Неприкаянные

— Совершенно необдуманное решение.

— Полностью согласна.

Андрей наливает нам еще шампанского. Официант несет на подносе наши блюда.

— О, да, идите сюда, мои слоники, — довольно потираю руки я.

— Не встанем, пока ты не съешь все, что заказала, — угрожающе приподнимает указательный палец Андрей.

— А я и не собираюсь вставать, пока все не съем. Еще вторую порцию десерта попрошу принести.

— Ну, ну, — сжимая приборы, усмехается он.

Телефон звонит как раз в тот момент, когда мы приступаем к кофе и десерту.

— Это папа.

Лицо Афинского — такое мужественное и красивое, мгновенно мрачнеет, и он торопится ответить на звонок.

— Привет, пап. Как ты?… Да, мы недалеко от вас. На набережной в ресторанчике… Да, обязательно зайдем.

— Что случилось? — пугаюсь я.

— Папа просил заскочить к ним домой. У него есть какие-то соображения насчет местонахождения Феликса.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Откуда?

— Ума не приложу, Тася…

Идиллическая безмятежность с видом на море безвозвратно разрушена. Мы быстро допиваем кофе. Андрей подзывает официанта и расплачивается кредитной картой за ужин. Сгорая от любопытства, я торопливо поднимаюсь из-за стола.

Вместе мы подходим к лестнице и машем на прощание Ире и ее компании.

Андрей толкает входную дверь плечом и первым выходит на улицу. Я на миг с восторгом замираю. Наступающий вечер бесподобен. Море спокойно. Воздух теплый и пахнет смесью цветов и соленого бриза.

Мой спутник притягивает меня к себе за талию, и мы уверенно шагаем через набережную сквозь толпу таких же наслаждающихся прекрасным вечером отдыхающих.

Мы молчим. Наши мысли заняты одним и тем же вопросом — что могло прийти в голову Юрию Семеновичу?

Вот и переулок, который ведет в ухоженный частный сектор. Уютный дворик с цветущими пионами.

Андрей ловко поддевает замок на калитке с обратной стороны, и мы оказываемся во дворе его родителей.

Юрий Семенович показывается на пороге.

— Андрюша, ты с Таисией…как хорошо, — расплывается в улыбке он. — Тася, иди, я тебя обниму.

Я успеваю взбежать по ступеням и уже готова утонуть в крепких объятиях своего прежнего босса, как в окно выглядывает мама Андрея.

— Как хорошо, что вы пришли! Будем пить чай, — радуется она.

— Хотите, помогу накрыть? — вызываюсь я. И пусть мой желудок протестует против еще одной порции чая после такого обильного обеда в ресторане, здесь главное — процесс.

— Конечно, Тася. Жду тебя на кухне. Я сегодня пекла такие булочки — пальчики оближешь! — жестами зовет меня в дом Ольга Николаевна.

Глаза становятся влажными. Не знаю, когда семья Андрея успела стать для меня такой родной. Его квартира, дом родителей, их общество. Мне так хорошо рядом с ними. Как будто среди этих людей моя душа нашла настоящий приют.

Мы с мамой Андрея приносим в гостиную чайный сервиз и поднос с угощениями. Булочки ароматно пахнут ванилью, и даже после нашего с Андреем слоновьего обеда мне хочется их попробовать.

— Если разрезать булочку и намазать ее клубничным джемом, будет очень вкусно, — подмигивает мне Юрий Семенович и берет в руки нож.

— А еще можно добавить сливочное масло, — подсказывает Андрей. — В детстве я обожал на завтрак булочки со сливочным маслом и джемом.

Юрий Семенович помогает жене разлить чай в красивые фарфоровые кружки.

— Знаешь, Андрюша, я тут разбирал фотографии в комнате Дины и кое-что вспомнил, — как бы между делом произносит он.

Андрей с опаской посматривает на мать, но отец продолжает говорить.

— Когда она только начала встречаться с Феликсом, была так окрылена чувствами. Тогда Дина еще делилась с нами своими мечтами, планами на будущее…

Юрий Семенович замолкает. Видимо, ему трудно справляться с чувствами.

