Роза

Васечка, желая помочь мне в составлении плана освобождения Кореи, перед сном яростно стучал тапком в стол, и доказывал мне, что корейские товарищи на нашей технике, малой кровью, могучим ударом…

Колобок скрипнул, переворачиваясь на другой бок. Я посмотрел на надыбанную карту Кореи и Японии.

Тоже мне Чингисхан. Пора и мне баиньки. До будильника четыре часа. Выспаться бы…

Проваливаясь в сон, ни к селу ни к городу, вдруг услышал песенку про Чингисхана…

(https://youtu.be/THQ5uoj7hH4?t=1)

6 апреля 1950 года.

На утренней пробежке девушки взахлёб рассказывали о работе на телецентре. Песня о Гайдаре ушла на просмотр в ЦК. Сегодня должны утвердить к показу.

— Клип годный, — на ходу отвечаю я, — И песня, и видеоряд… Цепляет.

— Клип? — переспрашивает Любочка, — Это что за зверь?

Мысленно сплёвываю:

— Видеонарезка. Песня с кадрами к тексту… Что с учёбой? — перевожу стрелки.

— У меня нормалёк, — опять моим словом отвечает бойкая школьница, — А у некоторых скоро свадьба и защита диплома. Только она, Юр, совсем не чешется. Даже платье не ходила мерить. Её мама готова взорваться… Даже моя волнуется за неё. А этой хоть бы хны.

— А чего волноваться то… Поменяю фамилию через неделю. Буду исполнять супружеские обязанности… Делов то, — зардевшись, выплёвывает Любочка.

— Обязанности? — загорается Катя, — Да, будь я чуть старше… Дура ты, Любочка. Я бы от Алёши ни на секунду не отходила. Вот он на дежурстве, а я волнуюсь.

— Вася. А ты, что примолк. На юге с Юркой поди по женщинам… — толкает Колобка локтем красавица-невеста.

— Я то чё?! — начинает известный прыгун в клумбы, — А вот Юрка там такую… — но, замолкает, увидев мой поднятый кулак.

Захожу в штаб. Добираюсь до нужной комнаты. Встречает уже ставший подполковником Григорий Бояринов. Как руководитель группы представляет меня и знакомит с новичками:

— Подполковник ВВС Владимир Абрамов отвечает за работу по морским целям. Майор Дмитрий Шолохов — работа по наземным целям, разведка. Я отвечаю за диверсионную работу и контрразведку. Для чего здесь ты пока непонятно… Ладно. Садись, бери карандаш. Если есть что, записывай. Отфильтрую, и в Генштаб отправлю.

Читаю про состав армий двух Корей, про силы американцев и союзников. Сообщение: один из северокорейских лидеров Пак Хон Ён отверг предложение о переговорах с представителями ООН. В обеих Кореях началась скрытая мобилизация. Вице-президент США Макартур в интервью сказал, что СССР должен уйти не только из Северной Кореи, но и из оккупированной им Европы.

Беру листок. Пишу, что северокорейцы, даже после вероятно удачного первого удара, не смогут противостоять силам ООН, которые уже начали высаживаться на юге полуострова. Необходимо количественно и качественно увеличить наше и китайское присутствие у границ Северной Кореи. Я помнил, что в той Корейской войне части красных китайцев, брошенные на почти победивших американцев, были похожи на плохо вооружённых наших партизан Великой Отечественной. Если же сейчас перебросить к границе нормальные китайские кадровые части и наладить их снабжение, то огромных небоевых и боевых потерь в Корее, вероятно, удастся избежать. Китайская тактика просачивания в тыл врага и ночные атаки тогда стали бичом для сил ООН.

Бояринов глянул на мою писанину:

— Финны так нас поначалу прижучивали. Молодец, Жаров. Не ожидал.

В Лефортово после собрания получил два комплекта формы с «восьмёркой». Сложил в свежепокрашенный шкафчик. Посмотрел на ватман с девственно чистой таблицей Первенства СССР. Двадцатого вечером выезжаем в Сталинград. Двадцать третьего — игра с местным «Торпедо». Бобёр рассказывал, шнуруя бутсы, как в сорок седьмом был с ЦДКА в Сталинграде:

— Последний тур. Чтобы обойти «Динамо», нам нужно было 5:0 выигрывать. Выиграли.

