Страница 18 из 30
–Мы только начали, впереди тебя ждет еще много новых впечатлений, – пообещал британец, задумчиво устремив взгляд в голубую бесконечность, – если ты не возражаешь, я бы хотел сводить тебя в Сан-Кристобаль, виды оттуда еще красивее. Или ты устала?
–Нет! – я порывисто повернулась к Родрику и клятвенно заверила, – у меня полно сил!
–А тут я тебе искренне завидую, Рода, – грустно улыбнулся мой спутник, – то ли я совсем к чертям состарился, то ли доктор Сандоваль прав, и мне пора ложиться в рехаб, но эти подъемы даются мне всё тяжелее.
–Тебе плохо? –испугалась я и к своему стыду лишь сейчас заметила, что британец дышит часто и неровно, на его морщинистой шее ходуном ходит адамово яблоко, а сжимающие недокуренную сигарету пальцы трясутся в мелкой, едва уловимой дрожи.
–Всё нормально, – внаглую солгал Родрик, – выпью воды и всё пройдет. Не волнуйся за меня!
–Вот, держи, – я с шипением открыла предусмотрительно взятую с собой в поход минералку, и протянула пластиковую бутылку Роду. Плененная непостижимой магией атлантического океана, я повела себя с отвратительным эгоизмом, и всячески пыталась исправить свою очевидную вину, -послушай, если этот Сан-Кристобаль такой же высокий, нам совсем не обязательно лезть на самый верхний уровень, мы можем просто обойти форт понизу.
–Сан-Кристобаль выше Эль-Моро почти на десять футов, – британец с благодарностью принял у меня из рук бутылку, в два глотка осушил ее ровно наполовину, и, отдышавшись, продолжил, – но ради того, чтобы показать тебе смотровую площадку, я готов снова совершить восхождение.
–Возможно, в следующий раз, но только не сегодня, – бескомпромиссно перебила Родрика я, – я не сомневаюсь, что и внизу найдется немало интересного. Неужели я ошибаюсь, и кроме этих средневековых развалин в Сан-Хуане нечего посмотреть?
–Ну, что ты, конечно, Старый город не даст тебе заскучать, – убежденно воскликнул мой спутник, и я вдруг увидела, что он прижимает палец к пульсирующей точке на запястье, измеряя частоту сердечных сокращений, – да, мотор слегка пошаливает… И какого дьявола эти чертовы конкистадоры не додумались до изобретения простейшего лифта? Никогда не поверю, что испанцы обожали карабкаться по лестницам! А если серьезно, то я должен попросить у тебя прощения, потому что Сан-Кристобаль, безусловно, стоит даже самого тяжелого и изнурительного подъема. Может, все-таки рискнем? Мне уже гораздо лучше.
–Род, это даже не обсуждается! –сплеча рубанула я, – всё, мы спускаемся!
–Взгляни еще раз на океан, – британец затушил сигарету и протянул руку по направлению к безбрежней синеве, озаренной яркими солнечными лучами, – запомни его!
–А я уже и так никогда не забуду, -призналась я, – когда я смотрю на океан, он кажется мне отдельной вселенной, которую мы никогда не постигнем…
–У меня часто бывает схожее чувство, – подтвердил Родрик, – думаю, мы просто разучились жить в гармонии с природой и больше не понимаем ее тайного языка. Мы говорим, что волны шепчут, но не в силах разобрать ни слова, будто они обращаются к нам на давно исчезнувшем языке. Этот язык канул в небытие после того, как испанцы истребили индейцев, уж шаманы таино точно умели беседовать с духами. В пучине вод по-прежнему что-то есть, но эта сущность отныне недоступна для нашего понимания, мы можем лишь ощущать ее присутствие, но никогда не вступим с ней в контакт. Знаешь что, давай завтра съездим в заповедник Эль-Юнке – это влажный тропический лес, в колониальный период он стал последним пристанищем таино. По легенде, на вершине пика Эль-Юнке восседает индейский бог Юкайю, невидимый под покровом вечного тумана, но ни одно людское деяние не остается для него незамеченным. Еще там можно посмотреть церемониальные площадки таино, но честно сказать, я их не люблю. Власти Пуэрто-Рико считают, что отдают дань аборигенам, реконструируя их повседневный быт, но лично для меня всё это выглядит слишком искусственным. Зато в лесу Эль-Юнке витают тени касиков, индейских вождей, которые храбро обороняли своей остров, Боринкен, как он тогда назывался, от набегов карибских племен, но оказались бессильными против испанских мушкетов. Как тебе идея? Не стесняйся сказать, если для тебя это чересчур скучно и утомительно – мы всегда можем подыскать другие варианты по душе.
–Род, я с удовольствием поеду! – в приливе неподдельного энтузиазма откликнулась я, с откровенным сожалением уступая башенку-гаритас нетерпеливо топчущимися у входа туристам, – я ведь ничего не знаю о Пуэрто-Рико, да что там говорить, вообще понятия не имела, куда родители купили нам путевку. Я и не подозревала, что ты –просто кладезь информации об этой стране.
