80 лет. Жизнь продолжается

В техникуме у меня появились друзья. По баскетболу наиболее близким стал Евгений Бочаров. Мы были одного роста с ним, неплохо играли в команде. Поскольку его дом был рядом с техникумом, то я ходил к нему в гости, знал его маму и сестру. Вместе с сестрой мы гуляли, ходили на танцы. Еще один друг Михаил Ахмедов жил с мамой в том же доме ИТР, где проживал и я. Он увлекался фотографией. Я частенько приходил к нему, и мы что-то снимали, проявляли пленку, сушили фотографии на веревке при помощи прищепок. Именно тогда у меня появился интерес к фотографиям. Я приобрел фотоаппарат «Смена», научился ставить выдержку и делать фотографии достопримечательностей Боровичей, включая дом ИТР, Клуб керамиков, мост через реку Мсту. До сих пор у меня есть те фотографии, которые я снимал в середине 50-х годов прошлого столетия и которые напоминают юношеские годы.

Михаил Ахмедов, Евгений Бочаров и я, 1958 г.

В субботу и в воскресенье мы ходили на танцы в парк. Однажды, когда мы возвращались с танцев домой, к нам подошли парни и попросили закурить. Мы не курили, и один из парней замахнулся на меня кулаком. Но я не шелохнулся и продолжал стоять. Позднее парень сказал, что если бы я струсил и испугался, то хулиганы избили бы нас. Это не значит, что я был храбрый. Я просто не среагировал на занесенный кулак. Из этого случая я сделал вывод, что необходимо быть начеку, не трусить перед опасностью, не показывать свой испуг.

1959 г.

Дом ИТР, в котором жил с 1946 по 1960 г.

Клуб керамиков, 1958 г.

На втором курсе, когда мне было 16 лет, я получил паспорт. До этого времени и в школе, и в техникуме моя фамилия была Осипов по матери. По метрике паспорт выдали с фамилией Лейбин по отцу. Я долго привыкал к новой фамилии. Были и такие курьезы, когда одни преподаватели техникума вызывали к доске Осипова, а другие, новые преподаватели смотрели в журнал и называли меня Лейбиным. Но постепенно я привык к смене фамилии.

После летнего отдыха один студент в нашей группе рассказывал, как он был в Англии. Он выступал перед студентами нашей группы и в актовом зале техникума. Его рассказы об Англии были весьма увлекательны, поскольку никто из студентов никогда не был за границей. Многие завидовали ему. Надо же, повезло юноше, который выехал за рубеж и посмотрел, как там живут! Но через некоторое время выяснилось, что данный студент не был в Англии, он все придумал и, обладая воображением, рассказывал о том, что могло бы быть, если бы это было правдой. Студента не выгнали из техникума, но многие его друзья отвернулись от него.

Когда я был на четвертом курсе в техникуме, к нам домой приехала моя двоюродная сестра Галя из Солнечногорска. Галя – старшая дочь маминой сестры Людмилы, и я ездил подчас на каникулы в Солнечногорск. Во время летних каникул мне пришлось выступать на соревнованиях по легкой атлетике за больницу, где работала тетя. Мы выезжали с тетей и ее дочерями в Москву, посетили выставку ВДНХ, где впервые я попробовал пепси-колу, которая мне не понравилась. Через месяц Галя приехала в Боровичи и захотела поступить в горно-керамический техникум, где я учился. Сдавая экзамены в техникум, она проживала у нас в 9-метровой комнате, где мы фактически спали на полу. Галя хорошо училась, поступила в техникум, обзавелась подругами. Одна из них мне понравилась, я провожал ее домой после танцев в парке.

К концу четвертого курса студенты писали диплом. У меня была тема по производству кирпича на заводе, которую я защитил на «отлично». Потом было собрание, где выпускникам техникума предлагалась работа в различных организациях. Поскольку я не был круглым отличником, то будущую работу пришлось выбирать по успеваемости в очередном порядке. Те, кто были впереди меня, выбирали те предприятия, которые были вблизи Ленинграда. Когда подошла моя очередь, то я выбрал радиозавод, находящийся в городе Пскове. Итак, будучи по специальности техником-технологом, я начал трудовую деятельность, уехав из города Боровичи, где прошли детство и юность, в другой незнакомый мне город Псков.

