Неприкаянные

Андрей придавливает меня своим телом, а потом откатывается на подушки.

— Это было… так… волшебно… — подрагивая всем телом от недавно пережитого оргазма, бормочу я.

— Иди ко мне, — тянет меня к себе на грудь он.

Я с удовольствием устраиваюсь в его объятиях, и мы тихо лежим, слушая, как бьются наши сердца. Андрей ласково перебирает мои светлые волосы и лениво целует меня в макушку. Я вдруг осознаю, что Стинг все еще поет свои песни в музыкальном центре.

Не знаю, сколько мы так лежим. Время теряет счет, когда растворяешься в блаженстве близости с любимым мужчиной. Раньше я не знала, что есть такое наслаждение — вдыхать запах его кожи, прижиматься к его телу и ощущать волшебные мурашки, которые разлетаются в разные стороны от его прикосновений. У камина пылают свечи, сквозь полупрозрачные шторы виднеется полоса бесконечного моря, а мы продолжаем прижиматься друг к другу.

— Может, подать тебе вина? — обводя пальцами мои губы, заглядывает мне в глаза Андрей.

— Можно… — глупо улыбаюсь я.

Андрей приподнимается. Быстро натягивает белоснежные боксеры и подсаживается к небольшому столику.

— Ничего, если я просто накину на себя покрывало? — закусив губу, томно посматриваю на него я.

— Ничего. Ты и без покрывала очень гармонично вписываешься в картину, — посмеивается он.

— То есть, я без одежды тебя не смущаю? — прикрывая грудь и бедра покрывалом, подбираюсь к нему сзади я.

— Поверь, ни капли не смущаешь… — протягивает мне бокал вина он. — Разве что будоражишь воображение и кое-что пониже.

Мы переглядываемся и замираем. Я медленно отпиваю вино из бокала и чувствую, как рука Афинского забирается под покрывало и ложится на низ моей спины. Его ладонь настолько горячая, что по позвоночнику растекается жар, который постепенно окутывает низ живота. Я поднимаю на Андрея затуманенный вожделением взгляд и читаю в его глазах жадное ответное желание.

Похоже, наше помешательство друг другом только начинается.

Резкий рывок, и я, едва успев поставить бокал на край столика, снова оказываюсь под тяжестью мужского тела. Мое тело выгибается под ним, и я обхватываю шею Андрея руками.

Я чувствую, какой он твердый, и от этого низ живота сводит от желания. Подаюсь ему навстречу и испытываю легкий дискомфорт от резкого вторжения. Андрей, перехватив мое напряжение, замирает во мне. Заводит мои руки над головой и усыпает поцелуями мою шею и плечи.

Я слышу, как с его губ срывается стон наслаждения, и этот стон тут же теряется в нашем рваном дыхании. Я снова растворяюсь в его нежных поцелуях. Вдох, выдох — я подаюсь ему навстречу. Его язык дразнит, играет с моей грудью, пальцы скользят по коже мягким бархатом.

Вот он прижимает меня к себе и снова начинает двигаться внутри. Медленно, растягивая удовольствие, погружается только головкой, а потом исчезает. Снова дразнит, а потом врывается полностью, заполняя меня собой без остатка, и заставляя вскрикивать от наслаждения.

Я не знаю, сколько длится эта сладкая пытка — время просто теряет счет. Есть только эта спальня, слияние наших тел и безумное наслаждение, которое дарит охватившая нас двоих безумная лихорадка.

Движения Андрея во мне постепенно ускоряются. Он вбивается рывками, глубоко, уже не дразня исчезновением. Мое тело сотрясают темные сладкие спазмы, с губ срывается громкий крик, и я чувствую, как Афинский, содрогнувшись, придавливает меня собой.

Кажется, весь мир прекратил свое существование. Я расслабляюсь в блаженной истоме и закрываю глаза.

Афинский целует меня в шею и отпускает. Устраивается рядом и нависает надо мной сверху.

— Тася… — с улыбкой заглядывает мне в лицо он.

— Кажется, я куда-то улетела… — приоткрывая глаза, смеюсь я.

— Пора возвращаться… Хочешь, прогуляемся до набережной и пообедаем в каком-нибудь уютном ресторанчике?

— О, да. Кажется, я готова съесть слона.

