Страница 18 из 101
К врачу приходит пациент с обгоревшими ушами.
— Что случилось? — спрашивает доктор.
— Смотрел по телевизору футбол, а жена гладила белье. Рядом с телефоном стоял утюг, и когда раздался звонок, я схватил его вместо трубки.
— А другое ухо?
— Этот болван через две минуты опять позвонил!
— А, товарищ Лобановский! Заходите, разувайтесь, — вошедший оглядел чуть заляпанные по весенней поре ботинки, даже стал нагибаться, — Да шучу, Валерий Михайлович, заходите.
— Кхм, Васильевич…
— Да пофиг. Шучу. Заходите, Валерий Викторович, присаживайтесь.
— Кхм. Кхм… Васильевич я.
— Да без разницы. Вон на стульчик падайте.
— Я…
— Да не обращайте на меня внимание. Шучу плоско. Хотите стишок про шутников расскажу?
Маленький мальчик решил пошутить -
Папочке в супчик мышьяк подложить.
Оба скончались от приступа вмиг:
Папа был тоже великий шутник!!!
— Я…
— Другое дело. А то вы вошли с такой постной рожей и такой решимостью на челе, что мне боязно за вас стало. Вот сейчас, думаю, члену Политбюро нагрубите, и отправим вас тогда тренировать команду пингвинов на Сахалин.
— Пингвины только в Антарктиде живут, — нашёл в себе силы длинный нескладный мужчина.
— Перевезём немного. Вам императорских?
— Товарищ… — совсем сдулся, а то ведь вошёл как на Голгофу. Пётр решил чуть снизить накал борьбы. Звонил ему из Днепропетровска Александр Максимыч Макаров — директор очень оборонного заводика, объяснил ситуацию.
— Вот что, Валерий Васильевич. Сейчас Филипповна принесёт чаю с «Гулливерами», и мы с вами обстоятельно потолкуем о внедрении в наших палестинах схемы «дубль-гэ».
— Дубль…
— Всё. Это была последняя шутка.
Вошла Тамара Филипповна с подносом, на котором стояли две кружки с улыбающейся дивчиной, и двумя столбиками большущих конфет «Гулливер». Лобановский вскочил со стула, на который Пётр указал. Вежливый. Интеллигент.
Секретарь поставила поднос на стол, посмотрела н стоящего напротив, Лобановского, прямо глаза в глаза — для пущей ломки стереотипов Пётр уговорил её сегодня прийти в туфлях на высоком каблуке. Изобразив улыбку, произнесла:
— Хоть раз в год настоящий мужчина пожаловал, а то ходют одни гномы… Пётр Миронович, вы его хоть не ссылайте сразу в Нарьян-Мар, — и гордо удалилась.
Пётр мысленно поаплодировал. Актриса! Конечно, пять раз репетировали. Сбить надо у будущей звезды наступательный настрой, сломать все препоны и заслоны, что он нагородил у себя в гипоталамусе. Вроде получилось. Вот теперь и в самом деле можно поговорить.
— Угощайтесь. Да вы присаживайтесь! Вы ведь, наверное, понимаете, что я не специалист в футболе. Да даже не болельщик. Если вам каких сказок про меня и олимпийскую сборную рассказали, то не верьте. Ну, подлечил чуть, да немца добыл. Вот и все заслуги, — Пётр демонстративно развернул конфетку и стал хрустеть вафельной начинкой, мотнув головой собеседнику — присоединяйся, мол.
Лобановский тоже ошкурил «Гулливера» и хрустнул, потом зашвыркнул пару раз из кружки. Пётр приучил за пару лет Филипповну, что кипятка подавать не надо. Градусов пятьдесят — вполне достаточно. Непейвода поняла буквально: где-то раздобыла лабораторный термометр, и теперь чай всегда был ровно пятьдесят по Цельсию или сто двадцать по Фаренгейту. На термометре были две шкалы. Ну, муж непростой человек — достал из Нового Света, надо думать.
— Знаете, Валерий Васильевич, один мудрец сказал: человек может достичь только той цели, которую он перед собой поставил. А наш классик Николай Островский добавил: «Необходимо поставить себе определённую цель в жизни… Конечно, надо иметь достаточно здравого смысла, чтобы ставить себе задачи по силам». Ну и добью вас Сенекой. Тем самым, римским. Люцием Младшим. «Когда человек не знает, к какой пристани он держит путь, для него ни один ветер не будет попутным». А вы знаете?
Лобановский почти пришёл в себя. Почти. Открыл рот. Закрыл. Вздохнул.
— Знал.
— Ого! Помешал я вам? Дайте подумать. Три года на то, чтобы вытащить «Днепр» в первую лигу. Год или два там. Потом пригласят в киевское «Динамо». Два года на подъём команды, потом собрать все звания в СССР и побороться за Кубок Кубков или Кубок Чемпионов. Выиграть или в финал попасть, а там и сборная СССР. Лет десять жизни. Много ведь! Давайте раза в три сократим эту прелюдию?
— С «Кайратом»-то?
Ох ты! Не весь пыл они с Непейводой из хохла выбили.
— А и с «Кайратом». Одному вам, естественно, не справиться — один в поле не воин, а путник. Да ещё вы и не знаете теперь, в какую сторону кормило воротить. Вот с цели и начнём. Чемпионат не выиграть. Шестое-восьмое место. Это максимум, а минимум — не вылететь. Стоп, — видя, что Лобановский хочет высказать своё единственно правильное мнение, выставил руку Пётр. — Кроме чемпионата проводится ещё и кубок СССР, и вот за него стоит побороться. Сначала там слабачки попадутся, а у вас команда есть. Вот когда столкнётесь с настоящими соперниками, то уже и подтянете «Кайрат», и пополнение вольётся. Кстати, насчёт пополнения — там ведь у нас вторая лига составлена так, что это, по существу, чемпионат Казахстана. Любого человечка из любой команды, кроме павлодарского «Трактора», можете забирать. Будут препоны чинить или сами игроки кочевряжиться — можете меня беспокоить, вам я дам номер секретного телефона, по которому меня почти всегда можно найти.
— А что с «Трактором»? — насупился Гусь.
— С Павлодаром-то? А хочу их тоже в Высшую, ну, или хоть Первую лигу вывести. Там скоро из «Уралмаша» подъедут Крайше Юрий Иванович, ранее известный как Ханс-Юрген — заслуженный мастер спорта, олимпийский чемпион, и Штрайх Ефим Христианович, он же Йоахим — игрок молодёжной сборной. Ещё в «Тракторе» уже тренируется хороший парень из «Баварии» Пауль Брайтнер. (Он же «Красный Пауль» — про себя добавил Пётр.)
— На такую маленькую республику две команды в Первой лиге! Не много? — жадный, что ли?