Страница 52 из 54
— У меня не выходит из головы твоя сказочка про муравья.
— На то и был расчет, сынуля, — улыбнулся я, чтобы разрядить напряженную обстановку, казалось заискрившуюся внутри автомобиля. — Сколько тебя сейчас? Двенадцать? Значит, целых семь лет созревал для продолжения этого разговора. Молодец, хорошая выдержка.
— За это время мне удалось кое-что понять, — голосом Кашпировского вещал сын.
— В таком случае, расскажи старику, что же ты понял?
— Пап, ты не шути, пожалуйста. Это серьезно!
— Знаешь, сынок, если не шутить, то при нашей работе можно и умом тронуться. Помнишь, афоризм Станислава Ежи Леца: «Юмор восстанавливает то, что разрушил пафос». Практика показывает, те кто утерял способность улыбнуться в напряженный момент, попросту сходят с ума. Так что учись сбрасывать пар.
— Можно я продолжу? — упрямо проскрипел сын.
— Валяй! — усмехнулся я.
— Отец! — воскликнул Сашка впервые так сурово назвав папулю. — Скажи только, кто он? Ну, тот самый муравей…
— В смысле, кого мочить? — язвительно спросил суровый отец. — Когда и из какого оружия?
— Ну да, типа того… — смешался отрок.
— Ты что же думаешь, что главного муравья в лесу вот так просто — пяткой придавил и всё? Слушай, ты уже не тот Сашка, что верит в сказочки. Та история — на вырост. Правильно, чтобы думал, разбирался, учился. А «муравья» тебе и всем нам еще укажут. Главное, быть готовым выполнить любое поручение свыше, «не жалея живота своего»!
— А если серьезно? — несколько смягчился мальчик.
— Серьёзно, говоришь… И до дома это не подождёт, говоришь…
— Не-а, лучше прямо сейчас, а то дома помешают, ну там ужин, уроки и все такое…
— Ладно, — согласился я. Вырулил машину на обочину, поставил на тормоз. — Представь себе огромного паука в центре обширной паутины.
— Так, на этом уровне не муравей, а уже паук? Кажется, я расту! — наконец улыбнулся мой строгий Сашка.
— Ага, растешь, скоро макушкой потолок пробьешь. Вернемся к нашим паразитам. Там, в паутине, уже завязли сотни жертв паука. Это на просто мушки-блошки, а министры, генералы, банкиры и прочие власть имущие. И все повязаны пауком — насмерть! Стоит кому-нибудь рыпнуться, на его шее затягивается нить паутины — и всё! Недолго мучился министр в паучьих опытных руках. Это, сам понимаешь, фигурально!.. Но между тем, есть и паук, и жертвы — всё это есть. А теперь самое главное! Что держит жертв в паутине? Правильно — жадность, властолюбие и страх. А что является нашим оружием?
— Что-то противоположное?
— Верно! Наша сила — не наша, она от Господа Бога. А наше дело — хранить веру, противостоять соблазнам и ждать указания свыше.
— И всё? — разочарованно протянул сын. — И всего-то? Как-то несерьезно!
— О, не скажи, — успокоил я сына. — Знаешь, сколько миллионов людей соблазнил этот паук! А знаешь, как умело и вместе с тем вероломно действует хозяин паутины! Не успеешь оглянуться, а ты уже взял сумму в конверте, влюбился в красавицу, засмотрелся на шикарный особняк, лимузин, личный самолет — и паук тут как тут: чего изволите Сашка с Машкой? Всё получите, всё будет в лучшем виде, только отойди от Христа, пройди путем апостола Иуды. Сегодня же получишь свои тридцать сребренников. Слышишь — сегодня всё будет, о чем мечтаешь! А завтра — не думай о нём, кто знает, что будет завтра, а сегодня — вот оно, сейчас. Бери авто, самолет, особняк, красавицу, бриллианты, миллионы валютой — бери, не жалко для хорошего человека, для хорошего дела повышения благосостояние трудящих.
— А тогда какая у меня роль? — спросил сын.
— Повторяю для не особо понятливых: ты храни веру, берегись от обольщений, учись благодатной молитве и жди указания свыше. Всё! Твой ангел укажет, куда идти, кого защищать, за кого жизнь положить, чтобы попасть не в ад (или в паучью сеть), но в Царствие небесное. Ты пойми, Александр, нас верующих мало, но мы как евангельская соль осоляем и сохраняем жизнь, мы как евангельская закваска, которая поднимает огромное тесто. Но на первых порах и апостолов было все-то двенадцать, а «заквасили» они миллионы людей. А нам с тобой еще предстоит Царю земному послужить — вот когда придется потрудиться на славу!
— Царю служить, конечно, здорово! А как же Машка? — вдруг вспомнил он о сестре. — Как мне ее защитить. Маму? Тебя? …Когда вы старенькими сделаетесь…
— Ну, во-первых, как говорил старик из Одессы: «Не дождетесь!», а во-вторых — да вот так, примерно, как я тебе объяснил, — вздохнул я. — Скоро ты, мальчик, поймешь, какая сила тебе дана Господом. Не то, что муравьев с пауками, ты князей бесовских станешь гонять, как собачонок и давить, как клопов. Но только не сам, а с Божьей помощью. И не забывай Иисуса в возрасте до тридцати лет. Сам Сын Божий смиренно ожидал положенного законом возраста, работая в мастерской Иосифа плотником. Вот так, Творец вселенной, вдохновитель пророков сколачивал табуретки, ожидая наступления тридцати лет, когда можно заступить на священническое служение. Таким вот образом ковалось самое грозное оружие против сил зла — смирение! Послушание Отцу! Помнишь из Апостола: «послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя» (Флп. 2:8)
— Спасибо, папа! Ты мне такое рассказал…
— …Что на семь следующих лет хватит. Да?
— Опять смеешься?
— На этот раз не очень. Спасибо и тебе, сын, за терпение, за желание понять. Ты молодец у меня!