— Очень хорошо, — садится на кровати Андрей. — Потому что нам просто необходимо вернуть обратно твой нормальный вес. Одевайся и я угощу тебя блюдом из слона.

— Такого блюда не бывает, — тянусь за одеждой я.

— Бывает, — очень честно заглядывает мне в глаза Афинский. — Вот увидишь.

Я смеюсь. Усаживаюсь на край постели и начинаю натягивать на себя белье.

Вскоре мы покидаем квартиру. Крепко держась за руки, медленно идем по проспекту, усаженному соснами и хвоей. Я чувствую себя немного уставшей, но дико счастливой.

— Когда-нибудь я обязательно нарисую тебя обнаженной на фоне камина, — заговорщицки шепчет мне на ушко Афинский.

Я сжимаю его руку и улыбаюсь.

— Буду ждать, — прильнув к нему, шепчу в ответ.

Глава 27

Туристы уже понемногу съезжаются в наш город, поэтому сегодня набережная полна посетителей. Для пляжного сезона еще рановато, у нас холодное море, а вот для прогулок вдоль береговой линии и наслаждения цветением магнолий — самое то. Через неделю-другую в цветниках начнут распускаться розы, городские парки полностью преобразятся, и тогда вокруг будет настоящий рай.

Андрей останавливается у входа в уютный ресторанчик европейской кухни.

— Если ты хочешь блюдо из слона, думаю, нам сюда, — подталкивает меня к двери он.

Я улыбаюсь.

Официант провожает нас на второй этаж.

— Куда сядем? — спрашивает Андрей.

Я вижу свободный столик у окна.

— По-моему, у окна будет самое то, что надо, — перехватывает мой взгляд официант.

— Кажется, да, — соглашаюсь я.

Андрей улыбается и ведет меня к столику.

Я сажусь на мягкий диванчик. Белоснежная скатерть, легкая музыка лаундж, потрясающий вид на лазурное море — даже удивительно, что я никогда не бывала в этом месте.

— Как я могла упустить из вида такой прекрасный ресторан? — с восторгом принимаю меню из рук официанта я.

— Шампанского? — смотрит на меня поверх меню Афинский.

— Да. И кто-то обещал мне блюдо из слона, — подмигиваю ему я.

— Хорошо. Выбирай, какого слона ты будешь есть.

— Жареный картофель с грибами и свинину на гриле.

— Овощи на мангале не хочешь?

— Хочу.

— А десерт?

— Графские развалины с малиной.

Андрей снисходительно кивает и подзывает официанта.

— Мы будем жареный картофель с грибами, свинину на гриле, овощи на мангале и запеченного лосося. На десерт графские развалины с малиной, две порции. И пока будут готовиться блюда, принесите бутылку французского шампанского, — просит официанта он.

— И еще кофе, — добавляю я. — Два кофе американо.

Блюда готовятся на ресторанной кухне, а мы с Андреем медленно потягиваем шампанское, слушаем музыку и наблюдаем за яхтами вдалеке. Мое сердце переполняет блаженная безмятежность. Это именно тот момент, когда понимаешь друг друга без слов и говорить совсем не хочется.

Нашу ленивую безмятежность нарушает шумная компания.

Я удивленно приподнимаю бровь, потому что краем глаза замечаю сестру Иру под руку с Демидом. С ума сойти, Демид не в помятой майке и джинсах, а в светлом пиджаке и классических брюках. С ними еще пара — степенный мужчина в очках и, судя по всему, супруга в строгом платье.

— Кажется, моя сестричка и ее знакомые доктора тоже приметили этот ресторан, — тихо оповещаю сидящего спиной к лестнице Андрея я. — Думаешь, стоит сделать вид, что мы их не заметили?

— Почему?

Андрей оборачивается. Кивает Демиду.

— Тася! — тут же слышу я бравый возглас сестры. — Надо же… какая встреча.

Ее взгляд придирчиво скользит по голубому сарафану. Ира ищет пятна. Шампанское уже успевает ударить в голову, и меня разбирает смех.

— Привет, — машу всем я.

К счастью, Ира догадывается, что у нас свидание, и компания докторов садится за свободный столик в другом конце ресторана.

Андрей в недоумении.

— Для чего они развелись? — провожая их взглядом, спрашивает он.

— Ире показалось, что так больше нельзя, и она решила, что порознь им с Демидом будет проще, — пожимая плечами, поясняю я.