Страница 19 из 30
Церковь Игнасио-Сан-Хосе, когда-то служившая и обителью доминиканцев, и резиденцией иезуитского ордена, замыкала с севера исторический квадрат, образованный центральной площадью Пласа-де-Сан-Хосе. В сердце этого колоритного анклава возвышалась статуя основателя города и первого губернатора Пуэрто-Рико Хуана Понсе де Леона, изобразившая легендарного конкистадора в традиционном испанском облачении и с уверенно простертой в будущее дланью. В непосредственной близости от грандиозного монумента обнаружилась спрятанная под сенью тропических деревьев скамейка, и, изрядно устав от непрерывного пребывания под палящим солнцем, мы с Родриком, наконец, позволили себе взять передышку.
–Между прочим, статуя Понсе де Леона была отлита из бронзовых пушек, из которых англичане палили по испанцам, – Родрик поджег сигарету, сделал глубокую затяжку и сизыми полукольцами выпустил дым, – так что это, можно сказать, двойной памятник. А вообще, интересный человек был этот дон Хуан… На мой взгляд, одна из самых сложных и противоречивых фигур в истории Пуэрто-Рико. С одной стороны, он был патологически жаден, беспринципен и фактически ответственен за геноцид таино, но если посмотреть на его личность глазами испанских современников, то Понсе де Леон был выдающимся деятелем своего периода – отважным искателем приключений, бесстрашным первооткрывателем новых земель и при этом обладал государственным мышлением. Он происходил из влиятельной кастильской семьи, был вхож в королевский дворец, участвовал в освобождении Гранады от мавров и мог сделать блестящую военную карьеру у себя на родине, но война закончилась, и его таланты оказались невостребованным, а молодой Хуан был слишком амбициозен и тщеславен, чтобы жить надеждами. Он отправился в Вест-Индию, как тогда было принято называть Америку, пересек океан, с кучкой таких же отчаянных соратников завоевал цветущий остров с благодатным климатом, похожий на земной рай, и основал Каппару, первое испанское поселение, а затем начал последовательно грабить и уничтожать таино. До прихода конкистадоров Боринкен был самым густонаселенным островом в регионе, а таино представляли собой довольно развитое общество – они занимались охотой, рыболовством и земледелием, строили каноэ, вмещавшие в себя около сотни человек, и имели четкую иерархию власти. А потом началась обычная история: опустошительные войны, повальная вырубка лесов, массовое вытеснение индейцев с сельскохозяйственных земель, болезни, от которых у таино не было иммунитета. Таино заставляли работать на плантаторов, собирали с них непомерную дань, и плюс был еще один немаловажный момент. Когда испанцы прибыли на Боринкен, они не привезли с собой женщин, ну и, сама понимаешь, конкистадоры принуждали индианок к вступлению в связь, у тех рождались дети- метисы, и постепенно на острове ни осталось ни одного чистокровного таино. В разгар колонизации к Пуэрто-Рико причалили суда с африканскими рабами, и сейчас, тут всё настолько перемешалось, что уже и не разберешь, кто чей потомок. А ведь у истоков стоял всё тот же Понсе де Леон – за особые заслуги перед короной испанский монарх произвел его в рыцари, и с тех пор он звался дон Хуан. Кстати, на посту губернатора у него что-то не сложилось, и в результате подковерных интриг он был смещен с должности. Здесь бы ему и тихо удалиться на покой, заняться бы своими гасиендами и превратиться в мирного фермера, но дон Хуан был одержим навязчивой идеей отыскать источник вечной молодости.
–Подожди, что-то я такое слышала! – смутно вспомнила я, – значит, это происходило в Пуэрто-Рико?
