Сложно быть (с) Богом

Уже давно наступил вечер и солнце садилось за горизонт. Аккуратно уложив тело погибшей воительницы на останки мумий, Соррин зажег импровизированный погребальный костер. Так отряд решил проститься с ней, забрав с собой лишь меч и личный медальон с номером авантюриста. Когда останки прогрели, наступила полночь. Прошло еще не меньше трех часов, прежде чем отряд достиг огромной пирамиды, которую и скрывала скальная гряда и идущий через нее проход.

По пути к пирамиде они наткнулись на полуразрушенный фонтан, из которого невысокой струей лилась вода и стекала вниз с обрыва. Представлял он собой фигуру человека, державшего в руке наклоненный кувшин. Голова у фигуры отсутствовала, как и часть руки. Но это никак не помешало команде аккуратно подойти к источнику воды и по очереди пополнить её запасы. Утолив жажду ледяной водой, и хотя бы частично смыв с себя пыль, грязь и кровь, налипшие за последние дни пути, отряд продолжил движение и через час уперся в стену той самой пирамиды пирамиды.

Было принято решение остановиться сразу на входе, не продвигаясь по ней далеко вперед, чтобы случайно не запустить следующий этап. Этот день был слишком богат на события и переживания. Все буквально валились с ног от усталости и хотели как можно быстрее лечь отдыхать, а магам требовалось хоть немного восстановить силы. Сильнее всего вымотался Томас и Коди, хотя и другие выглядели не многим лучше. Возможно, виной тому были и наступившие последствия от принятого ранее зелья для восстановления магических сил.

Вопрос о продолжении испытания больше не поднимался. Пусть об этом никто и не говорил, но в глубине души каждый знал или просто убеждал себя, что потери в последних двух испытаниях оказались приемлемы. Те, кто потерял друзей, хотели продолжить путь в память о них, и таких было большинство. Почти каждая из немногочисленных групп, что сейчас входила в отряд, потеряла кого-то. А те, кто был одиночкой, решили продолжать ради каких-то своих целей. Что движет Аншэсом, Сальвирой, Кэт — Кир не знал, да и не хотел по большому счету. Но как бы не старался отогнать мысли о том, что на месте погибших могли оказаться и его собственные друзья, не думать об этом он не мог. Однако, троица друзей прекрасно отдавала себе отчет, что сейчас на кону стоят не только их жизни, но и дальнейшая свобода. Ведь именно за этим они прибыли сюда.

Как только команда вошла внутрь, то моментально заняла широкий коридор. Наскоро покидав вещи, поужинав скудной пищей, их небольшой лагерь погрузился в сонную тишину. Не выставили ни охранения, ни часовых. Здесь это было не нужно. Пока этап не запущен, опасаться было некого.

Глава 12. Зарида

Закутавшись в длинный плащ, скрывающий стройное, и подтянутое тело, с трапа корабля спустилась смуглая девушка в странном для многих народов головном уборе. Странном для всех, кроме империи Кхадишар, так как он был в форме именно кхадишарского трезубца. Обод, идущий дугой от одного уха к другому, удерживал конструкцию из трех зубцов, два из которых, были выгнуты как стенки коньячного бокала и направлены вверх и вперед. Центральный же удерживал копну густых черных волос, уложенных в аккуратную прическу. Такой «ободок» могли позволить себе только избранные аристократы империи, коей и являлась наследница трона. Так же статус путешественницы подчеркивала небольшая свита и следующий за девушкой ящер бахш. Зарида, дочь императора Наргхеша, единственная в своем роде, сумевшая приручить этого опасного хищника, а потому была всегда узнаваема по одному лишь его присутствию. Как ей это удалось никто даже не догадывался, а если кто-то и догадывался, то помалкивал.

Бахши, которых чаще называли пустынными драконами, представляли собой крупных ящеров, напоминающих комодских варанов, но ростом примерно с овцу и с небольшим рогом на носу, как у носорога. Меньше, чем ездовые ящеры, но много опаснее. Опасность именно этого вида заключалась в ядовитой слюне. Малейшее попадание в кровь грозило мучительной смертью за считанные мгновения. А с учетом того, что в пасти находилось несколько десятков пильчатых зубов, даже малейшая царапина от них могла привести к летальному исходу. Славились эти ящеры своим агрессивным поведением, нападая на противников в десятки раз превосходящих свой собственный вес, известны были и случаи нападения на людей.