–Одно время я был знаком с человеком, называвшим себя прямым потомком таино, – уже на лестнице пояснил Родрик, – он приобщил меня к индейской мифологии и мистическим традициям своего народа, но я относился к этому со скепсисом, пока сам не побывал в Эль-Юнке. Я что-то услышал в шелесте деревьев, почувствовал, как нечто неосязаемое и незримое витает во влажном тягучем воздухе… Предвосхищая твой вопрос, да, в тот день я был пьян, пьян настолько, что до сих пор не помню, как и с кем я добирался обратно в отель, но даже протрезвев, я не смог забыть этого ощущения. Не уверен, что ты испытаешь подобные чувства, но на Эль-Юнке стоит взглянуть в любом случае.
–По-моему, мне нельзя и желать лучшего гида, – я не ставила своей целью польстить британцу, но мои слова нашли живой отклик в его радостно вспыхнувших глазах, – прошло уже полдня, а меня еще ни разу не посетила мысль о выпивке!
–Не поверишь, но меня тоже, обычно к этому моменту я уже основательно набираюсь, а сегодня алкоголь приходит мне на ум только в контексте отказа от его употребления, – недвусмысленно хмыкнул Родрик и внезапно резко затормозил на ступеньках, чем вызвал целую серию возмущенных возгласов от идущих позади нас туристов. Дабы не стать причиной пешеходного коллапса на узкой лестнице, я оттеснила британца к почерневшей стене и встревоженно заглянула ему в лицо, – что случилось?
–Ничего, – лучезарно улыбнулся Родрик, в свете солнца я машинально отметила для себя, что зубы у него, как на подбор белые и ровные, а потрудившийся над ним стоматолог безусловно заслуживает похвалы – не знаю, что это было, коронки, виниры или еще какой хитрый способ вернуть себе утраченную с годами красоту улыбки, но выглядело в итоге всё более, чем достойно. Правда идеальные зубы явственно контрастировали с помятой наружностью и оттого сразу бросались в глаза своей ненатуральностью.
–Тогда почему ты остановился? – в недоумении спросила я.
–Снизошло озарение, Рода, – выдержал театральную паузу британец, – я только что осознал, что с тобой мне нравится не только пить, но и просто смотреть на океан.
–Ты точно ко мне не клеишься? – с показной настороженностью прищурилась я.
–В таком случае я бы непременно поцеловал тебя, пока мы были в гаритас – в Пуэрто-Рико этот обычай бытует среди влюбленных парочек, сколько я себя помню, -ухмыльнулся в ответ мой спутник, а в следующее мгновение мы уже вместе захохотали над этой заведомо абсурдной идеей и, не переставая смеяться, продолжили спуск.
ГЛАВА XII
В Старый Сан-Хуан я влюбилась с первого взгляда, и, если бы не изматывающая жара, особенно явственно ощущавшаяся на вымощенных брусчаткой улицах, я бы гуляла по этому удивительному месту до позднего вечера. Бруски носили название «адекинес» и, как просветил меня всезнающий Родрик, когда-то использовались в качестве балласта для отплывающих из порта испанских галеонов. Со временем покрытие приобрело голубоватый оттенок, а на солнце раскалялось так, что на нем можно было смело жарить яичницу. Впрочем, на узких, крутых улочках Вьехо Сан-Хуан можно было найти достаточно тенистые участки, где мы и спасались от зноя, параллельно изучая разноцветные фасады старинных зданий. Все исторические постройки великолепно сохранились до наших дней и, по всем признакам, регулярно подвергались реставрации, поэтому ни один из домов не выглядел ветхим и обшарпанным, хотя их уютные балкончики с обвитыми буйной растительностью коваными решетками словно сошли со страниц Сервантеса и Лопе де Веги, а характерные особенности архитектуры прямо отсылали к колониальному направлению в искусстве зодчества. Здесь всё было пронизано дыханием давно минувшей эпохи – посвященные ключевым событиям в истории острова скульптурные композиции, изящные фонтаны, впечатляющие административные сооружения, где и по сей день размещались структурные подразделения государственных органов, а также огромное количество музеев с поистине уникальными фондами, начиная от собрания редких рукописей и африканского наследия и заканчивая археологическими находками и музыкальными инструментами. А еще в Старом городе располагалась потрясающе красивая церковь Игнасио-Сан-Хосе – старейший из католических храмов западного полушария, притом, построенный в готическом стиле. Правда, в отличии от большинства памятников культуры церковь находилась далеко не в лучшем состоянии, с ее белых стен повсюду отваливались куски внешней отделки, а табличка на входе гласила, что на объекте проводится реконструкция, однако, как поведал мне Род, храм не открывал своих дверей уже на протяжении десятка лет, и ответственные за ремонт чиновники до сих пор не давали прогнозов касательно ориентировочных сроков его завершения.