Работа, армия, учеба в университете и аспирантуре

Поездом прибыл в Псков. Пошел на радиозавод, где меня оформили и дали общежитие, находящееся в жилом доме, где была трехкомнатная квартира, предназначенная для сотрудников, работающих на данном предприятии. Предложили место мастера в цехе, где трудились девушки и женщины. Но поскольку я хотел окончить 10-й класс и получить аттестат зрелости, чтобы поступить в какой-то вуз, мне показалось, что у мастера будут проблемы с ответственностью и нехваткой времени на учебу. Рядом с домом, в котором я поселился, была школа рабочей молодежи (ШРМ), где можно было окончить 10 классов. И поэтому я решил стать рабочим обжигальщиком, чтобы все время отдавать учебе, тем более что ШРМ была сменная, то есть можно ходить на занятия вечером, а на следующий день с утра до обеда. Такой график обучения совпадал с графиком работы обжигальщиков, когда в один день смена начиналась утром и продолжалась 12 часов, а на второй день – с 20 часов вечера и до 8 часов утра. Таким образом, я совместил работу с учебой.

Работа была несложной. Женщины составляли поддоны из радиодеталей. Я грузил их на тележку и загонял в печь. Поддерживал необходимую температуру, чтобы радиодетали, пройдя путь от входа до выхода, становились прочными. На выходе я крюком вытаскивал тележку для выгрузки поддонов. Правда, температура в печи была высокой, где-то 120–130 градусов, и радиодетали накалялись так, что можно было обжечь руку или волосы, но со временем я привык. Я записывал температурные данные в журнал и сидел два часа, пока поддоны с радиодеталями не достигали стандарта, а потом вытаскивал их для выгрузки. Можно было договориться с другими обжигальщиками, когда я оканчивал смену не в 20 часов вечера, а немного пораньше, чтобы успеть на занятия в ШРМ, которые начинались в 19 часов. Вот в таком темпе я работал целый год, пока не получил аттестат зрелости.

Мои товарищи по квартире были старше меня. Как правило, они выпивали не только по праздникам, но и в будние дни. Меня также приглашали в компанию, наливали водку, коньяк. Однажды я выпил коньяк «Двин», причем по неопытности так сильно перебрал, что после этого не мог терпеть запах этого коньяка. К счастью, работа и учеба не оставляли времени для отдыха. Старшие товарищи понимали мое стремление к учебе и, выпивая дома, старались не втягивать меня в очередную попойку.

Мне нравилось учиться в школе рабочей молодежи. Если в техникуме написание сочинений было проблемой для меня и приходилось нередко списывать их, то неожиданно я стал писать самостоятельно сочинения на ту или иную тему. Если раньше математика меня не привлекала, то в 10-м классе я увлекся математическими заданиями. По остальным предметам были отличные оценки. Учителя русского языка и математики, две отличные женщины, умели заинтересовать своим предметом, и я подружился с ними. В нашем классе была одна ученица, которая была старше меня на четыре года и была замужем. Я немного увлекся этой женщиной, она отвечала мне взаимностью. Она приходила ко мне домой, где я проживал, но, познакомившись с инженером, который жил с нами в квартире, женщина отдала предпочтение ему. Ну а я продолжал учиться, пока не получил аттестат зрелости.

Одна девушка из параллельного класса хотела поступить в Ленинградский институт авиационного приборостроения. В тот момент я не определился, в какой вуз мне поступать. Но Ленинград прельщал меня, поскольку там была моя тетя по отцовской линии, в детстве я с мамой был у них в гостях и мне понравился этот город. Поэтому, не задумываясь о дальнейших перспективах, я решил попытаться сдать экзамены в институт авиационного приборостроения.