Страница 151 из 152
Оказывается, Павлик ни разу не был на южном базаре, не толкался среди обожженных солнцем, энергичных южан, не ловил ноздрями струи пряных ароматов, не выбирал самолично, трогая руками и пробуя на вкус, хачапури, домашний сыр, балыки, горный мёд, орехи… Однажды Павлик едва заметно кивнул в сторону мужчины в черных очках и шепнул:
– Вон тот дядечка в очках совсем потерял сноровку, я его уже дважды засёк.
– Объясни…
– Мой папа учит секьюрити, чтобы охраняемые даже не подозревали, что охрана всюду следует за ними. А я засёк – это его ошибка.
– Надо же, твой отец даже из другого полушария за нами следит. А я и не заметил.
– Работа у него такая…– он небрежно махнул рукой. – Не обращай внимания.
– Ладно, как скажешь! – пожал я плечами.
Конечно, этот неизвестный мир принес ему немало открытий, интересных встреч, неизвестных ощущений. Он совсем перестал вспоминать отдых на виллах на берегу океана и в горах – там его держали вдали от реальной бурной жизни, там его «охраняли». На обратном пути он с сияющими глазами на загорелом до бронзы лице рассказывал бледному болезненному мальчику из-под Ростова-на-Дону, соседу по купе, о своих приключениях, с удовольствием включая в повествование новые слова из южного диалекта: рапаны, мидии, кефаль, люля, базилик, фейхоа, изабелла, аджика, чурчхела, топчан, шаланда… И как ему удалось так быстро их запомнить! Видимо, это профессиональная память потомственного разведчика. Наконец, он заметил, что маленький ростовчанин совсем загрустил, хлопнул его по плечу и сказал:
– А хочешь, Генка, мы тебя весной с собой возьмем? Мы с Арсом решили съездить на море в апреле-мае, когда там все будет расцветать, цвести и пахнуть. Море, правда, будет холодным, но мы будем купаться в бассейне с подогретой морской водой, съездим в горы. А еще мы с тобой вместе пойдем на рынок, и я научу тебя выбирать самый вкусный сыр-сулугуни, самый кусачий перец и самый горячий лаваш! – Он обернулся ко мне за поддержкой. – Мы ведь возьмём с собой Гену? Правда?
– Конечно, – подтвердил я, – если родители отпустят.
Я глянул на маму ростовского мальчика и спросил:
– Как, вы не против? Со своей стороны я гарантирую полную безопасность и кучу бесплатных для вас детских радостей.
Мама, смятая нашим напором, нерешительно кивнула. Павлик захлопал в ладоши, и друзья, обнявшись, вышли в коридор к открытому окну «пускать руками самолетики».
– Видите, как им весело вместе! Да вы не волнуйтесь, Вера Сергеевна, Павлик у нас очень общительный мальчик, ему нравится дарить людям радость. Как видите, у него этого добра в избытке. А материальную сторону обеспечивает его весьма небедный отец. Если нужны будут лечебные процедуры – это тоже не проблема. Так что беспокоиться не о чем, все будет отлично.
– Спасибо, конечно, Арсений Станиславович, только это так неожиданно.
– Да бросьте, у нас с этим маленьким мужчиной всё так – на импровизации, на вдохновении. Давайте обменяемся адресами и телефонами.
Да, вот так мы и жили, на вдохновении и в нечаянной радости.
Работать я устроился библиотекарем в нашу старую школу, нынешний лицей. Немного подремонтировал «дворницкую» покойного Дмитрия Сергеевича и разместил там архив с небольшим кабинетом. Старый историк завещал мне своё уникальное собрание книг и документов – целое богатство! Мне удалось издать его книгу о русской гвардии. В своем прощальном письме Дмитрий Сергеевич убедительно просил меня не бросать начатое им дело и написать свою книгу, где история нашего гвардейца, деда Ивана, сослужила бы пользу и дала нужные наставления подрастающему поколению, которому предстоит жить и служить будущему Государю Императору, предреченному Святыми Отцами.
Мы все очень волновались, когда первого сентября Павлик с букетом белых лилий впервые пошел в школу. Не волновался лишь он сам, будто знал всё наперед. Я стоял за его спиной на торжественной линейке, положив руку ему на плечо, и пытался проследить его взгляд. Бесполезно! Сын профессионального разведчика ничем не выдал своих эмоций и направления орлиного взора. По окончании пафосной речи директора, здоровенный старшеклассник закинул на широкое плечо худенькую первоклашку с бронзовым звонком в руке – и пошли трезвонить по кругу. В тот самый миг, когда раздалось первое робкое тра-ля-ля – в тот самый миг – выглянуло солнце, и выпустило яркий луч на девочку в огромных белых бантах. Я вздрогнул – это была маленькая семилетняя Маша Кулакова! Верней, ее точная копия в современной модификации – но такая же солнечная и ясноглазая. И конечно, смотрели эти огромные переливчатые глаза… на нашего мальчика. Куда Павлик смотрел, я так и не узнал… Зато результат этой глазной баталии удалось наблюдать чуть позже, когда я сидел на балконе и, подрагивая от волнения, смотрел на мою лавочку.
Из-за угла появилась парочка в бело-голубых школьных костюмах – это были Павлик и та самая девочка, столь фатально похожая на мою Машу. Далее всё пошло по налаженной колее: торжественный обед с салатом оливье, лимонным тортом и лимонадом. Как бы случайное поглядывание Павлика в распахнутое во двор окно. Девочка, вышедшая погулять. Юный Ромео, чмокнувший нас с Надей в благодарность за устроенный пир, бросившийся из дому во двор. Я, чуть позже нагнавший его у скамейки, где мои первоклассники светски обсуждали прогноз погоды, анонс театрального сезона и виды на урожай зерновых. Сложенная купюра, стыдливо протянутая Павлику с предложением покутить где-нибудь в детском кафе (мы заранее, между прочим, выяснили где такое имеется и что там почем). И наконец, услышал имя девочки – Ирина, тишина… Я и двух слов не успел промолвить, как наш кавалер поспешил увести даму в большую самостоятельную жизнь. Только в те несколько секунд понял я, что девочка на самом деле, очень похожа на мою Машу – прекрасное светлое дитя.
Тем же вечером всезнающий и за всем наблюдающий Алексей Макарович доложил мне, что девочка из уважаемой семьи потомственных офицеров. Нет, нет, что вы, Арсений Станиславович, никакого родства между Ирочкой и Павликом нет и быть не может. Я проверил до седьмого колена. Так что у этих детей, надеюсь, всё будет без… хм... генетических конфликтов. Дай-то Бог!
А ночью мне приснилась Маша. Я спросил, что же она больше не навещает нас? Маша улыбнулась: «Видишь, как всё хорошо у нас получилось! Я вас очень люблю. Прощай, мой дорогой Ной, до встречи в раю!»