Страница 1 из 2
Тяжело набирать текст копытами. Тяжело, но ради вас я постараюсь.
Изо всех оленей Санты только меня назвали настолько глупо. Именем какого-то сутенёра: Рудольф. Вам что представляется при этом имени? Мне - герой немецкого кино 20-х. Бриолин. Усики в ниточку. Забавная для нашего времени мятая шляпа и сигаретка в углу рта. Немой герой-любовник. Впрочем, имена остальных тягловых зверей и вовсе дрянь. Больше подходят для моделей авто или ракет Илона Маска. А Дондеру надо стать порноактером, все задатки налицо и между ног.
- Руди!
Простите, это Санта. Хозяин и повелитель, не могу не откликнуться.
- Ру-у-уди! Грёбаный осёл! Ты где?!
Опять нажрался... Перед праздниками Клаус эмоционально нестабилен. Нервы, снова нервы. А потом межконтинентальный перелёт, метание китайских девайсов жирным детям в трубы, суета сует.
- Иду, иду! - Ещё бы, куда я денусь... - Что вы хотели, Санта?
- Ещё ноль пять виски и девку сисястую!
Он ржет и топочет сапогами. От неловкого взмаха руки на пол летят недочитанные письма, пустая бутылка "Джек Дэниэльс" и пачка сигарет. У Санты запой. Сейчас ему не до наборов солдатиков, вагона айфонов и целого гарема кукол на складе.
- Могу предложить Снегурочку, хозяин. Но у неё плохой английский, вы снова будете ругаться...
- Снегурку братишка не даст, - насупился Санта и поковырялся в ухе. - Антисанкции, чувак. Эта гребаная политика. Велели драть немецких девственниц.
Я переступаю с копыта на копыто. Сложно помочь, больно вопрос щекотливый. Иди поищи таких.
- Ладно, обойдусь, дело привычное. - Санта с трудом поднимает сигареты, ногой заталкивает бутылку под стол. - У меня к тебе дело!
- Я - весь внимание, хозяин.
- У нас проблемы, Руди... - Санта сдвигает шапку на затылок и становится похож на Трампа. Те же глупое лицо и рыжий чуб. - Нас обокрали!
- Русские? - деловито уточняю я. - Корейцы? Товарищ Си? Сомалийские пираты?
- Тьфу ты, господи! - Санта бросает в меня сигаретами. К счастью, мимо - он уже заметно пьян. - Ты опять смотрел телевизор?
Проклятье... Надо же так проколоться. Телевизор нам запрещён, чтобы не набирались плохого. Только диски с кантри и журналы про вязание крючком.
- Ты - осёл, Руди. Мул. Апельсиновая лошадь д'Артаньяна!
- Так точно, сэр, лошадь. Мул. Осёл. Вы упоминали какого-то армянина?
Санта издает непередаваемый звук. Своё фирменное "хо-хо-хо". Правда, исполненное не открывая рта. Пол подо мной заметно качается, в камине ревёт пламя, а с потолка сыплется стекловата.
- Придурок! У нас украли сани. Мои сани! Мне на вас, чертях собачьих, верхом подарки развозить?! Я тебя спрашиваю!
Всё, шутки кончились. Раз о чертях завёл, пора разговаривать всерьёз.
- Да, сэр! Что делать, сэр? Совет безопасности, сэр?
Он смотрит куда-то мимо меня:
- Клянусь бородой, дебил... Тебе сутки срока. Найти. Изъять. Наказать виновных!
- Будет сделано, хозяин. - Я с трудом протискиваюсь задом из комнаты. Рога задевают венок из омелы, висящий над дверью и сбрасывают на пол. Придется забрать с собой и съесть на досуге.
На улице лютый мороз. Ни одного человека на триста километров вокруг нашего скромного домика. Я захожу в сарай, обращая внимание на мелочи - замок не сломан, на месте саней валяется укрывавшая их ткань со звёздами, полосами и масонскими глазами. График дежурств с именами оленей сорван со стены и валяется под копытами. Ну, это уже сам Санта. В ярости.
Пойти опросить моих коллег? Наверное, не имеет смысла. Бессловесные твари, тупые, как и вся оленья порода. Разве что, летать умеют.
- Ру-у-уди!!! Сутки! - разносится на всю округу бас хозяина. Дрожат стены, падают редкие полярные ели, дрожит северное сияние, а в берлогах мрут медведи. От инфаркта миокарда.
Я выбираюсь наружу, отвожу назад задние копыта, становясь похожим на старинную эмблему "Волги", поднимаю передние и взмываю в воздух. На высоте километра чувствую горячее внимание российских радаров системы ПВО, но мне не до них. Полёт проходит совсем в другую сторону.
Пока лечу, рассказать вам немного о себе? Я - оборотень. Так уж вышло. Большую часть жизни провожу в шкуре оленя, но иногда, под настроение или по необходимости могу превращаться в человека. Это грустно... Да вы и сами уже догадались, в кого я оборачиваюсь?
Я незаметно приземляюсь на южном полюсе уже в облике того самого немецкого актёра. Меня встречают пингвины из почетного караула Старика. Плотное каре из забавных птиц с белыми манишками. Они выстроились вдалеке от места посадки, и к ним я не пойду. Здесь есть главный, хотелось бы поговорить.
Вы никогда не задумывались: дети всего мира (а иногда и взрослые) пишут перед рождеством письма Санте. А желания исполняются хорошо, если у пол-процента просящих. Что происходит с остальными письмами? Бинго! До Санты они не доходят. Их ворует Старик и читает сам себе вслух, от чего чужие желания умирают. Такие уж у него таланты... Старик не пьёт, что большой минус. С пьющим волшебником гораздо проще иметь дело. Девки его тоже не интересуют. Точной информации нет, но поговаривают о какой-то Снежной королеве. Эта пародия на Санту тоже ездит на оленях и превращает сердца в лёд. Куда ни плюнь, всем подавай оленей. Мы востребованы, оказывается, не только северными народами.
- Рудольф! Какая честь для моего скромного жилища!
Вот чёрт. Лично Старик в обнимку с какой-то бабой. Пара оленей в упряжи и сани. Наши, мать его, сани!