–Не совсем, – Родрик выбросил окурок в урну, закашлялся и вопреки здравому смыслу снова щелкнул зажигалкой, – в прислуге у де Леона ходила пожилая индианка, она и рассказала ему о том, что на острове Бимини к северу от Боринкена бьет волшебный источник, дарующий вечную молодость. В то время дону Хуану было уже за пятьдесят, для тех лет весьма солидный возраст, не оставляющий особых перспектив, а наш герой по-прежнему ощущал в себе честолюбивые стремления и панически боялся одряхлеть. Не думаю, что он сразу поверил индейской старухе, но дальнейшие беседы с индейцами укрепили его в намерении любой ценой найти чудесный фонтан. Все опрошенные им индейцы одинаково описывали и сам остров, и путь к нему, а некоторые и вовсе рассказывали, что лично знавали тех, кто омолодился с помощью источника. Понсе де Леон твердо решил отправиться в плавание, но всё оказалось не так просто, и прежде, чем выдвинуться на север, ему пришлось возвращаться в метрополию и лично просить у короля патент не только на поиски и колонизацию Бимини, но и, не поверишь, на эксплуатацию источника вечной молодости. Король оказался не промах, и не моргнув глазом, поставил свой автограф на этом фантастическом документе. Так дон Хуан получил эксклюзивные права на плоды грядущих открытий, снарядил экспедицию и вскоре отплыл из Пуэрто-Рико в сторону Багамских островов. Его команда была самой старой в земной истории, де Леон охотно брал на корабль и стариков, и инвалидов. Видимо, он считал, что эти люди будут более мотивированы, ведь помимо золота он фактически посулил им новую жизнь. Через месяц, накануне Пасхи, флотилия достигла берега, и перед ними во всей красе предстала большая земля, утопающая в зелени и цветах.
–Флорида! – едва не захлопала в ладоши я, когда с памяти внезапно упала пелена, и однажды прочитанная мною история из неясных обрывков превратилась в четкую картину, – де Леон открыл Флориду, так?
–Точно! – сбил пепел британец, – Pascua de Florida, так он ее назвал в честь испанского праздника Пасхи. Леса там кишели дичью, а рыбу можно было ловить руками – огромные площади плодородной земли оказались фактически бесхозными. Именем испанской короны де Леон провозгласил себя владельцем Флориды, но это не принесло ему радости, потому что он так и не нашел заветный источник. Испанцы тщательно обследовали всё восточное побережье, а матросы наполняли фляги из каждого попавшегося на пути водоема, но их усилия так и не принесли результатов, и разочарованный дон Хуан вернулся в Пуэрто-Рико ни с чем. Но так как де Леон был не из тех, кто легко сдается, четыре года спустя он вновь пустился в плавание, на этот раз взяв с собой будущих поселенцев, чтобы те начали осваивать Флориду. Сокровища его больше не привлекали, они и так был сказочно богат, но легенда о волшебном источнике продолжала манить его к далеким берегам. К сожалению для де Леона вторая попытка обрести вечную молодость стала роковой. Не успели колонисты высадиться во Флориде, как натолкнулись на такое яростное сопротивление местных индейцев, что вынуждены были спешно погрузиться на свои корабли. В этой стычке де Леон был смертельно ранен отравленной стрелой и вскоре умер на Кубе. Кстати, изначально он был похоронен как раз в церкви Игнасио-Сан-Хосе, но позже его останки эксгумировали и перенесли в собор Сан-Хуан-Баутиста.
–Странно получается, не находишь, – после долгого молчания задумчиво произнесла я, – как ни крути, Понсе де Леон был неординарной исторической персоной, но я вспомнила его имя лишь в связи с поисками источника.
–Так уж устроен человеческий мозг, Рода, – понимающе улыбнулся британец, – нам свойственно запоминать самые яркие эпизоды, а все остальные не менее яркие вехи биографии, как правило, остаются, на втором плане. Так вышло и с де Леоном: первая ассоциация – Бимини, и только затем на ум приходит основание Сан-Хуана. Самое поразительное, что настоящий Бимини – это цепочка островов в полусотне миль от Форт-Лодердейла во Флориде, и на Северном Бимини действительно есть целебный грот, но его омолаживающий эффект немногим выше, чем у обычной грязевой ванны. В общем, так до сих пор и не ясно, то ли де Леон просто сбился с пути, то ли источник никогда и не существовал в реальности, то ли его волшебные свойства полностью иссякли, когда на Багамский архипелаг впервые ступила нога колонизаторов, во всяком случае так утверждал мой друг-таино, когда я его об этом спрашивал. Он сказал, что боги даровали вечную молодость лишь избранным, а о какой избранности могла идти речь, если у каждого матроса в испанской эскадре руки были по локоть испачканы в крови индейцев?