Олдорандо

   Отец Сифанс поджал губы, прищурил глаза, поднял свой острый нос к потолку, втянул воздух и раз десять резко кивнул головой. Затем он быстро засеменил прочь, шаркая во мраке. Юли последовал за ним. В этой части Святилища огни были редкостью, а в некоторых местах были запрещены вовсе -- экономии ради. Но они уверенно двигались в кромешной тьме. Из бесчисленных боковых переходов выскальзывали неразличимые в непроглядной тьме другие люди, двигаясь мимо них. Но Юли легко избегал столкновений, уже свободно ориентируясь на слух. Пальцами правой руки он скользил по высеченному вдоль стены галереи рисунку, указывающему путь. Наставник уже научил его без ошибок читать стенные знаки, хотя послушникам это и не полагалось.

   Орнамент из переплетенных ветвей, среди которых прощупывались рельефы животных и птиц, никогда не повторял одни и те же фигуры. В постоянно изменявшемся рисунке пальцы Юли то здесь, то там, нащупывали фигурки странных зверей. Юли не мог представить их наяву, а потому полагал, что звери, вырезанные в камне, были лишь плодом странной фантазии древних, давно умерших скульпторов, которые затратили огромный труд на создание безмолвного путеводителя по лабиринтам Панновала. Эти звери прыгали и плавали, карабкались, бежали и летели. Они ползли по стене и неожиданно останавливались под рукой.

   По самому ему неведомой причине Юли представлял их себе в ярких красках. Размах этого труда вызывал у него изумление -- во всех направлениях, по всем коридорам, во всех помещениях вдоль стен тянулась лента высеченного орнамента, везде и всюду шириной в одну человеческую ладонь. Эта лента составляла одну из главных тайн Святилища. Различные сочетания узоров отмечали тот или иной его сектор. Особым образом составленные зашифрованные знаки указывали на повороты, переходы, ступени, коридоры, комнаты, и каждый, кто постиг язык этой каменной книги, мог с уверенностью ориентироваться в темных пещерных лабиринтах, изрядно запутанных за тысячелетия бессистемного строительства.

   Рисунок на стене указывал, что впереди должен быть подъем. Для тех, кто не умел читать его, два прита со светящимися слепыми глазами трепыхались в клетке, указывая место, где от главной поперечной галереи Святилища отходила лестница, ведущая в верхний коридор.

   Юли и его духовный наставник медленно поднимался вверх. Лестница была очень длинной. Наконец они оказались в Тангвилде, самой верхней и потому мало посещаемой части Святилища. Об этом также сообщил рисунок на стене, который прочли пальцы Юли.

   Наконец, они повернули в невысокую галерею, рисунок на стене которой был незнаком Юли. На ленте тянулся целый ряд обнаженных мужчин странно худого сложения. Они сидели перед хижинами на корточках, с вытянутыми по ходу движения руками. Стены галереи запотели и влага сочилась по камню.

   Здесь отец Сифанс неожиданно остановился и Юли наткнулся на него. Он смущенно пробормотал извинения, но не услышал ответа. Старый отец-наставник отдыхал, упершись плечом в холодную стену. Юли извинился ещё раз.

   -- Помолчи и дай мне перевести дух, -- сказал отец Сифанс.

   Через минуту, явно пожалев о том, что голос его прозвучал сварливо, он добавил:

   -- Моя работа заключается в том, чтобы обуздывать излишне горячих юношей. Но я уже старею. Вчера мне исполнилось двадцать пять лет. Силы покидают меня. Скоро я умру. Но смерть одного человека мало что значит для Акха...

   Юли стало страшно за него. Он почувствовал озноб, поняв, что и ему не миновать этой участи...

   Между тем, отец-наставник пошарил рукой по стене, что-то нащупывая.

   -- Да, это здесь, -- пробормотал он.

   Он откинул небольшой ставень на стене и во тьму ворвался луч яркого света. Юли на мгновение прикрыл глаза рукой -- свет ослепил его. Затем он встал рядом с отцом Сифансом и заглянул в сияющее окно.

   В тот же миг он вскрикнул от изумления. Внизу, далеко под ним, лежал небольшой город, выстроенный в горе, на вогнутом дне колоссальной пещеры, среди дикого нагромождения скал. Его во всех направлениях пересекали извилистые улицы, вдоль которых возвышались красивые, иногда просто великолепные здания, вытесанные из монолитного камня. Вокруг них теснились лачуги, каморки и землянки. В центре тянулась расселина, в которой пенилась проточная вода, а некоторые дома, казалось, чудом держались на берегах этой бурной реки. Люди, маленькие как муравьи, сновали по улицам, толкались внутри комнат без крыш. Сверху был виден в уменьшенном виде их нехитрый быт, скудная мебель и утварь. Шум неумолчного потока глушил все звуки и сам едва доносился до высоты, до проема в галерее, где стояли Юли и отец Сифанс.

   -- Где мы находимся? -- растерянно спросил Юли. -- Что это за место, святой отец?

   Отец Сифанс лукаво улыбнулся.

   -- Это Вакк. Ты что, уже забыл его?..

   И отец-наставник скривился в улыбке, смешно сморщив нос. Видимо, наивное удивление Юли забавляло его.

   Я никогда не потеряю свою наивность, гневно подумал Юли. Я мог бы и сам догадаться об этом, а не спрашивать, как дикарь, унизив себя в глазах святого отца.

   Теперь-то он вспомнил сводчатый туннель, ведущий к Рекку. Вглядываясь, он сумел различить и знакомые "жилые" кельи и даже тот проулок, где была его комната рядом с домом его доброжелательных друзей -- Киале и Туски. Он вспомнил их -- и у него защемило в груди. Затем он с замиранием сердца вспомнил прекрасную черноволосую лучницу Искадор, -- но чувства его были притуплены, ибо послушническая жизнь научила его не тосковать по тому, что прошло навсегда. В этом не было никакого смысла. Впрочем, Киале и Туска наверняка давно забыли о нем, как и он забыл о них. Но вот что действительно его поразило, так то, каким ярким и светлым показался ему Вакк. В своё время он запомнился Юли прибежищем теней, бесцветным из-за сумрака и полным дыма. Разница в восприятии указывала на то, насколько улучшилось его зрение за время пребывания в темном Святилище.

   -- Недавно, -- произнес святой отец, -- ты спросил меня, кто такие Хранители. Ещё ты спросил меня, видел ли я их своими глазами. Помнишь ли ты это?

   Юли согласно кивнул.

   -- Вот мой ответ! -- священник протянул руку в сторону города, где глубоко под ними копошился в суете уменьшенный расстоянием мир людей. -- Люди там, внизу, не видят нас, даже не подозревают о нас. Даже если им вдруг придет в голову посмотреть вверх, они всё равно не смогут нас заметить. По отношению к ним мы являемся высшими существами. Точно так же и Хранители являются высшими существами по отношению к рядовым членам духовной гильдии. Они незримо смотрят на нас сверху, но мы не замечаем их, даже если сами смотрим вверх. Внутри нашей крепости есть тайная крепость.