научило?
- Научило, и я принял меры.
- И продолжаете пускать к себе всех подряд?
- Я лекарь, и отказывать людям в помощи не в моих правилах. Если меня захотят убить, то найти возможность не так сложно. В любом месте города можно выстрелить мне в спину, или всадить кинжал в бок.
- Но в кабинете можно посадить надежного человека, чтобы он не пропускал к вам посторонних, а мы вошли беспрепятственно.
- Вошли действительно тихо, я и не заметил, а вот выйти отсюда живыми, попытайся вы меня схватить, смогли бы немногие, скорей всего, здесь полегли бы все ваши солдаты.
- Нас больше.
- А у меня есть весомый аргумент против вашей превосходящей численности, загляните под стол.
Ульрих заглянул, его брови поползли вверх, лицо побледнело.
- Да-да, заряда картечи из трех стволов ружей, хватило бы на всех, - улыбнулся я, - а раненых добил бы саблей.
- Вам не говорили, Васент, что вы страшный человек?
- Жизнь, вообще страшная штука, Ульрих. Я смотрю, ваш внешний вид пришел в норму. Я могу гордиться своей работой. Вы не женщина, но я на законном основании, не оскорбляя вас, могу заявить, что вы выглядите отлично! Заживление операционных шрамов произошло отменно.
- Благодарю, вашими стараниями я стал нормальным человеком. Перестал чувствовать себя ущербным, хотя и не сразу, со временем. И, скажу откровенно, перестал стесняться девушек. Да, да, да, уважаемый Васент! Вот такие дела! Я очень рад тому, что судьба свела меня с таким лекарем! Мой капитан, увидев меня, преображенного, чуть с табурета не свалился. А дальше, больше. Наши швейцарцы, участвовавшие в осаде замка Мартинсина, разнесли весть о лекаре, спасающего самых безнадежных раненых. Лейтенант Батистен - мой родственник, так он отзывался о вас только положительно. Вам удалось почти невозможное: заставить швейцарцев следить за собой и даже мыть руки перед едой. Признаюсь, я тоже перенял это, теперь пью только кипяченую воду в походе, и водные процедуры мне по душе.
- Стараюсь по мере сил сохранять жизнь и здоровье окружающих меня людей.
- Наслышан. Но не всем нравятся ваши методы.
- Извините, Ульрих, что перебиваю, вы сейчас меня посетили, как частное лицо, или вас кто-то уполномочил?
- Я состою в охране Святого Престола и Его Святейшества.
- Ого! Чем я мог заинтересовать Его Святейшество? Я обычный лекарь, коих в стране немало.
- Не скажите. За вашей деятельностью давно ведется негласный надзор, и нам известно, что смертность у вас очень низкая. Самая низкая, учитывая сложность заболеваний и травм обращающихся к вам за помощью людей. Вам удается спасать безнадежных больных, на которых иные лекари и внимания не обращают по главной причине – их компетентность ниже вашей намного.
- Отчеты в Рим пишет некий епископ Пауль, - покачал я головой.
- И не только он, у церкви много помощников.
- Ульрих, давайте начистоту. Что вы от меня хотите?
- Я обязан доставить вас в Рим.
- Меня в чем-то обвиняют? Вы меня арестуете?
- Нет, но очень влиятельные лица очень хотят с вами встретиться. Если бы вас обвиняли в ереси или еще в чем-то, тогда бы за вами приехала группа кардиналов и полусотня швейцарских солдат.
- Кто-то болен?
- Я не располагаю такими сведениями. Мне приказано со всем уважением доставить вас в Рим, обеспечив безопасность в пути.
- Дороги стали такими опасными?
- Даже в пригородах Рима случаются нападения разбойников на торговые обозы и на малые отряды солдат.
- Понятно. Обнаглели разбойнички, креста на них нету. Сколько у меня есть времени на сборы?
- Я вас не тороплю, возьмите все необходимое в дорогу. Подозреваю, что понадобятся также ваши инструменты и снадобья. О транспорте не беспокойтесь, у нас достаточное количество повозок и верховых лошадей.
- Ладно, располагайтесь пока в этом кабинете, а я займусь сборами, мне еще хозяйку лечебницы нужно предупредить.
Верону покидал после плотного завтрака, компанию мне и Элизе составил Ульрих. На прощание Элиза просила возвращаться поскорей, ей будет очень одиноко в большом доме, и она уже привыкла спать в моих объятьях.
Земли Венецианской республики прошли без проблем. Никаких тебе таможен и паспортного контроля. Только на главной дороге, у границы республики, патруль из десяти наемников пожелал нам счастливого пути.
А спустя два дня Ульрих приказал двум десяткам своих солдат одеть кольчуги, зарядить ружья и пистоли. По словам Ульриха, мы приближаемся к местам, где очень неспокойно, и вполне возможно нападение. Ох уж этот пророк в лице Ульриха, наверное, накликал беду. Напали на нас в ложбине между холмами. Нападающие почти залпом выстрелили в нас из пистолей, и с саблями наголо, бросились в атаку. Самое неприятное, пуля разбойника угодила в голову моей лошади. Я успел среагировать, и не оказался придавленным тушей бьющегося в агонии животного. Пешему бойцу против конного сражаться трудно, копья у меня нет, но зато есть два пистоля за поясом. Поочередно ими воспользовался. Свалил одного разбойника и одну лошадь, а подкатившемуся ко мне седоку снес голову. Потом кинулся в гущу сражающихся - по моим прикидкам, нападающих было больше нас. Рубил спины разбойникам, вскрывал брюхо лошадям, подрубал им ноги, старался нанести максимальный ущерб.
Внезапно на меня с лошади прыгнул рослый детина, крепко сжимая в руке саблю, и вопя на неизвестном языке. Я пригнулся, и пропустил прыгуна над собой, взмахнув в его направлении саблей, не достал. Разбойник сгруппировался, умело перекатился по земле, и через мгновение стал наносить сильные и быстрые сабельные удары. Я стал понемногу отступать, постоянно оглядываясь, чтобы не споткнуться о трупы людей и лошадей, биться в тесноте я не люблю. Разбойник, видя мое отступление, стал улыбаться, вовсю ширь своей бородатой морды, и усилил натиск. Искры, от соприкосновения сабель, летели во все стороны, и я уже смог убедиться, что противник достался мне, сильный и умелый. Но и я кое-чего могу, не зря Герасим меня тренировал. Подловил разбойника на ложном замахе, и когда он чуточку приоткрылся, загнал острие сабли под подбородок. Клинок выпал из рук разбойника, он схватился за развороченную рану, пытаясь остановить кровь. Зря тратил время, жить ему осталось всего пара секунд. Не стал отвлекаться на убитого, бой еще не закончен, и если меня не обманывают глаза, то потери мы понесли существенные. Подбежав к моей убитой лошади, выхватил из чехла ружье, и выстрелил в разбойника, наседавшего на Ульриха. Потом рубился только саблей, некогда было заряжать пистоли и ружье – надо бы внести предложение по усовершенствованию оружия, внедрить патроны, обоймы-магазины. В общем, приблизить местное оружие к подобию оружия моей родной Земли. Понимаю, что это сложная затея, но, может быть, когда-нибудь…. В какой-то момент, живые разбойники, вышли из общей схватки, и нахлестывая лошадей, скрылись за ближайшим холмом. Я насчитал семерых.