Олдорандо

   Когда они двинулись в путь, давно очнувшаяся старуха вновь истошно завопила вслед незваным гостям. Не дожидаясь, когда на помощь ей придет подмога, они, не мешкая, повернули в проход, через который убежали девушки. Вновь двигаясь навстречу сквозняку, они попали в туннель, который оказался забаррикадирован грудой камней, должно быть, двумя этими беглянками. К счастью, силы уже почти вернулись к ним и они сумели разобрать баррикаду. Быстро миновав её, они тотчас двинулись дальше, не дожидаясь, когда появятся мужчины племени.

   Всего через несколько минут они увидели впереди вторую баррикаду. Здесь проход тоже оказался перекрыт, точнее, почти доверху завален огромными, беспорядочно наваленными глыбами. Один за другим, путники уже привычно пролезли в узкую щель между глыбами и сводом. И замерли. Им открылся вход в высокую пещеру, задняя стена которой была проломлена -- и в этот пролом врывался нестерпимо яркий свет царства, где правил Вутра, Бог Небес.

<p>

* * *</p>

   Радость, неопределенная, но глубокая, согрела Юли. Бродя наугад в гибельном подземелье, он всё же вышел к голубому небу, теплу солнц, живому запаху снега. Он невольно улыбнулся остальным.

   Когда их слезящиеся глаза привыкли к яркому свету, они увидели в раме пролома, как на картине, простор поднебесья. Склон горы сбегал от пещеры в долину, на другой стороне которой суровые серые массивы морщинистых гор, увенчанные ослепительным снегом, вонзались в бездонную голубизну.

   Они спустились с завала и встали в проломе, тесно прижавшись друг к другу. Они чувствовали, что сейчас их связывают узы братства, зародившегося в трудном пути. Долгое время они не могли отвести глаз от просторов долины. Наконец, острота первых впечатлений ослабла. Оторвавшись от прекрасного вида, они посмотрели друг на друга. Они добились своего. Их лица были полны радости и надежды. Они смеялись, кричали, тискали друг друга. Когда их глаза окончательно привыкли к яркому свету, рассеянному над долиной, они, прикрыв глаза ладонями, осторожно взглянули вверх, на небо, где среди редких белых облаков плыл золотой Баталикс.

   Поскольку Баталикс стоял прямо над головой, а сияющий Фреир едва поднялся на востоке, Юли заключил, что год близился к весеннему равноденствию, а время дня было около полудня. Два долгих года провел он во тьме. Сейчас ему было уже девять лет. Вся жизнь лежала открытой перед ним, как эта долина, залитая ярким светом двух вечных спутников. Синий Фреир был в несколько раз ярче, разливая свой свет по покрытым снегом склонам. Золотой Баталикс начинал склоняться с небосвода. Но когда он будет садиться, величественный Фреир только достигнет зенита.

   Как прекрасен был этот вид часовых неба! Их непрестанное движение по небосводу, знакомое Юли с детства, всегда заставляло трепетать его сердце. Да и сейчас он не смог остаться равнодушным. Он вышел на склон, оперся на копьё, которым сразил четырехглазое подземное чудовище, и подставил своё лицо лучам небесных светил. Его кожа, поблекшая в сумраке Панновала, жадно впитывала целительный свет.

   Но Усилк, положив руку на плечо Скары, видимо не собирался выходить из пещеры. Они с опаской выглядывали в этот бескрайний внешний мир, стоя с внутренней стороны пролома.

   -- А может, нам лучше остаться здесь, в пещере? -- нерешительно спросил Усилк Юли. -- Как же мы будем жить там, под этим небом?

   Не отрывая своих глаз от бесконечного пространства, распахнутого перед ним, Юли почувствовал, что Искадор стоит в нерешительности между ним и двумя парнями, страшащимися выйти из пещеры, не решаясь к нему присоединиться и покинуть друзей. Он решил начать с них.

   -- Ты помнишь сказание о личинках в орехе? -- спросил он. -- Они думали, что их гнилой тесный орех -- это весь мир, так что когда орех раскалывался, они умирали от страха. Ты что же, собираешься быть такой же личинкой, Усилк?

   На это Усилк, как и Скара, ничего не ответил. Ответила Искадор. Она подошла к Юли и взяла его за руку. Он улыбнулся девушке и его сердце запело, наполнившись торжествующей музыкой, но он всё равно продолжал с жадностью смотреть вперед, на открытые просторы внешнего мира. Он увидел, что горы, через которые они прошли, прикрывали от свирепых ветров северных равнин обширные южные долины с их более богатой природой. Здесь, вокруг и дальше к югу, повсюду росли низкорослые деревья, поднимая свои стволы прямо вверх. Это говорило о том, что тут уже не был властен и ледяной восточный ветер, беспрестанно срывавшийся с угрюмых высот Перевала. Горы, из которых они вышли, были надежным прикрытием и от него.

   Несмотря на время, проведенное в Панновале, Юли не забыл ничего из тех навыков охотника, которым давным-давно научил его Алехо. Он знал, что на холмах должна водиться дичь и бить из-под земли родники с прозрачной водой. Поэтому они всегда будут сыты и спокойно смогут жить под небесами, как это было угодно богам.

   Его душу наполняла радость и от избытка её он широко раскинул руки, как бы собираясь обнять весь этот необъятный мир.

   -- Это место защищено от стихий, -- сказал Юли. -- И нам не нужно никакого Эмбруддока. Мы будем жить здесь. Главное, мы должны держаться вместе, что бы ни случилось. Вместе мы сильны.

   Он протянул руку к далеким южным холмам, среди которых поднимался вверх дым.

   -- Смотрите, -- продолжил он. -- Там тоже живут люди. Но отныне мы будем жить по своим законам, а не по законам других людей. Более того. Мы заставим их подчиниться нашей власти над ними и признать её единственно законной.

   Распрямив плечи, он направился вниз по склону между чахлыми деревцами. Остальные последовали за ним. Сперва Искадор своей гордой походкой, а за ней Усилк и Скара, которые всё-таки решились выйти на свет Вутры из последней пещеры подземелья.

   Их поглотила неизвестность, в которой некоторым планам Юли было позволено осуществиться, а некоторым нет.

   Эпилог

   Они сумели захватить небольшой поселок, укрывшийся под выступом горы. К счастью, олонецкий язык, на котором они говорили, был здесь понятен, хотя и существенно отличался от местного простого наречия. Люди здесь вели самый примитивный образ жизни и решительным пришельцам удалось без особых усилий навязать им свою волю и свои законы, в результате чего образ жизни здешнего народца разительно изменился.