Роза

— А Вы правда с Василием Иосифовичем в одном классе учились?

— Ты, Васёк, мне не выкай. А с Красным я в одной компании в школе был. Только на три класса младше. Свету, его сестру, хорошо знаю, Раду Хрущёву, Майю Каганович, Серго Берия, братьев Микоян. Помню, помогал Василию мотоцикл в школу по лестнице на второй этаж затаскивать. Он там по этажам гонял. Весёлое было время. А в сорок третьем после школы я с Лёшей Микояном и Сашкой Щербаковым поступил в школу лётчиков. Тройку боевых вылетов сделал — лизоблюды из штаба фронта орден дали. (трогает рукой награду). Сашка Щербаков сейчас академию заканчивает, будет как Микоян на новых МИГах летать. А меня отец хочет дипломатом сделать. Только вот не нравится это мне… Он переживает за меня или за себя… Ему в тридцатые на какой-то гулянке цыганка нагадала, что он умрёт в один год с сыном. Поэтому, я больше по земле летаю…

Тут заходят соседки. Даша в вечернем платье с гривой пшеничных волос была похожа на примадонну. Колобок посмотрел на высокую грудь девушки, где красовались три ордена и заметил, обращаясь к Лёве:

— А по орденам то, она тебя обскакала.

Но, лётчик, типа не заметив подначки, проводит предполётный инструктаж:

— Скажешь про почтовый роман, сиди и не отсвечивай. Поняла?

А мы с Колобком, таща баулы с амуницией, выдвигаемся на трамвайную остановку.

Тренировка, собрание, университет — день забит под завязку — думаю я, почёсывая нафингаленный глаз.

Лексеич, глядя в бумажку, представил новичков команде и повёл Граевскую показывать её владения. Маслов сам проводил разминку. Место помощника свободно.

Нужно Эпштейна предложить.

Одноклубники поначалу мирно косились на мой фонарь, но после двухкилометрового кросса, который мы с Колобком выиграли с явным преимуществом, отношение к нам изменилось. Это мы почувствовали на двухсторонке. После первых стыков, я посоветовал Васе не водиться, а сразу отдавать пас вперёд Иванову. Всё равно мне пару раз сердечно заехали по голени. Если бы не щитки…

Из горьковчан я хорошо знал по прошлой жизни только тренера Виктора Маслова и Саню Денисова, с которым гонял мяч в «Зените» и «Адмиралтейце». Приехавший с нами, «Ленинградец» Иванов удостоился похвалы тренера, а вот Бубукин в защите сыграл не очень. Колобок потирал ушибленное колено, когда Маслов попросил побить нас по воротам метров с тридцати. То ли повезло, то ли воротчик был не готов… Мы с Васьком забили почти половину возможного. Ветеран Евсеев, оскалясь, крикнул более молодым футболистам:

— Трындец вам. «Дед» как минимум троих из основы уберёт. Что Иванов, что «Фингал», что Васёк — вам до них как до Байкала раком. Это я вам как ветеран говорю. Мне то уж давно заканчивать пора. Готовьте ещё пару на вынос…

Собрание переносится на завтра. Тренер отпустил всех переодеваться, а меня пригласил в кабинет. Каморка тренера в подтрибунном помещении поражала минимализмом: стол, шкаф, книжная полка, три стула. Маслов, увидев мой кислый взгляд, протянул:

— Вот выйдем в класс «А»…, - И, кивнул, улыбнувшись, — Разочарован? Назад поедешь?

— Нет. Только вот в команде и вокруг неё нужно провести большую реорганизацию. Перестройку. Виктор Александрович, Вам помощник нужен толковый. Один Вы за всем не уследите. Николай Эпштейн из челябинского «Дзержинца» сейчас в Москве без работы. Он зимой и хоккеем может заняться.

— Коля Эпштейн? Помню в московском «Локомотиве» играл. Толковый парень. — замечает Маслов.

— А Лексеича менять нужно, на делового и пробивного. Чтобы не политинформации читал, а квартиры пробивал и машины.

— Даже так? — покачал головой «Дед».