Но не менее агрессивным поведением и дурным характером славилась и дочь императора. А уж сколько душ она погубила к своим тридцати семи годам и вовсе не сосчитать. Многие при дворе считали ее очень опасной и неуправляемой личностью, идущей на поводу у своих прихотей и низменных желаний. Собственно так оно и было на самом деле. Вот только все ее желания крутились вокруг одного аспекта — желания большей власти и силы. И для достижения этой цели наследница могла пойти на что угодно. Так и сейчас, последовав неожиданному и непонятному приказу отца, она вынужденно отплыла из столицы, но бездарно и праздно тратить время, как большинство влиятельных имперцев, не собиралась.

— Зарида! Девочка моя, рад приветствовать тебя в наших краях! — протянул пухлые ручонки в ее сторону мужчина неприятной наружности. Лысеющий, толстый, старающийся перебить вонь собственного пота дорогим парфюмом. Он возглавлял небольшую процессию, встречающую гостью.

— Наместик Кирфас! Сколько же мы с вами не виделись? — подойдя и притворно приобняв, чмокнула мужчину в щеку девушка. Ее ящер злобно зашипел, выпуская наружу раздвоенный язык и несколько капель тягучей слюны.

— Джинки, фу! Это свои, — быстро остановила она зверя. — Дядя, я думала, что мой приезд должен быть тайным?

— Так и есть, юная госпожа, но ты взяла в поездку ящера, так что новость о прибытии разлетелась еще до того, как вы отплыли из Нуйи.

— Эх, но и не взять этого милашку я не могла, — указала она на недовольного ящера.

— Да-да, я все понимаю.

— А это кто? — обратила свой взгляд дочь императора на девушку за плечом Кирфаса.

— Это моя дочь, Сумали, — представил двадцатипятилетнюю девушку наместник.

Титул наместника в империи Кхадишар соответствовал баронскому в Южном и Западном королевствах. Но помимо всего прочего, наместник был двоюродным братом покойной матери Зариды, что способствовало его неформальной манере общения с племянницей и даже с самим императором.

— Сумали? Боги! Сколько же времени я здесь не была? Я помню ее совсем ребенком. Да я и сама тогда была не старше нее.

— Все так, со смерти твоей матушки, моей сестры, минуло семнадцать лет. За это время очень много поменялось не только в империи, но и у нас.

— Дядя, ты забываешь, что твои земли так же часть империи.

— Разумеется, но нет! Я всегда помню и буду помнить об этом, дитя. Мой пост, титул и земли, этим всем я обязан твоему отцу и империи.

— Конечно, а мы тебе за регулярные сборы налогов, зерна и рабов.

— Жалко, что ты не решалась приехать раньше, тебе здесь понравится.

— Даже не сомневаюсь в этом, дядя. Кампи, это ты? — обратилась она еще к одной девушке, стоящей позади толстяка, к потомственной шаманке при дворе наместника.

— Да, госпожа.

— Даже не думай обращаться ко мне подобным образом, мы же подруги! Для тебя я просто Зарида. Я и забыла, какая ты красавица! все же магические зеркала не передают всех красок, как при живом общении. Девочки, уверена нам с вами не придется скучать эти недели!

— Уверен, что так и будет, Зарида, — вмешался в разговор Кирфас, — моя дочь, как и ты, с недавних пор интересуется шаманизмом. Думаю, вы найдете много совместных тем для общения.

— Немного? Господин Кирфас скромничает. Сумали очень талантливая шаманка, еще немного и она обгонит в развитии меня! — заметила Кампи.

— Ого! А вот это уже интересно, — воскликнула Зарида. — Если она хотя бы вполовину так хороша, как и ты, тогда нам и впрямь будет о чем поговорить. Я собираюсь навестить каргу и мне потребуется ваша компания на пути к болотам.

— Я надеялся, что ты останешься во дворце, — недовольно протянул наместник. — Наргхеш ясно дал мне понять, чтобы ты никуда не высовывалась, по крайней мере несколько недель.