Страница 7 из 16
— Дела давно минувших дней, варвар, — отмахнулся Шакх, а затем, посерьезнев, встал прямо напротив Хаджара. Тот в очередной раз смог оценить, что в стоящим перед ним муже уже почти не осталось места для мальчика, пути с которым разошлись под Вечерними Звездами. — Я хочу, чтобы ты понял, Генерал. Мы с тобой не друзья. Хороши знакомые, у которых есть общая история и боль, но не более того. И если мне придется выбирать между тобой и собой — я выберу себя. Без колебаний и лишних размышлений. Я благодарен тебе за недавнюю помощь, но долг я тебе уже вернул.
Хаджар кинул быстрый взгляд в сторону Аэй.
— Не думаю, что это можно назвать возвратом долга и…
— Я не про Шепот Моря. Или ты думаешь, что без моего поручительства достопочтенный Глава не выпустил бы тебе кишки в ту же секунду, когда услышал от Шенси про твое родство с Врагом?
— И давно ты знаешь? — спросил Хаджар, невольно опуская ладонь чуть ниже к рукояти меча.
— Тут обширная библиотека, — Шакх кивнул в сторону одного из павильонов. — Помнишь тот эпизод, когда ты что-то съел, а затем… В общем, я случайно натолкнулся на записи про Орден Ворона, сопоставил факты и все понял.
— И сразу сообщил об этом Главе?
— Не сразу, разумеется. Только после нашей с тобой недавней встрече. Глава должен был знать о том, что по Чужим Землям разгуливает осколок души Черного Генерала. И не думай, что я оправдываюсь, это не так. Просто считаю должным, чтобы ты знал.
Хаджар никак не отреагировал. Паскудный запах чужих интриг он успел ощутить еще на пороге секты. И тот факт, что Эден заранее знал, что внутри души Хаджара покоится часть души Черного Генерала, особо картины не менял.
— А Шенси этот, — Шакх указал себе за спину и улыбнулся. Очень неприятно улыбнулся. — почти пятьдесят веков назад он, вместе с полуликим, были изгнаны из секты Сумеречных Тайн.
Хаджар не сильно удивился. Он ожидал услышать нечто в этом роде и…
— Шенси проиграл Эдену в их состязании. В итоге Эден стал главой секты, а Шенси, не согласившись на пост старейшины, ушел в свободное плавание.
Хаджар посмотрел на Абрахама, пытающегося разговорить Аэй, и опять выругался. На этот раз — куда крепче.