— Для того, чтобы побеждать ЦДКА и московское «Динамо» нужно стать на голову лучше них. Без поддержки завода, ведомства, горкома и обкома в высшей… то есть в классе «А» делать нечего. Чтобы собрать хорошую команду — нужно людей заинтересовать. Вот список игроков. (передаю Маслову). Здесь молодёжь из дубля и класса «Б». Им много не нужно. Главное играть. Сейчас, как игроков в команду приглашают? В основном из своей молодёжной команды или из низших клубов своего ведомства. Видели в деле год-два назад — запомнили. Или посоветовал кто знакомый. Или в газете тренер прочитал. Я вот к Гранаткину в спорткомитет специально заходил. Выписывал из заявок фамилии, у Есенина клубную статистику по игрокам смотрел. Кого-то добавлял потом, кого-то вычёркивал. Вот список и получился. Желательно встретится со всеми ними до начала первенства. Пригласить на просмотр, пообещать хорошие условия. Если половину уговорим перейти, то основа для будущей команды будет. Новую схему игры я Вам завтра на тренировке покажу. У нас как раз два состава сейчас набирается. С этой схемой мы в следующем году возьмём медали первенства.

Ну, а чё. Маслов должен знать ради чего стараемся.

В университете мне подсказали где найти Виталия Лазаревича Гинзбурга. Нашёл его на кафедре радиофакультета. Учёный был в курсе про открытие ядерного магнитного резонанса. Я как смог вспомнил свой институтский реферат и схематично изобразил прототип томографа Вячеслава Иванова и более поздний американский вариант. До заявки нашего учёного на изобретение в том мире должно было пройти ещё лет десять прежде чем её зарубят. Я же ещё раз объяснил заинтересовавшемуся Гинзбургу как это всё должно фунциклировать. Сказал, что в Ленинграде начались работы по этому вопросу по руководством Прохорова. Хорошо бы создать совместную рабочую группу. Гинзбург пообещал подключить своих друзей Цукермана и Альтшулера которые работали недалеко от Горького на почтовом ящике.

Подхожу к гостинице. Рядом с котельной группа ребят что-то громко обсуждает.

Собрание что ли пионерское?

Тут от гостиничного входа подходит к ним Роза. Шум смолкает. Ребята строятся в шеренгу и один из них что-то докладывает завхозу. Роза говорит несколько фраз после которых ребятня расходится. Мальчик, что докладывал, пошёл в гостиницу.

Роза, увидев меня. спрашивает:

— Ну, как команда приняла?

— Работаю над этим, — И перевожу тему, — А что это за мальчик? Ваш? А дети? Вы у них кто?

— Нет, не мой. Это Елены Дмитриевны сын. — говорит «предводительница команчей», — А ребята организовали тимуровский отряд. Помогают солдаткам, защищают малышей от хулиганов.

Заметив мой интерес, продолжила:

— Они на прошлом Дне Победы как увидели мои ордена так и попросили стать командиром отряда.

— А сколько у Вас орденов?

— Семь. Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, две Славы, Отечественной войны, американская медаль «Пурпурное сердце» и английский орден «За выдающиеся заслуги». Английский вместе с генералом-танкистом Катуковым получала в Кремле, А «Сердце» американский президент вручил. Меня после контузии в Америку с делегацией посылали. Пластинку потом прислали с песней про меня…

Слушаем в актовом зале…

(https://youtu.be/CSQBzlqEybM?t=10 Senhorita Pavlichenko — Woody Guthrie (Miss Pavlichenko))

Вспомнил. В моём мире у неё была звезда Героя. И звали её не Роза. Это что же? Кто то до меня «бабочку раздавил» в этом мире?

А чего это она смотрит на меня так? Да она лет на десять старше. Да ну нах. Только начал привыкать к одиночеству…

— Роза… Как по отчеству? Без отчества? А эта дверь на балкон? Что-то жарко здесь. Даша лёвиным угольком хорошо натопила.

Выходим на балкон.

Вот же влип.

— А вот и наши голубки, — говорю, заметив как Даша с кавалером идут с остановки.

Молчим. Пара внизу начинает целоваться. Потом Даша громко шепчет:

— Куда полез? Платье порвёшь. (и громко) Ещё купишь? Ах ты, сволочь!

Шлепок по щеке.

— Иди вон к Таньке со своим штырём. Она за сотку до потолка прыгать будет. Кобель ушастый.

Разговор внизу прекращается.

— Это ничего, — говорит Роза. — Сначала часто возникает непонимание. Их тянет друг к другу… Как меня…

Начинает соседка и не заканчивает…