Тёмноволосый Ильин, расчёсывая волосы от своих залысин, подковырнул:

— Дали поди?

Сёва пожал плечами:

— Вроде как обычно играли. Они отбивались, мы жали. Мы с Федотовым такие фортеля выделывали…

— А у меня в сорок седьмом другой фортель был, — начинает Шувалов, — Иду с подругой с танцев. Подкатывают трое: «Закурить есть?» Я понимаю, что будут бить и говорю подруге: — Тонька, беги!!!

А она отвечает:

— Вот ещё!.. Буду вам за сигаретами бегать…

Парни поржали над дурёхой и просто так отпустили…

Тут я прозвучал свисток помощника тренера:

— Всё парни. Пора на поле.

Только вваливаемся с Васечкой в свою комнату, как заходит сладкая парочка. Катя с порога:

— Любочку увезли…

Выяснилось, что писатель Кривошеин привёз на телецентр хорошую новость. В ЦК партии утвердили увеличение финансирования телецентра на второе полугодие. Будет увеличение эфирного времени и как следствие увеличение окладов и премий. Но за это нужно оказать небольшую услугу. В дачном посёлке Валентиновка сейчас много артистов, писателей и деятелей культуры. Требовалось поприсутствовать при обсуждении книг, сценариев, диссертаций, чтобы польстить мастерам слова. Возбуждённая Катя, тряся меня за руку, словно била в набат:

— Этот любочкин Артём, как баран покивал головой «мол берите кого хотите». А захотел Кривошеин Любочку и ещё одну приезжую студентку из МГУ. Наша пробовала отказаться, но подошла студентка ВГИКа Алла Спиридонова, приехавшая с Кривошеиным, и как-то уболтала поехать. А ты же говорил, чтобы Любочка держалась от Кривошеина подальше…

Блин. Ну, почему подруги влипают в истории? Мальвины непуганые…

Пока одевался, Абрамян про Дашу рассказал. Та, по рассказу Марианны, каждый день с сотрудниками райкома собачится. Называет тех мерзкими перерожденцами неверящими в построение коммунизма. Короче, хочет уходить оттуда. А куда устроиться не знает.

— Пусть её Катя на телецентр отведёт завтра. Я Белову позвоню. Он мне должен.

В райотделе милиции нашёл уже старшего лейтенанта Старкова. Рассказал ситуацию с Кривошеиным. Тот долго мялся, но выдал наконец:

— Только из-за Любы. Такую девушку нельзя оставлять в беде.

— А других значит можно? — зло шиплю я.

— А многие другие передком себе путь по жизни прокладывают. Знаешь сколько я таких историй слышал…

Сейчас девушки передком, а после перестройки орды пареньков задком будут прокладывать дорогу в светлое капиталистическое будущее…

После похода Старкова к начальству садимся на мотоцикл с коляской и едем в сторону Ярославского шоссе.

Приехав в посёлок, узнали, как проехать по добытому адресу. Пожилая женщина в белой блузе и чёрной юбке до пят поведала нам, что нужно проехать «Каторжан»:

— Вон туда. Берёзовую рощу видите? — Старушка махнула на стволы голых берёз вдалеке.

Старков взялся доливать бензин из канистры.

Бабуля, видимо стосковавшись по разговорам, продолжила, показав мне на фиолетово-жёлтый букетик:

— А я на могилку соседки своей цветочки отнесу на зеленоводское кладбище. Хохлатка и ветреница уже цветут. Она любила цветы… Слышали про революционерку Веру Фингер. Она когда покушения на царя готовила, то прозвище получила «Топни-ножка». Очень упрямая была…

Вроде Фингер на Новодевичьем лежит. Кто-то мне показывал урну с её фото. Опять нестыковочка…

Напившись бензина, заработал движок. Бабуся помахала нам вслед. Мы осторожно покрались по дороге, объезжая многочисленные, замаскировавшие колдобины, лужи.

У двухэтажного дома стоял шлагбаум. Дедок-охранник в фуфайке и видавшей виды ушанке потягивал «козью ножку». Рядом стояла чёрная «эмка» из которой вышел мужчина, и размяв затёкшие плечи, подошёл к нам. Представился, махнув корочкой как усталый фокусник:

— Старший лейтенант Боборыко. Предъявите документы. Цель визита?