— Так вот, как-то вечером она рассказывала мне, что Феликс обещал отвезти ее на греческий остров Миконос. Она даже сделала загранпаспорт — так сильно ей хотелось увидеть место, которое еще зовут Венецией. Дина рассказывала мне, как ей хочется кваритру в доме с уютным цветочным балконом…

— Он мог наговорить ей что угодно в порыве страсти, — хмурится Андрей. — Венеция — это совсем не Греция, папа. Прошло столько лет! Ты мог все спутать.

— Знаю, знаю, это похоже на бред отчаявшихся сумасшедших. Но я подумал — а что, если Феликс решил бежать туда, на этот остров?

— На остров или в Венецию? Да и зачем? — непонимающе разводит руками Андрей. — Ехать в другую страну с незарегистрированным ребенком проблемно.

— Каким…ребенком? — удивленно произносит Ольга Николаевна.

Мои глаза распахиваются от страха. Андрей не хотел, чтобы его мама знала о ребенке, и случайно оговорился.

Мужчины тоже пугаются. Смотрят друг на друга. Отец вздыхает и сдается первым.

— Ладно, уже… Оля, Феликс прячет ребенка, который был у них с Диной.

— Ребенок? У них с Диной был ребенок?! Но… как?

Фарфоровая кружка со звоном бьется о блюдце.

— Мы не знаем… — с отчаянием проводит по волосам Андрей. — Его видела Тася. Мальчика зовут Эрик, и он нигде не зарегистрирован.

Ольга Николаевна прикрывает рот рукой. У нее в глазах плещется безумная тревога.

Я нервно сглатываю. Похоже, с этого момента в нашей компании на одного неприкаянного больше.

— И вы не говорили мне?! Да как вы могли?! — беспомощно взмахивает руками она. Ее губы дрожат. Да, нас теперь действительно на один больше.

— Прости, мам… я не хотел, чтобы ты чувствовала то же, что и мы с папой. Это отчаяние, безысходность — от них можно свихнуться.

Андрей поднимается с дивана и подходит к ней. Пытается обнять, но она только отталкивает его от себя.

Я подавлена. Растерянно тереблю ручку фарфоровой кружки и не знаю, куда деть глаза.

— Тася, с мальчиком все в порядке? Он здоров? — бросается ко мне Ольга Николаевна.

— На тот момент, когда Феликс меня с ним познакомил, все было хорошо, — пытаюсь осторожно подбирать слова я.

— А как он выглядит?

— Похож на Андрея… — я улыбаюсь. — Глаза такие же точно… сначала я думала, что Дина была невестой Андрея, и это его сын. А оказалось, что Дина — сестра.

— Дина и Андрюша внешне были похожи… — понимающе кивает она. В глазах плещется отчаяние. Такое же, как то, которое я периодически улавливаю во взгляде Афинского.

— Мам, следствие ищет Феликса, — вступает в разговор Андрей. — Его найдут, обязательно. Рано или поздно он где-нибудь засветится. С ребенком трудно долго играть в прятки. Особенно, если мальчик не зарегистрирован.

Но все эти увещевания, попытки успокоить друг друга вряд ли могут восстановить идиллию, которую с таким трудом создали родители Феликса, смирившись с потерей младшей дочери. Известие о том, что есть ребенок, которого украли и прячут ото всех, способно свести с ума.

Чай больше никому не идет в горло.

Мы с Андреем собираемся уходить. Всю обратную дорогу молчим. Каждый из нас думает о Дине. Погибшая несколько лет назад, она будто ожила. Ее призрак никак не может успокоиться.

— Тась, я провожу тебя и вернусь к родителям, — виновато посматривает на меня Афинский. — Прости, что все испортил. Билеты в кино пропадут.

— Ты не испортил. Будет кощунственно идти развлекаться в кино, когда твои родители в таком состоянии.

Я останавливаюсь и касаюсь ладонями его колючих щек. Подтягиваюсь на цыпочках и нежно целую его в губы.

— Завтра увидимся в офисе.

— Давай я заберу тебя утром на работу.

— Нет, Ира подвезет меня. Будет совсем нехорошо, если сотрудники заметят, что я выхожу из твоей машины, — улыбаюсь я. — Никто не знает, что моя свадьба не состоится.

— Ладно.

Он берет меня за руки, притягивает к себе и крепко обнимает. Я поднимаю голову и вдруг замечаю на небе тысячи мерцающих звезд.

— Как красиво… — шепчу ему.

Андрей тоже задирает голову верх и улыбается.

— Потрясающее небо.